Наполняет мою голову меланхолией и тоской. Никто не пахнет так восхитительно, как Спенс.
Ни один человек.
Я виновато опускаю руку. — Ты поймал меня.
— Воруешь розы? — Он смотрит поверх моей головы на беседку позади меня.
— Я не думала, что кто — то заметит. Их так много. — Я пожимаю плечами, чувствуя себя глупой.
Я взрослая женщина. Вдова, ради всего святого. Я не должна танцевать в лунном свете в одиночку, вырывать розы из беседки и делать цветочную корону. Только дети занимаются подобными вещами.
Мне нет и двадцати трех. Несмотря на то, что мне пришлось пережить, я все еще молода. Хотя иногда я чувствую себя невероятно старой.
— Я заметил. — Его взгляд впивается в меня, заставляя мою кожу словно загореться, и я замираю, гадая, что он имеет в виду. — Ты поссорилась со своим отцом?
Я хмурюсь. — Что…
— Я видел вас двоих внутри. На танцполе. Ты казалась злой. Потом ты отошла от него, и я понял, что ты действительно разозлилась. — Его голос такой низкий, что я делаю шаг ближе, чтобы слышать его. — Что он тебе сказал?
Я не собираюсь ему говорить. Я не обязана доверять Спенсу. Не сейчас. А может, и никогда. Мои чувства настолько противоречивы. В моей голове беспорядок. — Это не имеет значения.
— Как всегда такая пренебрежительная, все еще наша Сил. — Его улыбка неприятна, и я задаюсь вопросом, ненавидит ли он меня.
Скорее всего, да.
— Почему ты последовал за мной сюда, Спенс? — Я говорю тихо, но он услышал меня. На этот раз он даже делает шаг ближе ко мне.
— Я никогда не мог сопротивляться твоему зову, даже когда знал, что должен. Даже когда я так зол на тебя, что не могу думать ясно. — Он говорит все это так буднично, как будто всю жизнь жил с этим жалким чувством.
Возможно, так оно и есть. Мне кажется, что я знаю Спенсера Донато целую вечность, но знаю ли я его на самом деле?
Нет. Уже нет.
— Помнишь ночь Хэллоуина? Когда тебе было шестнадцать? — спрашивает он. — Ты нарядилась темным ангелом.
Конечно, я помню. Эта ночь навсегда запечатлелась в моем мозгу, засела глубоко в памяти. Наслаждение. Унижение. Мы зашли так далеко. Почти до точки невозврата.
Пока я не оттолкнула его, и он был так зол на меня. Сексуально разочарован. Мы поссорились. После этого мы не разговаривали несколько недель. Потом я чуть не умерла.
Хотя в этом не было его вины, в том, что я чуть не умерла. В этом я могу полностью обвинить свою мать.
— Я все еще думаю о той ночи, — говорит он, его голос отдален, как и его взгляд. — Как ты выглядела. Такая великолепная в этом костюме. Какой беззаботной ты была и пьяной. Ты всегда была скрытной большую часть времени, когда мы были вдвоем. Ты открывала мне частички себя то здесь то там, как крошки, которые я не мог не проглотить.
— Мне было страшно, — признаюсь я.
Он переводит взгляд на меня, на его лице написано удивление. — Чего боялась? Меня?
Я качаю головой. — Тебя — никогда. Только последствий от тебя. — Ничто хорошее не длится долго. Я слишком рано это поняла.
Мы не смотрим друг на друга. Как будто не можем.
— Я отдал тебе все, когда была младше. — Он вынимает руки из карманов и делает еще один шаг ко мне. Пока не оказывается так близко, что я чувствую тепло его тела, тянущееся ко мне, притягивающее меня. — И все же ты каждый раз отталкивала меня.
— Я была идиоткой.
Спенс качает головой, его лицо мрачнеет. — Нет. Это я был идиотом. Всегда был рядом с тобой. Никогда не отталкивал тебя, хотя ты постоянно отвергала меня. Я позволил тебе использовать меня.
Он протягивает руку, его пальцы ложатся на мое лицо. Медленно прослеживает линию моей челюсти. Так медленно, что я закрываю глаза, мои губы расходятся. Боже, я все еще наслаждаюсь его прикосновениями. Его близостью. Самой его сущностью.
— Я была молода и глупа, — шепчу я, распахивая глаза. Я вдыхаю, когда он осмеливается коснуться уголка моего рта. Все мое тело дрожит от осознания, ожидая, что он сделает шаг, но ничего не происходит.
К моему большому разочарованию.
— Я тоже. — Его голос резок, он врезается в мои шаткие эмоции, разрывая их на ленточки. — Я уже не тот, кем был тогда. Я сильнее. Подлее.
Мои брови сходятся вместе. Подлее? Я не могу представить, чтобы Спенсер когда — либо был подлым.
Особенно по отношению ко мне.
Его пальцы скользят вниз, пока не обхватывают мое горло, его большой палец вдавливается в мою кожу. — Ты не знаешь, что я пережил за последние пару лет. Как сильно я изменился.
Он тоже не знает, через что я прошла, и как я изменилась. Может быть, мы стали слишком разными. У нас больше нет ничего общего, и осознание этого…
заставляет меня грустить.
— Хорошенькая маленькая принцесса — фея с розами в золотых волосах. — Его слова приятны, но его прикосновения сокрушительны. Его пальцы сжимаются, заставляя воздух застрять в моем горле, и я открываю глаза, чтобы увидеть, что он наблюдает за мной, его глаза сверкают в темноте.
В нем есть тьма. Я вижу ее сейчас. Я чувствую, как она окружает меня, держит в своих объятиях, как его пальцы на моей шее.
— Ты выглядишь как чистая невинность, Сил. В этом бело — голубом платье и с цветами в волосах. Но я знаю правду. Ты добровольно вышла замуж за этого человека, а он оказался свиньей. — Он дергает меня вперед, притягивая за шею, и мое тело сталкивается с его телом, мою кожу покалывает. — Какого это было, трахаться со стариком? Тебе понравилось? У него вообще встал?
Я смотрю на него, пытаясь что-нибудь сказать. Он не знает. Он думает, что я позволила Эрлу прикоснуться ко мне, но мой муж не интересовался мной. Не так.
И я никогда не понимала почему. Никогда не задавалась этим вопросом.
Мне было так лучше. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Единственный человек, который был внутри меня, это тот самый мужчина, чьи пальцы сейчас на моей шее.
— Ты была запятнана, ты знаешь это? — Он прижимается к нижней части моего подбородка, откидывая мою голову назад, наклоняясь ко мне, его рот нависает над моим. Соблазняя меня приподняться и прижать наши губы друг к другу. — Блядь, ты испорчена на всю жизнь, Сильви. Надеюсь, тебе понравилось время, проведенное с этим засранцем, каким бы коротким оно ни было. Теперь ты никому не нужна. Особенно мне.
Он отталкивает меня от себя, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, оставляя меня задыхаться. Наклонившись вперед, я упираюсь руками в колени, тяжело сглатывая, пытаясь отдышаться. Цветы выпадают из моих волос, один за другим, падая на землю с тихим звуком. Но он не говорит больше ни слова.
Просто уходит и оставляет меня одну, наедине с собой.
— Ты врёшь, Спенсер! Я знаю, ты все еще хочешь меня! — Я окликаю его, но он не оглядывается. Конечно, он этого не делает.
Я смотрю, как он уходит, гнев и боль пронзают меня, как двойной удар в сердце. Впервые в своей жизни я чувствую себя совершенно покинутой Спенсером Донато.
И это ранит гораздо сильнее, чем я когда — либо думала.
Глава 8
Спенсер
Прошлое
Сегодня Хэллоуин, и я встревожен.
Не то чтобы я позволял кому — то это увидеть. Я прикидываюсь спокойным, ожидая перед старым, полусгоревшим зданием, где сегодня будет проходить вечеринка. Мой лучший друг Уит все спланировал, и мы прогуляли занятия, чтобы подготовиться к празднику, ожидая, что придут почти все, кого он пригласил. Учитывая, что он разослал массовое сообщение всей школе, это очень много людей.
Уиту на это наплевать. Его семья владеет Ланкастерской школой — уже несколько поколений. Столетиями. Он может делать все, что захочет, и никто его не остановит. Одно из преимуществ близости с Ланкастерами.
Каково это — быть настолько уверенным в своем положении, чтобы не беспокоиться о том, что кто — то думает? Лично я понятия не имею, хотя меня окружает высокомерие, которое всегда сопровождает семью Ланкастеров. Я тоже так считаю — мне вообще — то нравится этот высокомерный сукин сын. Уит — один из моих самых близких друзей, а его младшая сестра Сильви — моя…
Черт. Я не знаю, кто она для меня.
Прислонившись к разрушающейся кирпичной стене, я подношу бутылку пива к губам и делаю глоток. Мой взгляд устремлен на тропинку, ведущую к зданию, и я жду, когда мой маленький милый ангел появится.
Так я называю ее, когда она в моих объятиях, мои губы на ее шее, я вдыхаю ее восхитительный аромат. Она — ангел. Посланный небесами. Со сладким ртом, горящими голубыми глазами и самым лукавым смехом. Вот почему мне приятно называть ее моим ангелом.
Сильви Ланкастер на самом деле замаскированный дьявол.
Конечно, ее брат на Хэллоуин нарядился Сатаной, потому что Уит тоже чертов дьявол. Разница лишь в том, что он управляет им. Сейчас у него на коленях сидит одна из самых сексуальных девушек нашего класса и демонстрирует ему все свое внимание, хотя по выражению его лица я могу сказать, что ему скучно. Кейтлин, может быть, и горячая штучка, но она не бросает вызов, а Уит любит вызовы.
Как Саммер Сэвидж. Не совсем понимаю, что происходит, но между ними что — то есть. Он довольно скрытен в этом, поэтому я оставляю все как есть. Сильви рассказывает мне, что она знает и что подозревает, но она в таком же неведении, как и я.
— Самое время ей появиться, — бормочет Уит, когда между нами вспыхивает свет.
Я поднимаю взгляд и вижу, что в нашу сторону едет тележка для гольфа, за рулем — Сильви. Она смеется, ее волосы развеваются на ветру, и я едва замечаю, что Саммер сидит рядом с ней на сиденье.
Мой взгляд устремлен только на Сильви.
Она останавливается прямо перед нами и паркует гольф — кар, крича: — Вечеринка прибыла, сучки! — а затем вскидывает руки вверх.
Она одета как темный ангел с большим количеством бледной кожи на виду: черный корсетный топ, демонстрирующий ее декольте, и черные шорты, из — за которых ее ноги кажутся невероятно длинными. За ее спиной вырисовываются огромные черные крылья, покрытые блестящими черными перьями, которые выглядят как настоящие. Ее макияж глаз темный, губы насыщенного кроваво — красного цвета, и она выглядит…