Мои дети даже не будут Ланкастерами. Они были бы Донато, и мне нравится эта идея.
Очень.
— Хорошо, тогда да. Нашим детям, — добавляет он, чтобы сделать меня счастливой.
Моя кровь быстро и горячо бьется от его слов. Мягкий блеск в его глазах, когда он наблюдает за мной. Он протягивает руку, его пальцы перебирают мои волосы, и мое тело становится жидким.
— Ты намекаешь на то, что собираешься сделать мне предложение? — Мое сердце замирает при этой мысли, и на один ужасающий момент я боюсь, что проговорилась.
Все становится еще хуже, когда Спенсер осторожно опускает меня на матрас, прежде чем подняться с кровати. Я смотрю, как он уходит, снова сажусь, прижимая простыню к груди. Я обнажена, уязвима и боюсь, что он скажет, что мы движемся слишком быстро. Что мне нужно притормозить.
Он не делает ничего подобного. Я смотрю, как он подходит к комоду и открывает ящик, достает из него что — то маленькое и закрывает его. Он возвращается к кровати, полностью обнаженный и на сто процентов непринужденный, наклоняется, чтобы включить лампу, прежде чем взять меня за руку.
И опускается на одно колено.
— Что ты делаешь? — пискнула я.
— Послушай меня. — Он сжимает мою руку, и я замираю. Совершенно тихо. — Я люблю тебя, Сильви. Так чертовски сильно. Я едва ли помню время, когда я не любил тебя. Я, наверное, тороплю события, но к черту. Я купил тебе кольцо. — Он протягивает мне его другой рукой, и я задыхаюсь.
Это огромный, темно — красный рубин с бриллиантами по обе стороны. Оно смелое и возмутительное и именно то, о чем я всегда мечтала.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, пока я смотрела на кольцо, слишком ошеломленная, чтобы говорить. Я поднимаю взгляд на него, отмечая нервозность, которую замечаю в нем.
Я снова бросаюсь на него, заставляя его упасть спиной на пол, и кольцо тоже падает. Я осыпаю поцелуями все его лицо, повторяя «Я люблю тебя» снова и снова, пока он не начинает смеяться и пытаться отстраниться от меня.
— Ты не ответила на мой вопрос, — наконец может сказать он, когда я перестаю целовать его повсюду.
— Да. — Я сажусь на него, его крепнущий член оказывается между моих ног. Я подаюсь бедрами вперед, с шипением выдыхая, когда чувствую, как он прижимается ко мне. — Да, я выйду за тебя замуж.
Он оглядывается вокруг, его брови нахмурены. — Где кольцо?
Я тоже оглядываюсь вокруг, пока не замечаю его справа от себя, лежащее на ковре в недосягаемости. Я наклоняюсь над ним, мои сиськи у его лица, когда я хватаюсь за кольцо, и меня пронзает дрожь, когда он берет сосок в рот и глубоко посасывает его.
— Спенсер, — укоряю я, хотя мой голос слаб.
Я на самом деле хочу этого. Это слишком приятно, его губы на моей коже. Он тянет и тянет, его язык бьет по коже. Я сжимаю кольцо в кулаке, мои глаза закрываются, когда он переключается на мой второй сосок, и я наклоняю голову, наблюдая за ним.
В конце концов он отпускает мой сосок со звучным хлопком, его горячий взгляд устремлен на меня. — Где оно?
Я держу его между пальцами перед его лицом. Он выхватывает его у меня. — Дай мне свою руку.
Я делаю, как он просит, затаив дыхание, когда он медленно надевает кольцо на мой палец.
Оно идеально подходит.
— Я увидел его и сразу понял, что оно твое, — признается он.
Я смотрю на свою руку, на темно — красный рубин, который настолько велик, что практически закрывает всю костяшку пальца. — Я люблю его.
— Я люблю тебя.
Глубина эмоций в его голосе угрожает вызвать у меня слезы. Вместо этого я целую его, сжимая руками его любимое лицо, мой язык проникает глубоко, ища его рот. Мы целуемся и целуемся, тремся друг о друга, наша кожа нагрета, наши тела готовы.
В конце концов, я перестраиваюсь, скольжу по его толстому члену, пока он не заполняет меня полностью. Мы лежим там, его тело пульсирует в моем, наши взгляды встречаются. Он целует меня, прежде чем переместиться в сидячее положение: я на его коленях, мои ноги обвивают его талию, его эрекция все еще находится внутри меня.
— Ты принадлежишь мне, — шепчет он мне на ухо, его руки лежат на моих бедрах, направляя меня. — Нет ничего, что я не сделал бы для тебя, Сил. Ты — мое все.
Я обхватываю его шею руками, мой рот находит его рот, поглощая его. Мне нравится, как он меня оберегает. Как безопасно я себя чувствую, когда мы вместе. Я не хочу никого другого.
Только его.
— Я люблю тебя, — шепчу я ему в губы. — Я не могу дождаться, когда стану твоей женой. Но мне нужно кое — что от тебя.
— Все, что угодно. — Он тянет меня вниз, его член входит так глубоко, как только может, заставляя меня стонать.
Заставляя меня забыть на кратчайшее мгновение о том, чего я хочу от него.
Но я не могу забыть. Мне нужна последняя вещь.
— Будь правдив со мной. — Он пытается поцеловать меня, но я уклоняюсь от его ищущих губ. — Скажи мне, что ты делаешь. Для своего отца. Для семейного бизнеса. Я заслуживаю знать правду, Спенс.
Он замирает, и я тоже замираю, не отрывая взгляда от его глаз. Я хочу, чтобы он знал, что я не боюсь. Он может сказать мне все, что угодно, и я не убегу.
— Что бы это ни было, я не уйду. Ты не потеряешь меня. Я не боюсь. Не тебя, — говорю я, когда он все еще молчит. — Пожалуйста, Спенс.
— Сил…
— Не давай мне оправданий. Скажи мне, Спенсер. Мне нужно знать. Я заслуживаю знать.
Наклонившись, он прижимается своим лбом к моему, резко вздыхая. — Это слишком.
— Я была свидетелем стольких вещей за эти годы, со мной столько всего произошло, я могу справиться с этим. Я не боюсь. — Я тяжело сглотнула. — Расскажи мне.
— Прямо сейчас? Разве у нас нет дел поважнее? — Он подается вверх, обхватывая мои бедра и удерживая меня на месте, пока медленно трахает меня. — Мы можем поговорить об этом позже.
— Ты всегда так говоришь, и это никогда не происходит позже. Я ненавижу, что ты не хочешь говорить со мной об этом. Как будто ты специально скрываешь это от меня.
— Да, — говорит он без колебаний. — Есть вещи, которые лучше не говорить.
Раздражение переполняет меня. — Если ты мне не скажешь, я не знаю, хочу ли я выходить за тебя замуж…
Он зажимает мне рот рукой, заставляя замолчать. Его щеки покраснели, глаза пылают от едва сдерживаемого гнева. — Нет. Ты не можешь играть в эту игру. Ты любишь меня, я люблю тебя. Мы поженимся.
Я смотрю на него, потрясенная его жестокостью. Я не пытаюсь говорить, так как его рука все еще закрывает мое лицо.
— Кроме того, уже слишком поздно. Ты не можешь отказаться сейчас. — Он медленно опускает руку с моего лица, его рот прижимается к моему. — Ты моя. Навсегда.
Он целует меня, его тело движется в моем, пытаясь заставить меня забыть, но его слова повторяются в моей голове.
Ты моя. Навсегда.
Они заставляют меня чувствовать себя в безопасности, но они также меня немного…
Пугают.
Глава 32
Спенсер
Я вхожу в кабинет отца и устраиваюсь в кресле напротив его стола, в то время как он тихо разговаривает по телефону. Я достаю свой из кармана, чтобы проверить, есть ли у меня сообщения, но их нет.
Нетерпеливый, я отбрасываю телефон в сторону, размышляя о том, как мой отец уговаривает какого — то простачка дать ему денег. Вымогательство у другого владельца малого бизнеса для контрабанды наркотиков — жизнь мафиози.
Мы на периферии, связаны с одной из самых могущественных мафиозных семей в стране, если не в мире. Мы находимся под их защитой, если только не перейдем им дорогу.
Если это случится, мы умрем. Сначала мой отец, потом я.
Раньше я вёл грязные дела. Тот, кто встречался с теми, кто задолжал нам деньги, кто крал наркотики из партии и продавал их самостоятельно. Работал с теми, кто мочился в штаны, когда мы появлялись, угрожая их жизни, жизни их семей.
Я ненавидел это. Я занимался этим чуть больше года, прежде чем пришел к отцу и потребовал заняться чем — то другим. Я больше не мог этого выносить. Я умный, хорошо разбираюсь в цифрах, поэтому дальше я начал готовить бухгалтерские книги. У нас есть команда бухгалтеров и даже финансовый директор, но у меня есть целый набор книг и бесчисленных электронных таблиц, которые поют другую мелодию. Мы выкачиваем деньги то тут, то там, чтобы не платить налоги, чтобы положить эти деньги себе в карман, а заодно и нашим сотрудникам.
То, что мы делаем, незаконно. Я ставлю себя под удар каждый день, когда захожу в офис, но что я могу сделать? Это мой мир, и так было всегда.
Но в таком образе жизни есть свои преимущества, и я пользуюсь ими при любой возможности.
Как сейчас.
Как только мой отец заканчивает разговор, я начинаю говорить.
— Ты узнал что — нибудь из той информации, о которой я просил? — Я поднимаю брови, ожидая его ответа.
Мой отец наклоняется вперед, опираясь предплечьями на край стола. — Тебе теперь нравится гоняться за богатыми старушками или как?
Раздражение проносится в моей крови, и я мысленно приказываю себе остыть. Я знала, что он скажет что — то подобное. Это просто его манера. — Я забочусь о своей невесте.
Его брови поднимаются практически до линии волос. — Теперь невеста, да? Ты так и не удосужился рассказать мне об этом. Хотя я слышал, что ты водил ее знакомиться со своей матерью. Видимо, ты все — таки настроен серьёзно.
— Не думаю, что тебе есть дело до того, на ком я женюсь, — ответил я. — Кроме того, ты знал, что я с Ланкастером. Ты даже выразил свое одобрение.
— Не уверен, что я полностью одобряю. Фамилия Ланкастер действительно приносит другую известность.
Я не могу отрицать этого, но мне также нужно кое — что прояснить, прежде чем разговор пойдет дальше.
— Больше никаких оскорблений в ее адрес. Ты также не можешь называть ее обузой. Ты понял? — Я поднимаю брови, ожидая, что он бросит мне вызов.
Он тихонько хихикает. — Посмотри на себя. Поднимаешься. Мне нравится на это смотреть.
Я ничего не говорю в ответ. Может быть, он прав. Я просто тащился, просто жил жизнью. Теперь, когда у меня есть что — то и кто — то, кого нужно защищать, я, как он это называет, готовлюсь.