– М-м-м… – протянула Меган, подхватывая шутку. – Божественно! С картошкой, морковкой и густым сливочным соусом.
– И чтобы его было много, – поддержал ее Лукас.
– Сегодня у нас курица и клецки, – невозмутимо сказала официантка.
– Хорошо, – согласился он. – Если вы побольше вольете соуса, возможно, я не замечу разницы.
– Кофе тоже принести?
Лукас кивнул и посмотрел на Меган:
– Как насчет кофе?
– Да, принесите, пожалуйста.
Официантка перешла к следующему столу принимать тот же заказ.
– Что-нибудь разузнали о Скотте? – спросила Меган.
– Нет. – Лукас покачал головой. – Я думаю попозже прогуляться в салун, Может, кто-то его видел. А если там ничего не выяснится, видимо, придется переговорить с начальником полиции.
– Мне казалось, вы не хотите, чтобы кто-то знал, что вы в городе.
– Я предпочел бы, чтобы никто не знал. Но возможно, единственный путь напасть на след Скотта – довериться начальнику полиции. Надеюсь, он не станет никому обо мне рассказывать.
Когда обед подошел к концу и они уже доедали большой кусок яблочного пирога, к ним подошел клерк с первого этажа.
– Извините, мистер Кэмпбелл, – произнес он и почтительно кивнул Меган. – Я забыл прислать газету вам в комнату. Возьмите, сэр. И еще раз примите мои извинения. – Он положил на стол экземпляр «Уичито тазетт» и поспешил удалиться.
Лукас встал, сунул газету под мышку и подал своей даме свободную руку.
– А вы можете быть обаятельным, когда захотите, – сказала Меган, пока они поднимались наверх.
Лукас шумно вздохнул.
– Я имею в виду – когда вы не тянете меня насильно в седло и не швыряете в грязь, – не унималась она. – Сегодня вы весь вечер – сама вежливость. Вполне джентльменское поведение.
Лукас наклонился ближе и шепнул ей на ухо:
– Негоже, чтобы окружающие нас замечательные люди думали, что у нас с вами нет ничего общего. Вы забыли, что для них мы супружеская чета?
– Понятно, но все-таки я думаю, что, в сущности, вы очень милый человек. Просто в некоторых ситуациях выявляется варварская сторона вашей личности.
– Варварская? Гм… – Так как они уже подошли к своей комнате, Лукас открыл дверь и галантно пропустил Меган вперед. – И что же варварского я совершил?
– Ограбили дилижанс – раз, вместе с бандитами участвовали в моем похищении – два, повторно похитили меня – три… – Меган загибала пальцы, перечисляя его преступления. – Привязали к лошади, а сами ушли в салун, оставив меня на улице одну, беззащитную. – Перечень был прерван еще одним страдальческим вздохом. – Сбросили меня с лошади прямо в грязь, – продолжала она, нахмурясь. – И на порядочное расстояние, насколько я помню. Надевали на меня наручники, приковывали к ножке ванны, привязывали к постели…
– Хватит, хватит, сдаюсь. – Лукас поднял руки. – Все, что вы перечислили, не в счет. Я думал, вы расскажете о моем варварстве в отношении других людей.
– Ах, я не в счет?! – У нее расширились глаза. – Почему же?
– Вы забыли, что вы моя пленница?
Он наклонился и, легонько щелкнув ее кончиком пальца по носу, прошел к одному из парчовых кресел у окна.
Меган с оскорбленным видом скрестила руки на груди, но он, казалось, не обратил на ее движение никакого внимания. Тогда она пошла к зеркалу расплетать волосы. Отвязала желтую ленту, положила ее на комод и взглянула на себя в зеркало.
– В гостинице чудесный персонал, – заметила она, увидев прибранную комнату, и повернулась к Лукасу. Он сидел, положив ноги на обувную скамеечку, и читал газету. – Вынесли ванну без напоминаний. И кровать застелена.
Он беглым взглядом обвел четыре столбика и вновь обратился к газете.
– Здесь намного приятнее, чем в «Еде и ночлеге», – продолжала Меган. – Тамошним слугам, чтобы вынести ванну, века бы не хватило. Постель тоже никогда не убиралась. И вообще, я готова поклясться, они смотрели на меня так, будто у меня рога отрастают.
– Потому что считали вас ненормальной. – Меган сделала раздраженный жест.
– Какой вздор! – сказала она, кладя руку на бедро. – Ну, в первый вечер, когда вы приковали меня к ванне, еще куда ни шло. Я протестовала, я… неистовствовала, и люди вполне могли подумать, что я слегка не в своем уме. Но потом-то я вела себя прекрасно, а они смотрели на меня все так же странно.
– Вы меня не поняли, – сказал Лукас, складывая газету и отодвигая ее в сторону. – Я имел в виду совсем другое.
Он закусил губу, что не предвещало ничего хорошего – Меган уже достаточно изучила его ужимки. Он знал что-то, чего не знала она, и его специфическая полуулыбка гарантировала, что последующие слова, чего бы они ни касались, будут нелицеприятными.
– Люди думали, что вы и в самом деле сошли с ума.
– Почему они так думали? – настороженно спросила Меган.
– Потому что я им так сказал.
У нее расширились от удивления глаза.
– Когда я приковывал вас к ванне, я предвидел, что вы поднимете шум. Мне не хотелось, чтобы слуги ворвались в комнату вас освобождать. Вот я и сочинил историю о вашей невменяемости, чтобы их удержать.
– И что вы им сказали?
Лукас усмехнулся, возвращаясь к воспоминаниям.
– Я сказал горничной, что однажды вас похитили бандиты и что при вашей природной чувствительности, – он состроил гримасу, – подлое преступление не прошло бесследно. Вы так и не оправились от потрясения. – Он не выдержал и засмеялся. – Видели бы вы бедную горничную, когда я сказал, что иногда приходится вас усмирять. Я думал, у нее глаза выскочат из орбит. – Лукас, продолжая хохотать, ударил себя по коленям.
Чтобы не впасть в ярость, Меган принялась считать. Потом сосредоточилась на дыхании, воображая все возможные способы истязания своего обидчика. И с ним было покончено за миг до того, как кровь ударила ей в голову.
– Вы самое подлое, самое ничтожное из всех существ, сотворенных Богом! Вы мне отвратительны!
Подобрав с туалетного столика щетку с серебряной ручкой, Меган запустила ею Лукасу в голову. Прихватить заодно зеркальце у нее рука не поднялась, поэтому она швырнула вдогонку чашку из бритвенного набора. Керамический сосуд для взбивания мыльной пены угодил в стену, и толстые черепки разлетелись во все стороны.
– Как вы могли позволить себе подобные вещи? – продолжала выговаривать она. – После того как вы похитили меня и протащили за собой полштата, вам хватило наглости – да, наглости! – говорить людям, что я ненормальная?!
Она бросилась через комнату к седельному мешку. Выхватила тяжелую кожаную суму с кассой и, отклонившись назад, с размаху метнула в Лукаса. Сильный удар пришелся точно под ложечку, так что противник, крякнув от боли, согнулся пополам и присел.
Меган праздновала победу. Лицо ее расплылось в улыбке.
– Лукас Маккейн, вы сгорите в аду! Надеюсь, сам дьявол вас туда препроводит. То-то я порадуюсь! Нет, по такому случаю я организую парад. Шествие со слонами, тиграми и змеями. Хотя нет, змею нам раздобыть не удастся, потому что к тому времени вас не будет. Вы же самый большой питон на свете!
Лукас выпрямился и, вперившись в нее ледяным взглядом, шагнул вперед.
Она поспешно отступила.
– Вы получили по заслугам, – сказала она. – За тот злодейский трюк в Топике.
Он продвинулся еще дальше.
Меган понимала, что он готовится ее поймать. Одному небу известно, какое наказание он мог придумать, имея в своей голове никудышный субстрат, который он называл мозгами.
Когда Лукас неожиданно раскинул руки, она с пронзительным криком со всех ног бросилась прочь. Вскочила на постель и, словно испуганный жеребенок, нескладно засучила коленями и локтями. Готовый блокировать любое ее движение, он встал у спинки.
– Не трогайте меня! – крикнула Меган. Его бедра вплотную придвинулись к кровати. Меган, извиваясь, отползала назад. Мягкий матрас и юбка мешали ее движениям.
– Я сейчас закричу. Клянусь Богом, закричу. И так громко, что крыша прогнется. Пусть все люди в городе слышат.
– Кричите, – сказал Лукас. – Я просто поведаю им ту же историю, что в Топике. После того как вас похитила банда негодяев, вы лишились рассудка, и с тех пор вас преследуют кошмары. Кого удивит, что я вынужден время от времени привязывать свою дорогую женушку? Конечно же, люди поймут меня.
– Какой же вы подонок, Лукас Маккейн! Вы все заранее обдумали.
Когда он прыгнул на кровать, Меган хотела закричать, но сильные пальцы в мгновение ока зажали ей рот.
– Я отпущу вас, если обещаете не поднимать шума, – сказал Лукас.
Она попыталась послать его к черту, но слова прозвучали неразборчиво.
– Бу-бу-бу, – передразнил он ее со смехом. – Я не понял, что вы сказали, но убежден – что-то неприятное. Жене не пристало говорить мужу подобные вещи.
В ответ посыпались ругательства, но каждое из них обрывалось его рукой.
– Я отпущу вас, – повторил Лукас, – но вы должны вести себя хорошо.
Меган каким-то образом ухитрилась разомкнуть зубы – настолько, чтобы захватить достаточно большую площадь его ладони. С улыбкой, которой он не мог видеть, она впилась ему в кожу.
Лукас взвизгнул и отнял руку. Пока он рассматривал метки от зубов, Меган быстро перекатилась на бок и встала, тяжело дыша.
– Может, мои зубы научат вас впредь не трогать меня.
– О, кажется, я усвоил урок, – сказал он, укачивая на бедре укушенную кисть.
Меган улыбнулась, гордясь своей удачей. Но ее триумф длился недолго.
Лукас со скоростью молнии захватил пригоршней ярко-желтую юбку, и через секунду нападающая сторона оказалась прижатой к стене.
Он наклонился к своей жертве, обжигая ее шею жарким дыханием, посылая дрожь вдоль спины. Меган следила за его глазами, видя в них неприкрытое желание. Но страх был самым последним из всех чувств, которые владели ею в тот момент. Ей уже не хотелось никуда бежать, а напротив – очень хотелось остаться на месте. И ощущать прижимающееся тело Лукаса.
– Меган, вы знаете, что я хочу вас.