— Мы должны уехать немедленно. — Ее голос был резким и напряженным от боли, но слуги слышали в нем раздражение.
Этого оказалось достаточно. Они сорвались с места, распахнули дверь и высыпали на крыльцо, наблюдая, как трое беглецов, вцепившись друг в друга, спускаются к карете.
Стук железных подков по булыжникам двора заглушил шаги Себастьяна. В несколько прыжков одолев лестницу, он спрятался в ее тени. Слуги выстроились на крыльце. Встав на цыпочки, он увидел карету, стоявшую у крыльца. Положение становилось критическим.
Хелена поднялась в карету первой, за ней внутрь скользнула Ариэль. Филипп поставил ногу на ступеньку, но вдруг остановился, повернулся к груму, сидевшему на задке кареты, поманил его к себе и одновременно подал знак дворецкому поднять лестницу и закрыть дверцу кареты. Дворецкий все исполнил в точности, а Филипп подошел к груму.
Себастьян подкрался к двери. Каблуки его ботинок постукивали по мраморному полу. Слуги в ночных одеяниях вздрогнули и оглянулись на шум, готовые встретить своего господина.
Увидев Себастьяна, многие от изумления даже рты раскрыли.
Себастьян, небрежно кивнув, прошел мимо. Они отпрянули, не смея его остановить.
Он спустился по ступеням, широким шагом преодолел двор и подошел к карете. Дворецкий, попавшийся ему на пути, остановился, обернулся и изумленно уставился на Себастьяна. Так же вели себя и все остальные, не понимая, что происходит и как им следует поступить.
Себастьян увидел бледное лицо Хелены в окне кареты. Он поднял руку, приветствуя ее. Они это сделали — они уезжают!
Он покосился на Филиппа и кивнул. Тот снова повернулся к груму.
Себастьян ловко вскочил на козлы. Удивленный кучер повернулся к нему. Себастьян выхватил у него вожжи, схватил его за шиворот и спихнул на землю по другую сторону кареты.
Свистнув, он погнал лошадей, и карета рванула с места. Бросив взгляд назад, он увидел грума, валявшегося в пыли, и Филиппа, сидевшего на задке экипажа.
Себастьян настегивал лошадей. Сзади закричали, но он не обратил на эти крики внимания и помчался к воротам.
Ворота были открыты.
К ним подъезжала другая карета.
Двуколка с лошадью в мыльной пене.
Луна выглянула из-за туч. Губы Себастьяна скривились в улыбке, когда он узнал человека, правящего лошадью, и его пассажира, указывающего рукой на несущуюся навстречу карету.
Ворота могли пропустить только одну карету. Сразу за воротами находился пруд.
Себастьян погнал лошадей прямо на двуколку. Лошадь заржала, попятилась, двуколка перевернулась и скатилась в пруд. Луи закричал и вцепился в вожжи. Вийяр вылетел из двуколки и тоже плюхнулся в воду.
Хелена слышала крики и, превозмогая боль, выглянула в окно и увидела Луи, выпрыгивающего из двуколки прямо в грязную лужу.
Вскоре ворота Ле-Рока остались позади и она наконец вздохнула свободно. Она и Ариэль — они теперь получили свободу.
Но боль была слишком сильна, и Хелена опять потеряла сознание.
Она очнулась и обнаружила, что лежит в мягкой теплой постели. Первое, что она ощутила, был запах выпечки, пропитавший дом. Этот нежный, волшебный запах перебивал даже аромат фруктов.
Эти запахи вернули ее в детство и напомнили Рождество прошлых лет. Те времена, когда были живы ее родители и в длинных теплых коридорах Камераля витала беспричинная радость, раздавались смех, поздравления, и от всего этого веяло глубоким покоем.
Хелена лежала, погрузившись в воспоминания, и перед ее мысленным взором проплывали видения прошлого. Она улыбалась, впервые почувствовав себя счастливой.
Но вскоре ей пришлось вернуться в действительность, и она обнаружила, что зверски хочет есть. Она вспомнила события прошлой ночи, почувствовала боль в плече и стягивающую жесткость повязки.
Открыв глаза, Хелена увидела, что лежит у окна. Снег на подоконнике, снег на соснах, ледяные узоры на стекле. Ее глаза привыкли к яркой белизне, и, оглядев комнату, она заметила Себастьяна, сидевшего рядом с ее постелью.
— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил он.
— Уже лучше.
— Плечо очень болит?
— Да, но… — Стиснув зубы от боли, Хелена повернулась на бок. — Не очень сильно. Вполне терпимо. Где мы? — Она подняла голову. — Где Ариэль?
— Внизу с Филиппом. Она в безопасности и чувствует себя хорошо. — Он подвинул стул, чтобы быть поближе к ней.
Хелена протянула ему руку, и он поцеловал ее.
— Мы все еще во Франции?
— Да. Я изменил наш план.
— Ты же собирался ехать прямо в Сен-Мало.
— Ты ранена и долго была без сознания. Я отправил сообщение на яхту, и мы приехали сюда.
— Но Фабиан будет преследовать нас…
— Конечно, он попытается это сделать, но он пошлет за нами погоню в Сен-Мало или Кале. Он будет искать нас на севере, а мы сейчас на юге, далеко от побережья.
— Но как мы вернемся в Англию? Ты должен вернуться туда на Рождество. Там соберется вся твоя семья. К тому же если Фабиан будет нас искать, мы не должны оставаться здесь…
— Малышка, успокойся.
Когда она замолчала, он объяснил:
— Я обо всем договорился. Моя яхта будет ждать в Сен-Назере до тех пор, пока мы не ступим на борт. К Рождеству мы будем дома. Поправляйся. Как только ты почувствуешь, что можешь сидеть в седле, мы уедем отсюда. Хочешь узнать что-нибудь еще?
Она вздохнула и сжала его руку.
— Я для тебя тяжелое испытание.
— И для Фабиана — тоже.
— Ведь он не хотел ранить меня, правда?
— Нет, он пришел в ужас, когда это случилось. Так же как и я. Он не хотел вредить ни тебе, ни Ариэль.
— Ариэль? Но… — Она замолчала и посмотрела ему в глаза. — Это была уловка?
— И довольно бессердечная, но это был единственный способ заставить тебя сделать то, что он хочет.
— Он странный человек.
— Он несостоявшийся человек.
— Я до сих пор не задавала вопрос: как тебе удалось завладеть его кинжалом?
Он улыбнулся. Посмотрел на ее ладонь, покоившуюся в его руке, поднес ее к губам и поцеловал.
— Я выиграл этот кинжал в тот вечер, когда мы впервые встретились.
— В самом деле? И это послужило причиной того, что ты привез подвеску Колетт?
— Да. Я выиграл большую сумму у младшего брата Фабиана, поэтому он разыскивал меня, чтобы отнять деньги. Мы, англичане, славимся тем, что очень любим заключать пари. Фабиан сыграл на этом и сделал так, что я не мог отказаться, не испортив свою репутацию. Он, однако, не ожидал, что я вернусь за карточный стол и не потребую кинжал в качестве компенсации. Нашими свидетелями оказался чуть ли не весь цвет Франции, и ему пришлось согласиться.
— Но он послал сообщение в монастырь!
— Естественно. Я знал, что он так поступит. Поэтому притворился пьяным, вернулся в гостиницу, а оттуда уже отправился в монастырь. И встретил тебя в сиянии лунного света.
Она улыбнулась, он сжал ее пальчики и поднялся.
— А теперь, если ты чувствуешь себя хорошо и у тебя хватит сил хотя бы сидеть, я пришлю к тебе Ариэль и попрошу хозяйку приготовить тебе завтрак.
— Я поем, и мы можем ехать.
— Завтра.
— Но…
— Ты поешь, отдохнешь, соберешься с силами, и если завтра сможешь вставать, мы отправимся в путь.
— Как прикажете, ваша светлость.
— Правильно, малышка, все будет так, как я решил.
Естественно, все так и было. Хелена задавала себе вопрос, неужели она когда-нибудь привыкнет и станет охотно подчиняться воле могущественного человека, а не только самой себе.
Остаток дня прошел в мирной обстановке. В полдень она встала с постели, оделась и спустилась по лестнице уютной семейной гостиницы, которую Себастьян нашел в долине, далеко от основных дорог. Хозяевам очень понравились их постояльцы, а Хелена была уверена, что они и не догадываются, что принимают у себя английского герцога и французскую графиню.
Гостиница оказалась в их полном распоряжении, потому что других постояльцев здесь не было. Снежные заносы перекрыли все дороги, и пробиться к ним сейчас было невозможно. В гостиной было тепло и уютно, и Хелене доставляло удовольствие сидеть возле камина, лениво наблюдая, как Себастьян играет в шахматы с Филиппом.
До Рождества оставалось всего несколько дней, и гостиница была наполнена тишиной и покоем в предвкушении этого прекрасного праздника. Сидя рядом с Себастьяном, в тепле и безопасности, Хелена почувствовала, что ее сердце освободилось наконец от тревог и забот, и впервые за долгие годы после смерти родителей она может расслабиться, успокоиться и теперь жила в предвкушении радости, которую ей принесет жизнь с Себастьяном.
На следующий день она заверила всех, что чувствует себя отлично, и готова отправиться в путь. Себастьян недоверчиво посмотрел на нее, но согласился. После плотного завтрака они поехали дальше на юг и к вечеру уже были в Сен-Назере. Яхта Себастьяна качалась на волнах, и ее хорошо было видно с прибрежных утесов.
Они поднялись на борт. Матросы подняли паруса, которые сразу наполнил свежий ветер, и они поплыли к берегам Англии.
Путешествие было незабываемым, большую часть времени она провела в каюте с Себастьяном. Все свободное время они посвящали любви, потому что теперь им не о чем было тревожиться.
Ее упреки, что в соседней каюте спит Ариэль, вызывали у Себастьяна только улыбку, и когда она вечером, прогуливаясь по палубе, встретила сестру, та понимающе ей улыбнулась и обняла ее.
То, что ее сестра не испытывала страха перед Себастьяном, очень радовало Хелену. Он относился к ней по-братски, а она смеялась и кокетничала с ним. Хелена смотрела на них и чувствовала, что ее сердце переполнено счастьем.
По прошествии суток яхта, воспользовавшись утренним приливом, вошла в гавань, где их уже ожидала карета, и после завтрака им предстояло совершить последнюю часть путешествия — вернуться домой.
Дом.
Пока мили исчезали под тяжелыми подковами сильных лошадей Себастьяна, Хелена размышляла над этим понятием. Камераль, где она провела свое детство, был ее домом. Ле-Рок? Эта крепость никогда не была тем домом, куда хочется вернуться после долгого путешествия.