— Моим родителям это не понравится, — признается она, ее губы касаются моей шеи.
Я вздрагиваю. — К черту твоих родителей. Как будто им есть до тебя дело.
Она медленно скользит вниз по моему телу, ее рот прокладывает горячую, влажную дорожку по моей коже. — Никто не заботится обо мне так, как ты, Спенс.
— Никогда не забывай об этом. — Я запускаю пальцы в ее волосы, прижимая ее к себе, когда она берет мой член в рот и начинает сосать. — Блядь, Сильви. Это так приятно.
Она берет меня глубоко, ее язык мечется, ее пальцы обвиваются вокруг основания. Я поднимаю бедра, толкаясь между ее губ. Отстраняюсь. Снова вставляю. Она поднимает взгляд, ее глаза встречаются с моими, ее рот полон моего члена, и по знакомому покалыванию, которое я чувствую у основания позвоночника, в глубине моих яиц, я знаю, что пройдет совсем немного времени, и я кончу. Заполняя ее рот.
— Я могла бы делать это с тобой каждую ночь, — говорит она в какой — то момент, когда отстраняется, ее губы влажные и блестящие, ее грудь поднимается и опускается с ее затрудненным дыханием.
Я задыхаюсь. Умираю от желания, чтобы она продолжала.
Умираю от желания проникнуть в нее еще глубже.
Я хватаюсь за нее, переворачиваю нас так, что она лежит на спине, а я возвышаюсь над ней. Я беру презерватив из кучи, которую она оставила на тумбочке, и разрываю его, надевая, прежде чем погрузиться в нее, проталкиваясь глубоко снова и снова, яростно трахая ее, пока она не кончает с криком, ее руки хватаются за мою спину, ногти вонзаются в мою кожу, заставляя меня шипеть.
Я кончаю так сильно, что почти теряю сознание.
Мы прижимаемся друг к другу, наши тела дрожат, дыхание резкое, запах секса наполняет комнату, резкий и сладкий. Я поворачиваю голову к ее шее, резко вдыхаю, ее аромат переполняет меня. Цветочный и отчетливый аромат Сильви.
— Ты обязательно вернешься домой со мной, — говорю я ей твердо, не желая, чтобы она спорила.
— Ты обещаешь? — Она хихикает, когда я мягко и быстро целую ее в шею.
— Да. И я тоже выполняю это обещание. — Я поднимаю голову, мой взгляд находит ее. — Больше никаких нарушенных обещаний между нами, Сил. Когда мы говорим, мы имеем в виду то, что говорим.
Ее взгляд торжественен, и она медленно кивает. Мы все еще связаны, мой член все еще в ее теле, и этот момент, последние несколько дней ощущаются… огромными.
Важным.
— Я поеду с тобой домой, — шепчет она. — Пока ты обещаешь заботиться обо мне.
— Ты можешь позаботиться о себе…
Она прерывает меня, накрывая пальцами мои губы, заставляя меня замолчать. — Обещай мне. Ты мне нужен.
Я киваю, ее рука отпадает.
— Я позабочусь о тебе. — Я целую ее один раз. Потом еще раз, прежде чем признаться: — Я люблю тебя, Сильви.
Самое поганое, что она не говорит этого в ответ.
Она ничего не говорит.
Ни единого слова.
Глава 21
Сильви
— Я не хочу этого делать, — признаюсь я, ничуть не удивленная тем, что Спенсер хватает меня за руку и крепко сжимает ее, пока мы идем по тротуару, направляясь к ресторану. Как будто он боится, что я снова могу убежать.
Я наполовину искушена сделать именно это. Столкнуться с семьей после того, как я сбежала от всех, не сказав ни слова, было трусостью с моей стороны, и я знаю это. Как я объясню им, почему я так поступила? Захотят ли они вообще объяснений или будут вести себя так, будто это просто очередной вечер, когда мы собираемся вместе и ужинаем? Я не уверена. Я никогда не знаю, чего ожидать, когда дело касается их.
Возможно, у нас много общих черт и воспоминаний, но никто в моей семье не понимает, каково это — быть мной. Что я пережила из — за своей матери. Я борюсь со многими демонами, и они часто посещают меня во сне.
И на всех моих демонах лицо моей матери.
— Все будет хорошо. — Он останавливается, и я тоже, наблюдая за ним, когда он подносит наши соединенные руки ко рту и быстро целует мои костяшки. — Ты готова?
Я качаю головой, решив быть правдивой. — Вовсе нет.
Он усмехается. — Слишком поздно. Мы уже здесь.
Мы встречаемся с моим отцом, Уитом и Саммер за ужином. Мы вернулись в Нью — Йорк всего на несколько дней, и Спенсер с самого нашего возвращения твердил мне, что я должна встретиться с ними. Я сказала ему, что согласна на эту встречу, только если мы будем в общественном месте, где никто не сможет устроить скандал, и он согласился. Я имела в виду, что мой отец был тем, кто мог бы устроить скандал, но на самом деле?
Я также имела в виду себя.
Быть на людях — единственный способ гарантировать, что я буду вести себя наилучшим образом.
Спенсер открывает для меня дверь, когда мы подъезжаем к ресторану, и я вхожу внутрь первой, мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я замечаю отца, брата и его жену за соседним столиком. Сначала я смотрю в глаза отцу, и облегчение, которое я вижу в его взгляде, когда он замечает меня… обнадеживает.
Как будто он действительно беспокоился обо мне.
Хозяйка провожает нас к их столику, и отец уже встает со стула, притягивает меня к себе, как только я подхожу ближе, и крепко обнимает меня. Я прижимаюсь к нему, вдыхая его знакомый запах, мои глаза закрываются, когда воспоминания о прошлом, когда мы были вместе, обрушиваются на меня одно за другим.
Но между нами недостаточно воспоминаний. Много лет назад я достигла определенного момента, когда мне показалось, что он отказался от меня, но, возможно, это было не так.
Может быть, моя мать оттолкнула его. Она всегда хотела меня к себе, забирала меня из школы и водила на один прием к врачу за другим. Возможно, поэтому он пытался цепляться за Каролину, хотя в итоге она бросила его ради танцев и сбежала в Лондон. Она бросила всех нас. Но ей это как — то сходит с рук, потому что у нее есть какая — то цель, благодаря тому, что она такая красивая танцовщица.
Мне нужно побороть свою зависть к ситуации Каролины. По крайней мере, все они в основном оставляют ее в покое. Я просто завидую, вот и все.
— Я так волновался, когда мы не знали, где ты, — говорит отец, отстраняясь от меня, его руки все еще сжимают мои плечи, пока он внимательно изучает меня. — Мы все волновались.
Мне не нужно чувство вины. Я и так чувствую себя достаточно плохо.
— Ты хорошо выглядишь, — продолжает он, его обеспокоенный взгляд сканирует меня с головы до ног. — У тебя есть немного цвета лица. И ты набрала вес?
— Да. — Я киваю. — Наконец — то ко мне вернулся аппетит.
Его улыбка маленькая, но искренняя. — Я рад.
Заметьте, он не спрашивает, почему у меня с самого начала не было аппетита. Иногда мне кажется, что он предпочитает делать вид, что со мной все в порядке.
Так проще.
Мы устраиваемся в креслах, мой отец сидит во главе стола, Уит и Саммер прямо напротив нас. Я не видела их со свадьбы, и они золотые от солнца, которое, я уверена, впитали во время медового месяца. Уит облокотился на спинку стула Саммер, его пальцы скользят по ее руке. По ее спине. Вдоль плеча. При каждом удобном случае он прикасается к ней, и это заметно.
Ласковый Ланкастер — это ненормально. Я знаю, что Уит любит ее, и это стало так очевидно за эти годы. Это приятно видеть.
Я украдкой бросаю взгляд в сторону Спенсера и вижу, что он уже смотрит на меня, и я отворачиваюсь, смущенная тем, что меня поймали. Я могу только надеяться, что у нас будут такие же отношения, как у них. Когда он не сможет перестать смотреть на меня. Прикасаться ко мне. Может быть, я стану всем, о чем он будет думать. Я буду поглощать его так же сильно, как он поглощает меня.
Девушка может мечтать.
— Расскажи нам, что случилось, — говорит Уит, переходя сразу к делу, как только официант принимает заказ на напитки у меня и Спенсера. — Куда именно ты уехала?
Спенсер бросает на меня знающий взгляд. Он уже сказал Уиту, где я была, но моему отцу не сообщил. Я не верила, что он не проболтается маме, если она с ним свяжется. Уит ведет себя так, будто тоже ничего не знает, чтобы уберечь моего отца от оскорбления его чувств, и это даже… мило.
И поверьте, что я никогда бы не назвала своего старшего брата милым.
Я приступаю к объяснению, сообщая им, что Эрл оставил мне значительную собственность и дом в Калифорнии, и как прекрасен Big Sur. Саммер с восторженным вниманием слушает, как я описываю это, ее губы расплываются в улыбке, когда я продолжаю рассказывать о том, как мне нравится дом, густые красные деревья и океан. Только когда я делаю паузу, чтобы попить воды, она наконец — то может что — то сказать.
— Ты выглядишь очень счастливой, Сильви, — говорит она. — Может быть, Калифорния тебе подходит.
— Я думаю, она определенно подходит мне, — соглашаюсь я. — Я точно хочу проводить там больше времени.
— Хммм. — так отвечает мой отец.
Видимо, ему не нравится думать о том, что я так далеко.
— Больше похоже на то, что сидящий рядом с ней придурок — это то, что ей действительно пошло ей на пользу, — говорит Уит, заставляя отца рассмеяться.
В глазах Спенсера вспыхивает раздражение, и его рука опускается на верхнюю часть моего бедра, скользит по нему, пока его пальцы не оказываются между моих ног. — Заткнись, черт возьми.
— Не веди себя так, будто мы вернулись в среднюю школу, — укоряет Саммер. — Не обзывай своего друга, Уит.
— Я уйду, но только ради тебя. — Он наклоняется, чтобы поцеловать жену, и Спенсер издает рвотный звук, когда их губы соединяются.
— Прекрати, — говорю я, когда он наклоняет голову и целует меня в щеку.
— Твоему брату это нравится, — шепчет он близко к моему уху. — Он просто пытается сделать вид, что не волновался за тебя последние несколько недель.
— Это правда, — говорит Уит, его суровое выражение лица возвращается на место. — Мне не нравится, что ты сбежала и никому ничего не сказала, Сильви. Это было откровенное дерьмо.
— Уит, не ругайся на свою сестру, — говорит отец.
Я почти смеюсь.