— Я сам вызвался обсудить это с тобой.
Я прищурилась, глядя на него.
— Почему?
— Если ты останешься, у нас будет много времени, чтобы поработать над твоими навыками, как в фехтовании, так и в лайте. — Он бросил на меня взгляд, который был максимально похож на утешительный. — Но я боюсь, что обучение — не причина, по которой ты хочешь избежать путешествия.
— Я не хочу говорить о нем… об этом. Я не хочу об этом говорить.
— Ты знаешь, что я рад избежать именно этой темы. — Его лицо исказилось гримасой. — Эти отношения — не моя главная забота.
— Но у меня правда нет необходимости идти с ними, — возразила я, цепляясь за что-то, хотя и не была уверена, за что именно. — Я просто останусь здесь, под солнцем, на песке, и Кейн сможет позвать меня, когда они найдут клинок, подготовят план битвы, и настанет время для моего великого подвига. — Я изобразила жест удара кинжалом, а затем — страдающий-ужасный-судьбоносный-и-умирающий финал. Но даже тени улыбки это не вызвало у Дагана.
Камни, как я по нему скучала.
— Клинок сам призовет тебя найти его. Как свинья ищет трюфели.
— О, спасибо.
— Они нуждаются в тебе.
— А я должна остаться с Ли и Райдером. Мы только что снова нашли друг друга.
Дворцовая служанка прошла по травянистому коридору с высокой стопкой белья, проходя под жемчужной аркой за нами. Даган изучал мое лицо, ожидая, что я продолжу, как-то зная, что есть еще что-то.
— Они так много потеряли.
Я отказалась вспоминать ее лицо. Ее каштановые волосы. Ее платья, пахнущие шалфеем и имбирем…
— Давай воспользуемся твоим лайтом. Мы можем обсудить Перидот позже, если хочешь. — Даган вынул мечи из кожаных кобур и прислонил их к коричневому каменному столбу. Затем он сел на траву под нами и скрестил ноги.
Я переминалась с ноги на ногу.
— Ты не думаешь, что это немного бессмысленно?
— Бессмысленно? — Он вытянул шею, чтобы посмотреть на меня, прищурив один глаз от солнца. — Чем больше ты используешь свой лайт, тем сильнее ты будешь и тем быстрее он будет восстанавливаться.
— Даже если так, все, что мне нужно сделать, это вонзить один клинок в сердце Лазаря. Я не уверена, что исцеление или… что бы то ни было, что я сделала в тот день на корабле… мне поможет.
— Ты думаешь, что использование энергии воздуха и солнца в своих интересах будет бесполезно в твоих усилиях по убийству самого могущественного Фейри, который только существует?
Ну, если он так говорит…
— Понятно. — Я осторожно села перед ним, мягкая трава смягчала мои лодыжки. — С чего нам начать?
Даган посмотрел на меня, в его глазах читалось любопытство и, возможно… сочувствие. Затем, как будто в его голове загорелся огонек, он вдохнул и поднял брови.
— Что? — спросила я, и в моем голосе прозвучала большая резкость, чем я хотела.
— Ты сдалась.
С этими словами он встал, вернул мечи на спину и начал удаляться.
— Эй! — Я вскочила с травы. — Куда ты идешь? Что ты имеешь в виду?
Он не обернулся, пересекая двор, окруженный бугенвиллеей и пышными пионами.
— Я не могу тебя ничему научить, если у тебя нет духа сражаться. И я слышал, что в Азурине есть деликатес из гигантских моллюсков, который я очень хочу попробовать.
— Даган. — Я потянула его за рукав. — Остановись.
Он обернулся быстрее, чем я ожидала, и я должна была напомнить себе, что он самый подтянутый пожилой мужчина, которого я когда-либо встречала. Возможно, самого здорового из всех, кто когда-либо жил. Он так долго смотрел мне в глаза, что я стала стесняться и старалась не ерзать.
— Для человека, который так заботится о своих родных, ты думала о том, как твое отречение может повлиять на них?
Волна вины нахлынула на меня, даже когда я ответила:
— Нет. Я имею в виду, Райдер, Ли, даже Мари… У них все хорошо.
Кратковременное разочарование, мелькнувшее в карих глазах Дагана, поразило меня глубже, чем кинжал.
— Разве не жестоко заставлять их страдать из-за того, что они заботятся о тебе?
Я боролась с желанием скривиться, с желанием, чтобы мои конечности подкосились и я упала на землю.
— Я никого не заставляю страдать.
— Разве?
— Перестань отвечать на вопросы вопросами. А если я больше не хочу заботиться обо всех? Если я просто хочу побыть одна. Почувствовать свободу хоть чуть-чуть — прежде чем все кончится. Неужели это так ужасно?
— И это ты называешь свободой? Остаться здесь, пока Кейн и Мари отправятся без тебя? Одиночество, изоляция, просто ожидание смерти? Ты ее жаждешь?
— Даган, ты можешь прекратить? Я просто не хочу уходить. Я…
Но он подошел ближе.
— Заставляешь всех бросить тебя, потому что ты слишком труслива, чтобы сделать это для них? Давишь и подталкиваешь, пока они не решат…
— Хватит, — прорычала я, громче, чем хотела. Две птицы вылетели из кипариса, который окутывал нас тенью. На мгновение я слышала только свое учащенное дыхание и журчание воды из далеких фонтанов.
Даган смотрел на меня с любопытством.
— Когда ты впервые прибыла в Шэдоухолд, Гриффин, Кейн и я старались держать тебя на расстоянии. Знаешь, почему?
— Потому что ты ворчун, Кейн пытался залезть мне в трусы — безуспешно, кстати, — а Гриффин не любит людей?
Даган смотрел на меня в полной тишине. Он не давал мне возможности уйти от разговора о неприятных, болезненных эмоциях.
— Нет, — признала я. — Не знаю.
— Лишь мы трое знали, какая участь тебе уготована. Мы знали, как больно будет однажды рассказать тебе о твоей судьбе. Как оба мира рассчитывают на тебя: двадцатилетнюю девушку из маленького городка Янтарного, на чьих тощих плечах лежит груз всего мира.
Я проглотила комок, застрявший в горле.
— Мы не могли позволить себе слабость.
Мое сердце сжалось от жалости к нему — к человеку, который потерял жену и дочь и не хотел никого подпускать к себе. Кейн и Гриффин тоже потеряли свои семьи из-за Лазаря. Внезапно трудности Гриффина в отношениях с Мари и людьми в целом показались мне трагическими.
— Так же, как ты избегаешь покидать Цитрин из-за страха перед тем, что может вызвать в тебе это путешествие. Я уже говорил тебе, что в умении управлять своим страхом заключена сила. Сила заключена и в уязвимости. Это то, что делает нас людьми и дает нам то, за что стоит бороться. Иногда это также то, за что стоит умереть.
Я потеребила шею.
— Я не могу позволить себе хотеть жить, Даган. Я не могу сбежать от пророчества. Как ты сказал, посмотри на всех людей, которые на меня рассчитывают.
— Я знаю, как страшно позволить себе хотеть то, чего ты никогда не сможешь иметь. Иногда мы говорим себе, что проще вообще ни о чем не заботиться.
Я скрестила руки и посмотрела на море вдали. Я пыталась мысленно оказаться там. Совершенно одна. На острове. Где мне не пришлось бы сталкиваться со всем этим.
— Но в надежде тоже есть сила. Ты не знаешь, что тебя ждет. У всех нас впереди долгий и извилистый путь, независимо от пророчества. Не трать то немногое время, которое тебе осталось в этом мире, на то, чтобы закрываться от него.
— Я не могу… — Я вздохнула с дрожью. Я не заметила, что у меня закончился воздух. — Я не могу больше быть слабой. Я была слабой и боялась всю свою жизнь. Мне легче принять свою судьбу, быть сильной.
— Признание того, что ты не хочешь этой судьбы, не делает тебя той же робкой девушкой, какой ты была, когда прибыла в Шэдоухолд.
— Ну, я так не считаю, — сказала я, глядя на зеленые травинки под своими ботинками. — Я предпочитаю просто опустить голову и плыть по течению день за днем, пока не придет время сделать то, что нужно.
— Плыть по течению последний год своей жизни?
Я прикусила язык, чтобы не выдать мучительную боль в сердце. Это не слишком отличалось от того, в чем меня обвинял Кейн, а также Мари.
— Это гораздо лучше, чем смотреть, как ты обычно влачишь существование, подобно тени.
— Недостаточно просто выжить, Арвен. Ты должна действительно жить.
— Хорошо, — сказала я, снова посмотрев на Дагана. — Я пойду с ними.
Но выражение его лица не выражало удовлетворения.
— Что насчет Кейна?
Я вздохнула.
— А что с ним?
— Действуют ли те же правила?
Кровь закипает в моих жилах.
— Мы же закончили? Я согласилась уйти.
Но Даган настаивал.
— Ты хочешь отрицать свои чувства к нему, чтобы не открывать свое сердце и чтобы снова не испытать эту боль?
— Ты на его стороне? После всего, что он от меня скрывал?
— Я тоже не рассказал тебе о твоей судьбе и твоем происхождении, Арвен.
— Да, но я не влюбилась в тебя.
Даган стоял молча, давая моим словам проникнуть в сознание.
Легкий ветерок, несущий свежесть сосен, развевал мои волосы вокруг лица. Одинокая чайка, резко выделяющаяся на фоне чистого голубого неба, привлекла мой взгляд. Она поднялась над сияющими шпилями замка и полетела к морю.
Я никогда не произносила этих слов вслух.
Даже при Мари.
Но эти чувства не умерли вместе с предательством Кейна. Вместе со всеми людьми Лазаря, которых я убила. Вместе с моей матерью. Шрамы от того, что я чувствовала к Кейну, были так же заметны, как те, что оставил Пауэлл на моей спине.
— Ты сделал это специально, — наконец сказала я с горечью.
— Если ты действительно обречена, как ты все время говоришь, — губы Дагана изогнулись в едва заметной улыбке, — у меня очень мало времени, чтобы научить тебя многому о жизни. Я просто пытаюсь ускорить процесс.
— Вот кто тут теперь отпускает мрачные шуточки?
Даган хитро рассмеялся и снова сел на траву. Через мгновение я присоединилась к нему.
Глава 15
КЕЙН
Все во мне кричало от боли. Голова. Сердце. Даже глазницы.
Это было хуже, чем те мучительные дни на корабле, плывущем в Цитрин, когда Арвен едва могла на меня смотреть, а я хотел броситься за борт за то, что солгал ей. Я понимал, что поступил с ней плохо.