— Кейн говорит, ты нашла провидицу, но ее подсказки о клинке были немного неоднозначными.
— Да, но теперь у нас есть зацепка. Он здесь, в Ониксе. И мы получили еще несколько полезных сведений, которые, надеюсь, удастся связать.
— Рад слышать. Мари, ты не против дать нам минутку?
Мари не смогла скрыть хитрой улыбки, когда ее взгляд встретился с моим.
— Конечно. Я пойду найду двух других Валондэйлов и научу их кое-чему об искусстве. Давно я не чувствовала себя такой снобкой.
Федрик приблизился, как только Мари оставила нас.
— Прости, что так внезапно исчез из поместья Бриар. Гриффин говорил, что вы должны были вернуться еще вчера.
— Мы попали в шторм.
Его голубые глаза вспыхнули.
— Не сомневаюсь. Ты приняла решение насчет моего предложения? Я сегодня отплываю в Азурин.
— Федрик…
— Какое предложение? — прогремел за мной голос Кейна, словно гром среди ясного неба.
Я резко повернулась к нему, умоляя взглядом. Не сейчас.
Федрик лишь улыбнулся.
— Все равно ты бы узнал. — Он выпрямился, все равно оставаясь на полголовы ниже Кейна. — Я предложил Арвен поехать со мной в Азурин. По крайней мере, пока ты не найдешь клинок и не подготовишься к битве. Там ей будет безопаснее, и, честно говоря, — он оглядел темные драпировки и мерцающие кованые канделябры, — немного живописнее.
— Щедрое предложение, — сухо сказал Кейн, — если бы Арвен не была ключом к нахождению оружия.
— Она уже сказала мне, что оно здесь, в твоем королевстве. Кто знает, может, оно у тебя все это время, и ты просто оттягиваешь неизбежное.
Кейн шагнул к нему с явным намерением.
— Следи за языком, или я отрежу его.
— Кейн. — Я бросила на него строгий взгляд.
— Ну вот, началось, — протянул Федрик. — Снова враждебность и угрозы.
Гриффин подошел, встав рядом со своим королем.
— Кажется, я никогда не видел тебя таким агрессивным, Федрик. Не выспался?
Но это Кейн издал темный и ядовитый смешок.
— Он злится. Он хочет ее и знает, что она никогда не будет его.
Вот она, предсказуемая жестокость Кейна. И направлена на того самого человека, который должен был поручиться за него перед Цитрином.
— Не говори обо мне, будто меня здесь нет. — Я взяла Федрика за руку и увела от любопытных глаз тронного зала. — Пошли.
Кейн крикнул нам вслед:
— Наслаждайся промокшим королевством.
— Это тот самый грубиян, с которым ты всегда представляла себя? — спросил Федрик, когда мы прошли мимо стражей Кейна и вышли в коридор.
— Не совсем, — призналась я, когда мы остались одни.
— Позволь показать тебе лучшую жизнь. Может, не со мной, но точно не с ним.
— Федрик, я не могу пойти с тобой.
— Я не пытаюсь унести тебя на руках, Арвен. Но ты даже не…
— Я люблю его.
Тихий коридор уже стал отдохновением после душного тронного зала, но в моем сознании тоже воцарился покой, едва я произнесла эти слова вслух.
Спокойная, непоколебимая решимость, кристаллизующаяся вокруг этой единственной истины.
Конечно, я любила его.
Я влюблялась в Кейна с того дня, как мы устроили гонку в лесу. Может, даже с того момента, когда он отдал мне свою лисью шкуру, когда я была на грани. Но он никогда не позволял мне сломаться. Не тогда, не после Бухты Сирены, и не сейчас.
Отрицать это так долго — было жестоко по отношению к нему и к себе. Произнести эти слова — даже Федрику — было похоже на проход через огромные резные двери Шэдоухолда. Как возвращение домой.
Брови Федрика сдвинулись.
— Не могу сказать, что рад за вас.
— Тебе и не нужно. Я не думаю, что быть с ним — справедливо по отношению к нему.
— Это чушь. Он полностью предан тебе.
Я промолчала. Понимала его злость.
— Если он заставил тебя так думать… Он такой дурак. — Федрик покачал головой. — Всегда таким был.
Я слабо улыбнулась, когда мимо нас прошли несколько солдат в черепах-масках и гладкой кожаной броне, направляясь в шумный тронный зал.
— Что ты скажешь своим родителям?
— Какую-то версию правды.
— Какую именно?
Лицо Федрика ничего не выдало.
— Пока не знаю. Слушай, если передумаешь, я всего лишь за морем.
Я кивнула, и как только он вернулся в тронный зал, прислонилась к прохладной каменной стене.
Может, Федрик прав. Может, мы оба дураки.
Разве не глупо — знать, что любим друг друга, но ничего не предпринимать? Не попытаться быть вместе, как бы то ни получилось
Или глупо — признаться Кейну в любви, зная, что в любой день меня могут отнять у него? Зная, сколько он уже потерял. Помня, как болезненно он выглядел, когда признавался в любви…
Я больше не пряталась от того, что могло привязать меня к этой жизни. Я не скрывала свои чувства ради себя — я делала это ради него.
Это глупо? Или милосердно?
Я смотрела на оживленный замок, мрачный и затененный, как всегда — Камни, как же я скучала по этому месту. По свечам, мерцающим в летнем ветре, проникающем через распахнутые витражные окна. По светлячкам, порхающим в сонном воздухе позднего вечера. Я знала, что скоро наступит осень, и все деревья окрасятся в кленовые цвета моего детства.
Интересно, увижу ли я это. Каково это — смешать старый дом и новый. Как я буду выглядеть, закутанная в знакомую лисью шкуру, в новых ботинках, топающих по хрустящим опавшим листьям во дворе. Дети, которых я буду лечить в зарнице, с разбитыми коленками от сена и волдырями от резьбы по тыквам.
Любил ли Кейн ржаво-красные и подсолнухово-желтые листья, когда они росли здесь, в его обильном поместье? Или все еще ненавидел их так же, как в Янтарном? Если да, мне придется его переубедить. Если мы оба еще будем здесь тогда, я потащу его, ворчащего и закатывающего глаза, в мрачный лес и заставлю прыгать в листьях со мной, как школьников. Варить сидр, такой же насыщенный, как в Пабе Маринер пряный, сладкий и ароматный. Я покажу ему все причины, по которым осень завораживает и прекрасно меланхолична. Почему, даже будучи жительницей Оникса, она всегда будет частью меня.
— Арвен? — Мари вышла из тронного зала, ведя за собой Райдера и Ли, вырвав меня из надежд.
Надежда.
Вот что это было.
Ли влетела в меня с быстротой скаковой лошади. Каменный пол коридора был холодным под коленями, когда я опустилась на них, обнимая ее, а ее светлые волосы заполнили мое поле зрения. Райдер присоединился к нам на полу, и объятие запахло табаком.
— Ты курил, — прошептала я им.
— Никогда в жизни, — поклялась Ли, прижавшись к моей спине.
— Не ты. — Я ухмыльнулась, дернув за один ее локон. — Как вы?
Ли отстранилась и заговорила первой.
— Ты влюблена в Кейна?
Мои глаза расширились.
— Подслушивали?
Райдер побледнел.
— Я нет, только она.
— Ты любишь его, но не скажешь? — Лицо Ли было серьезным.
— Ли, это не касается тебя.
— Когда ты перестанешь относиться ко мне как к ребенку?
Сердце ушло в пятки. Мы уже ссоримся.
— Почему ты так злишься на меня в последнее время?
— Я оставлю вас, — предложил Райдер. Свет факелов сверкнул в его волосах, когда он зашагал по каменному коридору обратно к Мари.
— Я не злюсь, — сказала Ли.
— Злишься. Ты в ярости на меня с того дня, как мы уехали в Цитрин, и я, хоть убей, не могу понять почему.
— Я не злюсь, — признала она, и с большей зрелостью, чем я когда-либо видела, добавила: — Я боюсь.
На мгновение я не нашла достойного ответа. Конечно, она боялась. Как я могла быть такой слепой?
— Я тоже, — призналась я, беря ее руку в свою. — Боюсь Лазаря, этой войны. Но какое отношение твои страхи имеют ко мне и Кейну?
— Нет, в этом проблема, — она вырвала руку. — Ты не можешь бояться тоже. Одна из нас должна быть храброй.
— Ли… — начала я, ее слова сжимали мое сердце. — Как бы я хотела найти слова, чтобы вернуть ощущение безопасности.
— Я знаю, что таких слов нет.
— Может, и нет. Но знаешь что? Когда мне было страшнее всего, одна вещь помогала.
— Бег?
— Нет. — Я ухмыльнулась. — Даже лучше.
Ее глаза загорелись любопытством.
— Даган научил меня здесь, в этой самой крепости, как защищаться с помощью меча. Это дало мне чувство силы и могущества. Как будто я могла противостоять вещам, которые были больше и страшнее меня. Как будто однажды я сама могла стать той, кого боятся. Я хотела бы научить тебя тоже
Ли не отводила взгляд, обдумывая предложение.
— Но я никогда не буду такой сильной, как ты. Я не Фейри.
Было шокирующе увидеть себя, хоть и мельком, глазами Ли. Как храбрую, стойкую, ее полноценную сестру-Фейри. Неудивительно, что мое детское избегание Кейна так ее расстроило. Она все это время смотрела на меня, ожидая силы. За нас. За нее.
Вместо нашей матери.
— Тебе не нужно быть Фейри. Ты можешь использовать силу, которая есть только у тебя. Храбрость приходит отсюда. — Я ткнула ей в грудь.
Ее взгляд оставался на мне, когда я встала.
— И что ты собираешься делать?
— Помочь Кейну найти клинок. Найти способ спасти королевства и свою жизнь. И разобраться с историей любви, если доживем до этого?
Губы Ли сложились в тонкую линию.
— Ненавижу этот план.
Я снова облокотилась о каменную стену.
— Да, я тоже.
— Вы готовы идти? — позвала Мари из-за угла, а за ней, как послушный питомец, шел Райдер.
— Пошлите. — Я ухмыльнулась им. Я помогу Мари с ее блоком магии позже вечером. Разберусь, что делать с Кейном, тоже позже. А сейчас достаточно провести день с теми, по кому так скучала. Расскажу им, что узнала о матери, о Пауэлле. Поделюсь страхами, надеждами, верой в будущее.
Что я должна была сделать недели назад, могу сделать теперь. И этого должно хватить.
— Я нашла того художника, которого ты искала, — сказала Мари Ли, когда мы пошли по коридору. — Его абстрактные работы в северной галерее, под хранилищем и над… — она замолчала, поморщившись.