Джей стал припоминать тот случай, стараясь осмыслить его, принимая во внимание только что сделанное Стефеном признание. Если ему не изменяла память, Стефен сейчас впервые заговорил об этом. Никогда и ни с кем прежде он не обсуждал этой темы.
— Мы тогда потеряли все. Дом, работу. И, может быть, именно поэтому с мамой случился удар. А он уехал от нас после того как она умерла.
Акт страшного самообвинения был закончен, и голос Стефена стих. Наступила тишина.
Джей был в полнейшей растерянности. От тоже очень хорошо помнил этот несчастный случай. Отца тогда забрали прямо со стройплощадки и на «Скорой помощи» увезли в больницу, где он провел несколько недель. Мама сидела рядом с ним часами, а иногда уходила на целые дни. Забота о семье легла на плечи Анни. А Стефен за одну ночь превратился из непослушного шалуна, как все мальчишки его возраста, в молчаливую тень, задумчиво бродящую по дому.
Они все решили тогда, что на психику ребенка подействовало произошедшее на его глазах падение отца с лесов. Брат немного оживился, когда отец снова начал ходить, но после того, как он исчез, Стефен ни с кем не разговаривал почти год. Откровение брата, который, оказывается, считал себя причиной всех бед, было поразительным открытием, проливавшим свет на очень многие вещи. Теперь понятно, почему все это время он был так равнодушен к себе. Только теперь Джей совершенно ясно осознал, почему брат замкнулся, отгородившись от окружающего мира стеной молчания.
— Это не правда, — сердито сказал он. — Ты здесь абсолютно ни при чем.
Схватив Стефена за плечо, он с силой встряхнул его:
— Он зацепился за шнур сварочного аппарата и споткнулся. Я сам слышал, как он говорил об этом мастеру.
В глазах брата промелькнула тень надежды, но тут же исчезла. Он не поверил.
— Этого бы не случилось, если бы меня там не было. Том Джонсон сказал…
— Том Джонсон — идиот. Мы всегда болтались возле стройплощадки, где работал отец. Все мы были тогда детьми. Я же говорю тебе, что сварщик стал работать, не предупредив об этом отца. Черный шнур лежал на черной доске.
— Он не заметил его, потому что смотрел на меня.
— Он не заметил его, потому что даже не предполагал, что он там окажется, этот проклятый шнур. Ради Бога, Стефен, тебе было всего восемь лет. Ты был ребенком, а он взрослым. Ты не можешь нести за него никакой ответственности. Это он должен был отвечать за тебя.
Но спорить с братом было бесполезно. Стефен снова отвернулся к окну, не желая продолжать разговор. И Джей понял, что только отец сможет убедить его. Он в бешенстве сжал подлокотники кресла. Почему, черт побери, теперь все стало так не просто в его жизни? Может быть, это закономерность — чем старше становишься, тем труднее и сложнее задачи, с которыми приходится иметь дело? Внезапно ему больше всего на свете захотелось как можно быстрее оказаться в Лос-Анжелесе. «Ты ведь не сделал за все эти годы ничего хорошего, старик, так уж будь любезен, потрудись сказать моему брату правду перед смертью». Он мысленно подгонял самолет — так ему не терпелось оказаться в Калифорнии. «Только не умирай, пока мы не прилетели ».
Глава 22
Уже не было никакой спешки. Анни уехала в больницу, чтобы забрать Чарли домой. Даниэле все еще была у тети Джессики. Линна попросила таксиста остановиться на Эппл Лэйн и, подождав, когда такси тронется с места, продолжила путь пешком. На прошлой недели она вместе со Стефеном два раза проверила, сколько шагов от этого угла до пансиона. Сегодняшнее утро было просто чудесным, и она решила пройти три квартала без посторонней помощи и попытаться разобраться в своих чувствах.
То, что случилось прошлой ночью с Чарли, было ужасно, и все, что она могла сделать, это говорить с девочкой по телефону, пока Ани не нашла квартиру, где проходила вечеринка. Но это тоже была помощь. А еще она позвонила в больницу, чтобы сообщить о несчастном случае, и не ложилась спать, пока Анни не сказала, вернувшись, что с Чарли все обойдется. Слепота нисколько не помешала ей хоть как-то, но быть полезной, и Линна гордилась: это был значительный успех.
Она переложила матерчатую сумку с только что купленными продуктами в другую руку и разложила свою палку. Это была улица с двусторонним движением без тротуаров. Тротуар начинался только от следующего угла. Полоса диких цветов и клевера около двух футов в ширину разделяла песчаную обочину дороги и высаженные в одну линию в виде колючего забора молодые кусты ежевики. Благодаря тому что Стефен подробно описал ей эту картину, она могла представить ее во всех подробностях. До следующего угла было сто семьдесят восемь шагов.
Линна вспомнила о намерении подруги вернуться в Нью-Йорк, и ей стало любопытно, хватит ли у Джиллиан сил убежать от своей любви к Джею. Она подумала, что сама вот не могла убежать от Курта. А как нелегко давалось ей решение отложить свадьбу! Конечно, между ее ситуацией и ситуацией, в которой оказалась Джиллиан, была разница. Каждый раз, когда Джиллиан видела Джея, она испытывала мучительную боль, и отъезд был весьма разумным решением покончить с этой болью. У нее, у Линны, на завтрашний вечер было назначено свидание с Куртом, и она ждала его с абсолютным равнодушием, но при этом, даже несмотря на свою осведомленность о Кристи, не могла порвать помолвку. Чем ее так удерживал Курт? Может быть, тем, что дал понять, что хочет с ней близости?
Она прошла еще сорок два шага, когда услышала за своей спиной хруст гравия. Ее догонял какой-то человек. Линна быстро сделала отметку в памяти, сколько шагов осталось до угла, и остановилась, чтобы определить, где сейчас находится бегущий позади человек. Хруст гравия сменился на скрип песка, и она поняла, что он свернул с дороги и двигается теперь к ней по обочине. Она отступила в сторону, на клевер, чтобы дать ему пройти.
Когда запыхавшийся от бега человек приблизился, ее палка неожиданно на что-то наткнулась, и кто-то с силой вырвал палку из руки. Линна зашаталась, пытаясь удержать равновесие. Стоявшее рядом деревце стегануло ветвями по лицу, и она вытянула руку, чтобы за что-нибудь ухватиться. Сумка с продуктами упала на землю, из нее выкатилась бутылка и весело взорвалась где-то слева.
Что-то — похоже, рука — толкнуло ее, сбив с ног, и она упала на спину. На нее навалилось тяжелое тело. Испуганная до смерти, Линна попыталась вывернуться и встать, но ее локоть был с силой прижат к земле, и вся рука ныла от боли. Она ничего не могла сделать, когда влажная ладонь накрыла ей рот, придавив губы к зубам. Зловонный запах потного, давно не мытого тела ударил в нос, и Линна стала задыхаться от приступа тошноты. Она не и могла дышать, не хватало воздуха. Хриплый мужской голос с угрозой задребезжал в ухо:
— Не шевелись, иначе я тебя убью. Дрожа от ужаса, она все-таки попыталась ударить его свободной рукой. Тогда он зажал ее волосы в кулак и стукнул головой о твердую землю. Глухой звук удара эхом отозвался в черепе, и ее охватил страх.
— Ну что, хочешь еще?
Он снова ударил ее головой, и Линна оставила всякую попытку сопротивления. Мозг отчаянно боролся, чтобы не потерять сознание. Он схватил ее запястье с такой силой, что рука мгновенно онемела. Неровные, покусанные ногти царапнули по пальцу и сняли кольцо Курта. Она вздрогнула от ужаса, а в голове отчетливо прозвучал раздраженный голос Алис Файе:
— Я же говорила тебе.
Что-то скользнуло по горлу, и Линна закричала от боли. В следующее мгновение он поднялся и побежал. Еще несколько секунд она слышала звук быстро удалявшихся шагов, потом наступила тишина. Мимо пронесся автомобиль, пронзительно взвизгнув шинами. А она осталась на обочине, одинокая, окруженная обступившей со всех сторон жуткой чернотой, не в силах выйти из оцепенения случившегося кошмара.
Усталый, как собака, Матт все же не терял бдительности. Он заметил взмокшего от пота мужчину, который подбежал к пассажирской дверце остановившейся машины. У Матта уже не было сил удивляться — сегодняшний день и так здорово поразвлек его. Он по привычке внимательно разглядел автомобиль и хотел было запомнить его номера, но потом, решив не переутомляться, выбросил все из головы и стал притормаживать перед поворотом.
Почти всю ночь он провел в местном баре, высасывая из него всевозможную информацию, а утром отправился в Чикаго и этим же рейсом вернулся в Веллингтон. Сейчас он ехал домой, в пансион Анни Чатфильд, с неплохой добычей — адресом и телефоном Кристи Скотт, с которой у него уже было назначено свидание. Все-таки за прошедшие сутки он добился неплохих результатов.
Некоторые полицейские просто обожают заниматься подобными делами. Для него же возня с молодыми и энергичными наркоманами была самой отвратительной и ненавистной частью обязанностей. Девяносто процентов из них сами были жертвами каких-нибудь подонков, и его в десять раз больше привлекала работа непосредственно с этими подонками. Но Кристи была действующим лицом спектакля, и ему приходилось действовать по сценарию. Получив от начальства необходимое разрешение на проверку девушки, входившей в число подозреваемых убийц, он познакомился с ней в самолете, летевшем из Чикаго в Веллингтон. Они договорились встретиться сегодня вечером.
Голубой седан, взвизгнув шинами на асфальте шоссе, промчался мимо и исчез в зеркале заднего вида. Чувствуя навалившуюся на него усталость, Матт включил сигнал левого поворота и, теряя терпение, остановил машину, чтобы пропустить другой приближавшийся автомобиль. Наконец он въехал на Эппл Лэйн и немного расслабился, думая о том, что в холодильнике у Анни наверняка найдется что-нибудь пожевать, и мечтая о чашке сваренного ею ароматного кофе. Потом он примет горячий душ — ив постель часов на шесть не меньше.
Впереди, в нескольких ярдах от него, с правой стороны дороги стояла девушка и с усилием пыталась отцепиться от чего-то, похожего на колючую ветку ежевики, кустарники которой пробивались через нижние сучья невысоких деревьев, росших рядом. Ветка оторвалась, и девушка упала вместе с ней на землю. Он резко остановил свой «Камаро», чуть не наехав на валявшиеся у дороги разбитые очки. Выйдя из машины, Матт увидел лежавшую на земле сумку с рассыпавшимися продуктами. Футах в тридцати от сумки валялась тонкая белая трость. По этой трости он понял, что девушка эта