Мари закрыла глаза.
— Любое, вызывающее сильные эмоции. — Она подняла руки к небу, растянула пальцы и широко раздвинула их в сторону кроны деревьев, и прошептала слова на языке, который я не узнал.
— Был один вечер. — Я прочистил горло. — Несколько месяцев назад, когда она выступала на собрании, который я проводил. У нее были потрясающе глубокие суждения. Помню, как невероятно гордился ею… тем, как смело она держалась перед залом. Я знал, что мои люди все еще пугали ее, и все же…
Мари приоткрыла один глаз.
— Мне нужно больше, Кейн. Ты должен действительно что-то почувствовать.
По шее разлился редкий для меня жар — меня не так-то просто смутить.
— Хорошо, — пробормотал я. Воспоминание, которое ей было нужно, всплыло на поверхность из того места, где я пытался его подавить последние несколько месяцев.
— В ту ночь, когда волк напал на Арвен. — Я почувствовал неловкость под любопытными взглядами Федрика и Гриффина. — Я летел обратно из Уиллоуриджа. Всю дорогу домой я корил себя за то, что оставил ее. У меня было такое… чувство. Что с ней что-то случится, пока меня не будет. Что я буду каким-то образом наказан. Возможно, потому что мы так сблизились накануне вечером. Или потому, что люди, которые мне были дороги, так часто погибали.
— Когда я вернулся, я помчался в ее комнату. Я собирался придумать какую-нибудь нелепую отговорку, чтобы навестить ее, но ее не было. — Я сжал кулаки, вспомнив ее пустую спальню. — Это было как потерять часть тела. Бежа по лесу, я, кажется, пообещал каждому Богу, что она вернется живой. И когда я нашел ее на той поляне… увидел, как ее кровь стекает на лесную подстилку…
— Я почувствовал, что в тот момент мое сердце вышло из моего тела, и я смотрел, как оно увядает и умирает. Я бы отдал свою жизнь десять раз, чтобы спасти ее от этой боли. От лихорадки, кошмаров, мучений. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Когда она проснулась на следующее утро — исцеленная, смеющаяся — это было как рассвет после тысячелетней тьмы. Она…
— Хватит.
Я даже не заметил, как вокруг нас закружился ветер — и что я закрыл глаза, — но когда я их открыл, волосы Мари мягко опускались на ее лицо, а тонкие, тростниковые листья снова падали на землю.
Словно купаясь в свете и тепле, я почувствовал, как дух Арвен трепещет у меня в груди.
Жива…
Она была жива.
Я схватился за сердце.
— Она в порядке.
— Слава Камням, — прошептала Мари. — Ты должен почувствовать, где она находится. Чувство связи с ней будет усиливаться по мере того, как ты будешь приближаться. Как только ты коснешься ее, заклинание прекратит свое действие.
Я убедился, что мой меч все еще при мне, и собрал свой рюкзак.
— Мы встретимся с тобой в лагере, — сказал Гриффин. — Мы не будем рисковать искать целительницу в Лягушачьем Глазу, если это не будет необходимо.
Я кивнул и направился к зеленым зарослям впереди.
Ощущение, что мои руки связаны, заставило меня остановиться. Крики обезьян и птиц были поглощены полной тишиной, когда я посмотрел вниз, но мои руки висели по бокам, несмотря на ощущение, которое говорило мне об обратном.
— Что такое? — крикнул Гриффин.
Страх — настоящий, неподдельный страх пронзил мое сердце.
— Я думаю… — Я чувствовал то же, что и Арвен. Чувствовал, как она привязана к чему-то, моя спина, как и ее, привязана к какому-то столбу. — Я думаю, кто-то ее похитил. — Мой голос был хриплым.
Ужас отразился на лицах Мари и Федрика.
Я не терял ни секунды и бросился к деревьям.
Глава 23
АРВЕН
Лагерь Янтарных солдат превращал наши три палатки в.… ну, просто три одинокие палатки.
Я пыталась держать голову высоко, когда офицер Халдена провел меня мимо часовых, стоящих у деревянных ворот крепости, но я знала. Я знала, что это конец. Я была удивлена, что никто из них еще не убил меня. Разве не я была единственной преградой на пути к вечному правлению их лидера?
Халден вел нас по широкой грунтовой дороге. Его волосы были теперь короче. Стрижка аккуратная, но все тот же бледно-желтый цвет. Его выражение лица было суровым, его доспехи были украшены еще большим количеством золота и филиграни, но он был тем же мальчиком, с которым я ловила лягушек в Аббингтоне. Первым мальчиком, которого я поцеловала.
ем же, который сказал своему королю, где будут Кейн и я. Который привел армии и огнедышащих существ в Бухту Сирены. Который повинен в смерти мужчин, женщин, детей…
Моей матери.
Солдаты вокруг нас точили мечи и несли стопки щитов и шлемов, укрывшись под брезентовыми палатками и у горящих костров. Мы прошли мимо грубой конюшни, слишком большой для простых коней, и дым, клубящийся из открытой крыши, подсказал мне, что она была заполнена саламандрами. Их пепельный запах и гортанные рычания вызывали во мне холодный страх, как темная приливная волна.
Я надеялась, что по крайней мере моя смерть будет быстрой. Возможно, обезглавливание. Перерезание горла. Укол ножом был бы болезненным, но если он был бы достаточно глубоким, то не длился бы долго. Только не сжигание заживо саламандрами. Или утопление. Или пожирание чем-то бешеным и рычащим.
Пожалуйста, только не это.
Я едва успела взглянуть на свинью, жарящуюся на огромном вертеле, и на лошадей, украшенных знакомыми Янтарными попонами, как Халден приказал мне войти в хаки-палатку и наблюдал, как его солдат привязывал меня к столбу в центре. Я ворчала, когда мои руки завели за спину и обмотали вокруг расколовшегося дерева.
— Не дергайся, — сказал Халден, его выражение лица было твердым и холодным, как сталь. — Ты только себе навредишь.
Горький смех сорвался с моих губ.
— Оставь нас, — сказал он своему подчиненному.
Скромная палатка Халдена явно принадлежала какому-то младшему генералу: в ней стоял строгий стол с картой Эвенделла и богато украшенным пресс-папье, небольшой камин, излучающий слабое тепло, и подстилка из спутанных шкур и деформированная подушка. Халден сидел на сундуке у подножия своей импровизированной постели и смотрел на меня.
— Кто-то получил повышение.
Он выглядел уставшим.
— М-м-м.
Я позволила своему отвращению отразиться на лице, прежде чем выпалила вопрос.
— Когда ты понял, кто я?
— После того, как нас призвали, Райдер и я напились до бесчувствия. Он сказал, что у тебя есть магические способности к исцелению. Я больше не думал об этом, пока Гарет не сказал мне, что я должен сделать.
— Убить Фейри.
Он взглянул мне в глаза и задумчиво закусал ноготь.
— Верно.
Отвратительный ублюдок.
— Я видел, как Кейн защищал тебя, — продолжил он. — И я рискнул. Рассказал Гарету о твоих способностях. О том, как король Оникса держал тебя у себя, как свою маленькую награду. А потом мы отплыли в Перидот.
Давно знакомое чувство вины еще глубже впилось в мое сердце.
Именно я обрекла Бухту Сирены на гибель. Рассказав Халдену о союзе Перидота и Оникса.
— Ты убил людей. Невинных людей, Халден.
— Лазарь захватит Эвенделл, нравится нам это или нет. Он сильнее всех, даже твоего принца Фейри.
— Кейн — король.
— Он сын короля, — резко ответил Халден. — Ты никогда не найдешь клинок, а это единственный способ убить его. Только два человека могут говорить правду, такую как это пророчество: прорицательница, которая его предсказала, и ее дочь. Их слова имеют большую магическую силу, чем ты можешь себе представить. И даже если ты каким-то образом найдешь клинок, ты никогда не победишь Лазаря в битве. Не забывай, как хорошо я тебя знаю, Арвен. Выражение твоего лица говорит мне, что ты знаешь, что я прав.
Я заставила свое лицо оставаться бесстрастным. Он понимает, что только что мне сказал? Значит, существует еще один провидец?
— Я решил присоединиться к победившей стороне, — продолжил он. — В новом мире, когда Лазарь будет править обоими царствами и использовать весь лайт, который он добыл, чтобы сделать Эвенделл миром, превосходящим все, что мы можем себе представить, я буду спасен. Так же как и моя семья и все, кто мне дорог.
— Как Райдер?
В его карих глазах мелькнула эмоция.
— Я надеюсь, что он одумается и присоединится к нам, да.
— Халден, которого я знала, никогда бы не смог смириться со всем этим. Он бы не спал по ночам, мучимый чувством вины.
Взгляд, мелькнувший на его лице, сказал мне, что я не совсем ошибалась.
— Если ты собираешься убить меня, просто сделай это.
— Где твой оптимизм, Арвен? Мой приказ — доставить тебя в Лазарус целой и невредимой. — Я не успела вздохнуть с облегчением, как он сказал: — Но сначала я должен узнать, действительно ли ты нашла клинок.
— Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать.
Его челюсть сжалась.
— А ты должна знать, что у нас есть другие способы добывать информацию из людей.
Меня пронзил тихий страх.
— Ты же не сделаешь этого, — прошептала я.
— Я не хочу, но я сделаю все, что нужно, чтобы выполнить его приказ. Теперь скажи мне — где клинок?
Я не могла сказать ему, что мы не нашли клинок — и лишиться единственного козыря. И не могла солгать и сказать, что мы нашли его, и послать его людей за всеми людьми, которые были мне дороги. Реальность того, что могло произойти дальше, проникала в меня уже минуту, и я собралась с силами.
— Делай, что должен.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его, прежде чем повторить попытку.
— Арвен…
Но я промолчала.
Халден подошел ко мне сзади, и я почувствовала, как его пальцы скользят по моей спине, расстегивая корсет, который безвольно упал на пол. Я испытывала не только отвращение. Еще и шок — шок от ощущения его странно знакомых рук в таком интимном месте.
Он подошел ко мне и поднял подол моей блузки. Я извивалась, пытаясь уклониться от его прикосновений, когда он поднял ткань и осторожно, целомудренно заправил ее под мои груди.