— А как же мой отец?
— Мы найдем его для тебя, обещаю, — поклялась ей Арвен. Я боролся с напряжением в мышцах. Мужчина, скорее всего, был мертв. Это была смелая клятва.
— Король рядом с тобой думает, что он мертв.
Я прикусил язык.
— Прорицательница и телепат. У тебя довольно много лайта, Бет.
— Вот почему моя мама держит меня в тайне. Мир не безопасен для таких Фейри, как я.
Она была права. По крайней мере, пока Лазарь собирал лайт, как пшеницу на поле.
— Тогда почему ты доверяешь нам?
Арвен бросила на меня уничтожающий взгляд, и я пожал плечами.
— Я знаю, за что вы боретесь.
— Мы сделаем все возможное, чтобы найти твоего отца, и если он жив, мы вернем его тебе и твоей матери, — сказала Арвен. — Если я найду клинок, я убью Лазаря. Я буду сражаться, чтобы дать тебе мир, в котором тебе не придется скрываться.
— Ты умрешь, — без эмоций сказала Бет, и я постарался не обращать внимания на то, как два слова из уст семилетней девочки почти сбили меня с ног.
Арвен, к ее чести, сохраняла ровный голос.
— Я знаю.
Бет повернулась к Озеру Стигиан. Солнце скрылось за Островом Хемлок вдали, и ночь стала холодной и безрадостной.
— История, которую тебе рассказала твоя мать, была правдой. Она встретила твоего отца в таверне, и они провели ночь вместе. Он ушел на следующее утро, и она больше никогда его не видела.
— Так она была моей матерью? Как это возможно? Она тоже была чистокровной Фейри?
— Нет. Она была смертной. Вынашивание чистокровного Фейри в своем чреве сделало ее больной. Она должна была умереть от лайта, который ее отравлял. Но твои способности исцеляли ее снова и снова. В конце концов, она выработала иммунитет, но месяцы ношения в себе могущественного существа сделали свое дело.
— Ты говоришь, что я.… убила свою собственную мать?
Бет, не склонная к сочувствию, только кивнула.
— Но она знала, кто ты. Твой отец сказал ей правду.
Арвен замерла, не находя слов, чтобы ответить.
— И что же это была за правда? — спросил я, пытаясь оправиться от шока. Нам нужно было закончить этот разговор, пока разбитое сердце Арвен не получило последний удар, который оно не смогло бы выдержать.
Бет подняла подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Что он был Богом Фейри. И что он станет отцом последнего чистокровного Фейри. Избранного, предсказанного спасителя как Фейри, так и смертных. И что она вряд ли переживет беременность.
— Но она пережила, — сказала Арвен. Это не был вопрос. — Она выжила.
— Ты исцелила ее.
Арвен покачала головой.
— И потом она жила. Даже после того, как я не могла больше ее исцелять.
— Да, — сказала Бет, ее лицо было почти безразличным.
Арвен нахмурила брови, и ее голос дрогнул, когда она спросила:
— Почему?
Слышать столько боли в ее голосе было для меня смертельно. Я потянулся к ней, но она была хрупкой, ее эмоции слишком нестабильны — позже. Позже я попробую как-нибудь успокоить ее. Я сжал пальцы и спрятал их в карман.
— Я могу только рассказать тебе, что произошло или что произойдет. Но не причину.
— Возможно, это была ее любовь к детям, — предположил я.
— Так же думал и ее отчим.
Арвен подняла глаза с пола на Бет.
— Пауэлл знал? Он знал, кто я?
— Твоя мать рассказала ему все.
Избиения. Арвен задавалась вопросом, почему он ее ненавидел. Теперь мы оба знали. Он думал, что она убивает женщину, которую он любил. Это было ужасно. Это было непостижимо. Это было…
— Спасибо, Бет, — сказал я, дыша ровно. — Можешь рассказать нам еще одну вещь?
Бет снова посмотрела на извилистую дорогу, ведущую к магазину ее матери.
— Я не хочу, чтобы моя мать пришла меня искать.
— Тогда побыстрее. Есть ли другой способ убить Лазаря? Арвен действительно единственная, кто может победить его?
— Я не знаю всего, что будет. Я вижу только отрывки. Я видела путь Ворона, если вы об этом спрашиваете. Это возможно, но цена будет выше, чем ее собственная жизнь.
Бездна в моей груди разверзлась еще шире под тяжестью слов девочки. Что могло стоить Арвен дороже ее собственной жизни? Эта мысль повергла меня в ужас.
— Есть ли что-нибудь еще, что ты можешь нам рассказать о клинке? О том, где он находится в Ониксе? О нашей битве с Лазарем?
— Вы должны победить его. Вы — единственная надежда обоих миров.
— Да. — Я стиснул зубы. — Я знаю.
Я ждал, что Арвен упрекнет меня за мой тон, но этого не произошло. Она смотрела в сторону озера, и тогда я понял.
Я понял, что потерял ее.
Возможно, в ушах у меня звенело от шума моего сердца, которое словно разрывалось на части.
— Бет, как зовут твоего отца? Как он выглядит? Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуть его тебе.
Впервые глаза девочки засияли, когда она ответила:
— Воун. У него темно-каштановые волосы до плеч и борода. Я не видела его с тех пор, как его забрали несколько недель назад. Если я увижу, мне написать вам письмо?
— Да, адресуй его Лейтенанту Эрдли в Шэдоухолд. Спасибо за твою помощь.
Она повернулась, чтобы уйти, и прошла половину пути по скользкой дороге, прежде чем обернуться к нам, ее молодые глаза затуманились ужасом.
Меня пробрал холод.
— Что такое? — успела спросить Арвен.
— Вы… вы должны будете заключить сделку. Когда придет время, вы должны будете.
— Какую сделку? — спросил я.
Бет замерла.
— Я не знаю. Я вижу только отрывки…
Все, что я смог сказать, было:
— Пожалуйста.
— Ее лицо будет мокрым от слез, — сказала Бет, указывая на Арвен. — А твои руки… они будут покрыты кровью.
Началась гроза, и хотя здания рядом с нами давали некоторую защиту, дождь начал промокать нас обоих. Не успел я сказать больше, как Бет побежала обратно на холм к магазину своей матери, и мы смотрели, пока ее силуэт не исчез в тумане.
Глава 35
АРВЕН
Дождь начался в какой-то момент, который я не могла вспомнить, и теперь мои ресницы и нос покрылись прохладными каплями. Я опустилась на колени на неровную брусчатку.
— Арвен. — Голос Кейна прозвучал хрипло.
Ливень размыл все перед моими глазами.
Как и чувство вины. Вины больше, чем я могла вынести. И шок от слов Бет.
Чистый шок.
Я схватилась руками за прохладный камень под собой, чтобы удержаться, и мои ногти царапали мокрый, неподвижный камень. Я не была уверена, за что я цепляюсь.
— Арвен, — Кейн повторил мое имя, опустившись на одно колено — дождевые лужи тут же пропитали его дорогие брюки. Я чувствовала его рядом. Тепло, исходящее от его тела. Видела, как его белая рубашка колышется в порывах ветра.
Но он не прикасался ко мне.
Я убила — убила — сотни солдат Фейри, Мари была в какой-то магической коме, потому что я не послушала ее, Федрик едва не потерял ногу, пытаясь спасти меня, а теперь…
Я отравила свою собственную мать. Двадцать лет я была причиной ее болезни. Довела ее до грани смерти. Я практически убила ее…
Или… и это тоже моя вина? Она бы никогда не оказалась в Перидоте, если бы я не попросила Кейна привести ее ко мне.
Я была целительницей, а все, что я делала, — это причиняла людям боль.
И моему… отцу. Богу. Богу Фейри.
Из моих губ вырвался жуткий смех.
— Ты можешь стоять, пташка?
Я набрала полные легкие воздуха, пока грудь не стала холодной, но это нисколько не помогло мне устоять на ногах. Моя сила, мой лайт зудящими волнами перекатывались в кончиках пальцев — подпитываемый виной и горем, нарастая внутри меня, поднимаясь по шее, спускаясь по задней части ног и доходя до лодыжек и пальцев ног.
Я попыталась встать и почти поднялась, когда внезапное головокружение заставило меня опереться рукой о мокрую стену кондитерской, чтобы не упасть.
— Арвен.
Я повернулась к Кейну и смогла разглядеть только тонкий след капли дождя, стекающей по его носу. В глазах темнело, все плыло.
— Сделай глубокий вдох, ладно?
Ветер был слабым в моих легких. Я закрыла глаза от бури и слов Бет, от всей боли и мучительной силы, и хотела, чтобы прохладные капли успокоили жжение в моем сердце.
— Давай отведем тебя домой, — сказал Кейн.
— У меня нет дома.
— Не начинай себя жалеть, пташка. Шэдоухолд всегда будет твоим домом.
— Я жалею всех остальных. Всех, кому не повезло сблизиться со мной.
Его широкие руки обхватили мои плечи — так нежно, но в то же время достаточно твердо, чтобы заставить меня поднять глаза.
— Ты была плодом. Ты не сделала ее больной специально. Твоя мать любила тебя, Арвен. Она знала, кто ты такая, и что будет с ней, если она выносит тебя, но все равно любила тебя больше всего на свете.
Я тихо и горько рассмеялась.
— И посмотри, чем это ей закончилось.
Он вытащил меня на улицу, где нас встретил сильный ливень. Ветер яростно завывал у скал, а тележки торговцев вокруг нас качались под силой бури. Горожане искали укрытия под навесами и толпились в тавернах и магазинах. Разъяренное, бурлящее озеро вырисовывалось за почти опустевшим причалом, его воды бились о полузатопленные сваи из коряг.
— Ты можешь летать в такую погоду? — спросила я его, и мой голос затерялся в порывах ветра.
— Могу, но это будет неприятно для нас обоих. — Он прищурился, глядя сквозь дождь на узкую башню с часами вдали, вода прилипала к его темным волосам на лбу и капала в глаза. Его рубашка была промокла насквозь. — Уже поздно. Нам лучше остаться здесь на ночь. Пойдем.
Кейн тащил меня сквозь бурю, мимо телег, лодок и корявых деревьев без листьев. Ветер пронизывал меня до костей сквозь плащ, но мне было все равно. Печаль, отчаяние — все это сменилось тупой головной болью, от которой я чувствовала себя более уставшей, чем что-либо еще.
Наконец, мы подошли к васильково-синей двери приморского домика Кейна.
Используя единственный клочок обсидианового лайта, он открыл нам дверь, и мы проскользнули внутрь.