Он идет за мной на кухню и включает свет. Я указываю на место, где оставила бутылку на стойке. — Открой мне ее, пожалуйста?
Он закатывает рукава своей темно — синей рубашки на пуговицах и принимается за работу, в конце концов вытаскивая пробку из бутылки, и громкий хлопок пугает меня. Я смотрю на его сильные предплечья, когда он берет бокал и осторожно наливает в него шампанское, затем передает его мне и наливает себе.
Я поднимаю бокал в его сторону, моя рука дрожит. — Выпьем.
— За что? — Его голос низкий. Спокойный.
Услышав его вопрос, увидев выражение его лица…
Это уничтожает меня.
Я улыбаюсь, играя в полную силу. Притворяюсь, что есть только я и он, хотя после сегодняшнего вечера нас больше не будет. Я обещана другому, тогда как всегда должна была быть обещана Спенсеру. — За будущее.
Он прижимает свой бокал к моему, и мы выпиваем, наши взгляды устремлены друг на друга. Он потягивает, а я осушаю стакан за несколько секунд и ставлю его на стойку. Я беру бутылку, доливаю себе и поворачиваюсь, чтобы предложить еще Спенсу, но он едва прикоснулся к своему шампанскому.
Пожав плечами, я слишком сильно наполняю бокал, в результате чего он переполняется. Смеясь, я хватаю свой бокал, не заботясь о том, что шампанское разливается повсюду. По всему столу. Моему пальто. Моей шеи. Моим губам. Я пью и пью, становясь все горячее с каждым глотком.
— Почему на тебе пальто, Сил? — спрашивает он, выхватывая у меня из рук пустой стакан, прежде чем я успеваю налить себе еще один.
Я уже сбилась со счета, сколько я выпила, но знаю, что этого недостаточно.
— Эй. — Я смотрю на него. — Я хочу еще.
— Сними пальто. Останься ненадолго. У нас вся ночь впереди.
Он не понимает. У меня не вся ночь. Возможно, у меня есть пара часов, не больше, прежде чем я должна буду вернуться домой. Мама занимается бог знает чем, предоставив меня самой себе, что было ее первой ошибкой. Я воспользовалась возможностью сбежать, зная, что это мой последний шанс. Моя последняя ночь.
Со Спенсером.
— Хочешь, чтобы я сняла пальто? — Оно из плотной черной шерсти, с воротником из искусственного меха и поясом, затянутым на талии, напоминает всем, какая я ужасно худая.
— Тебе не жарко? — Темная бровь взлетает вверх, когда он задумывается.
— Просто подожди. — Я развязываю пояс и стряхиваю с себя пальто, так что оно падает в кучу у моих ног.
Показывая, что я полностью обнажена. Подношение единственному мужчине, чьи прикосновения я могу терпеть.
Его глаза расширяются, и он переводит их на меня, не отрывая взгляда. — Сильви…
Я делаю шаг к нему, обвивая руками его шею, прижимаясь обнаженным телом к его телу. — Трахни меня, Спенс.
— Что ты делаешь? — Он не сводит взгляда с моего лица, его руки легонько лежат на моих бедрах. Как будто он боится прикоснуться ко мне.
— Я хочу тебя. — Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь ртом к его губам, мои глаза плотно закрыты. Он отвечает на поцелуй лишь на секунду, затем откидывает голову назад. Я опускаюсь на пятки, открываю глаза и вижу его обеспокоенный взгляд, изучающий меня, и я ненавижу это. Я не хочу, чтобы он волновался. Я хочу, чтобы он трахнул меня. — Не смотри на меня так.
— Что случилось? Скажи мне.
Он слишком умен. Он всегда может меня раскусить.
— Ничего. — Я улыбаюсь, протягивая руку между нами, чтобы положить ее на его растущую эрекцию. Я могу сделать его твердым, просто смотря на него.
— Ты лжешь. — Его голос раздражающе спокоен, и мне вдруг хочется закричать. Вырвать свои волосы и спросить, почему жизнь должна быть такой чертовски несправедливой.
— Клянусь, ты единственный мужчина, которого я знаю, который ставит под сомнение мотивы голой девушки. Неужели ты не понимаешь? Я хочу завершить наши отношения, Спенс. Разве я не достаточно долго дразнила тебя? — Я улыбаюсь ему, мои конечности становятся вялыми, благодаря алкоголю, смешанному с таблетками, которые я приняла ранее. Хотя мне нужно быть осторожной. Я не хочу потерять сознание и пропустить все веселье. — Ни один другой мужчина так бы не поступил. Они бы подхватили меня и отнесли прямо в постель.
— Я знаю, какая ты, Сил. Ты меня беспокоишь.
— Я в порядке. — Я прочистила горло. — Правда в порядке.
Может быть, если я буду говорить это достаточно часто, я начну в это верить.
— В порядке?
— Да. — Я встаю выше, внезапно отчаянно желая выпить еще шампанского. — А теперь отведи меня в постель.
Он хватает меня за руку и притягивает еще ближе к себе, его губы кривятся в развратной улыбке, когда он шепчет: — Кто сказал, что я хочу трахнуть тебя в постели?
Я поднимаю на него глаза, пытаясь игнорировать внезапную пульсацию между ног. — Я молодая, девственная девушка. Ты хочешь… что? Прижать меня к стене? Может быть, трахнуть меня прямо здесь, на кухне? — Я вырываюсь из его объятий и затаскиваю себя на кухонный стол, холодный мрамор сразу же даёт о себе знать. — Иди сюда. — Я тянусь к нему, но он недостаточно близко. — Давай проверим высоту.
Я медленно раздвигаю ноги, когда он подходит, позволяя ему сделать шаг между ними. Он кладет руки на внутреннюю сторону моих бедер, слегка поглаживая их, и от его прикосновения на моей коже загораются маленькие искорки. — Молодая, девственная девушка, — пробормотал он, его глубокий голос заставил мурашки подняться по коже. — В тебе нет ничего девственного, Сильви.
— Кроме моей неповрежденной девственной плевы. — Я не могу сосредоточиться, когда он прикасается ко мне вот так, бегая пальцами взад — вперед, все ближе и ближе к моей киске, только для того, чтобы отскочить. Он знает, где я хочу его, и не дает мне этого. — Мой врач только что доказал моей матери, что я девственна во всех отношениях.
Он поднимает веки, его темно — карие глаза смотрят в мои. — У тебя самый хреновый врач и самая хреновая мать на планете.
Боже, правда причиняет боль.
— Это не его вина. Он делает только то, что просит моя мать, — тихо говорю я, впиваясь зубами в нижнюю губу, когда его пальцы слегка касаются моей влажной кожи. Проверяет меня. Дразнит меня. — Она продает меня тому, кто больше заплатит.
Его пальцы делают паузу в своих исследованиях. — Что ты имеешь в виду?
Я тянусь к передней части его рубашки и медленно начинаю расстегивать пуговицы, удерживая взгляд на задаче, а не глядя ему в глаза, когда говорю: — Я должна быть помолвлена, Спенсер. Я уверена, что скоро будет сделано объявление.
— С кем?
— Ты его не знаешь. Он инвестиционный банкир. Намного, намного старше, и такой мирской. Он научит меня многому, я уверена. Мама продала меня ему, так что я больше не ее проблема, раз уж убить меня ложными болезнями не получилось. — Слова льются из меня одно за другим, как будто я их не контролирую.
Усмешка покидает его, и он возобновляет свои поиски, его большой палец прижимается к моему клитору, заставляя меня шипеть. — Ты забавная, Сил.
Я не ожидала, что он мне поверит. Я и раньше говорила подобное, но это никогда не сбывалось. Я не умерла. Меня не отправили в Австралию, не поместили в психиатрическую лечебницу, я не превратилась в лесбиянку, не поступила в Гарвард.
Все то, в чем я клялась Спенсеру, но этого не произошло.
Я непревзойденная лгунья. Эксцентричная богатая девушка, которая делает то, что хочет. Говорит то, что хочет. Покупает все, что пожелает.
Так это выглядит для внешнего мира, но здесь, прямо сейчас? С этим мальчиком, который уже стал мужчиной?
Я настолько реальна, насколько это возможно. И все равно он мне не верит. Я бы хотела, чтобы он мог видеть сквозь мой фасад. Чаще всего он может, но в последнее время я уже не уверена, какая я на самом деле.
Отбросив меланхолию, я сосредоточилась на происходящем. Как он прикасается ко мне. Мне нужно преследовать то чувство, которое я испытываю только со Спенсером. Это моя цель сегодня вечером.
Единственная цель.
Откинувшись назад, я упираюсь руками в стойку, все мое тело дрожит, когда он проводит пальцами по моей чувствительной коже. — Я серьезно, Спенс. Следующая глава моей жизни начинается со слов: — Однажды на свадьбе… — Разве это не романтично?
Он игнорирует мои слова, его взгляд сосредоточен на том, как он гладит меня. — Ты говорила мне, что никогда не выйдешь замуж.
— Похоже, я солгала. Ты действительно так удивлен? — Когда его взгляд встречается с моим, я поднимаю брови. — Я так и думала.
— Ты что — нибудь принимала перед тем, как прийти сюда? — Его пальцы делают паузу в своих исследованиях, и из глубины моего горла раздается разочарованное хныканье.
— Конечно, нет, — лгу я, раздвигая ноги шире. Так широко, как только могу. — Заставь меня кончить, Спенсер. Мне это нужно.
Я начинаю двигаться вместе с его поглаживающими пальцами, двигая бедрами. Прикусываю нижнюю губу, когда эти уверенные пальцы проникают в меня. Он медленно вводит их, изгибая пальцы и нащупывая ту таинственную точку, которая заставляет меня видеть звезды.
— Посмотри на себя, — пробормотал он, не отрывая взгляда от своей руки, которой он гладит меня. — Мокрая и обнаженная на моем кухонном столе. Ты как сбывшаяся мечта.
Мечта, которая не продлится долго, — вот что я хочу сказать, но не делаю этого.
Вместо этого я выдыхаю, выгибаю бедра вверх.
Он не отпускает. Нет, он делает только хуже, когда наклоняется надо мной, его язык проводит по одному твердому соску, затем по другому, оставляя их влажными и ноющими. Я не могу отвести взгляд, мои губы раздвинуты, когда он трахает меня пальцами и засасывает мои соски. Мой обычно застегнутый на все пуговицы Спенс греховно сексуален, когда его рубашка частично расстегнута, демонстрируя рельефный пресс, который он всегда скрывает.
Разве это плохо, что я ищу его только тогда, когда мне страшно? Когда я знаю, что все вот — вот рухнет? Привычки так трудно сломать, и с тех пор, как я ушла из школы Ланкастер, мы каждый раз играли именно так. Выводим друг друга из себя. Говорим глупости, которые перерастают в яростный спор, в результате которого я выбегаю, захлопывая за собой дверь. Клянусь никогда больше его не видеть.