Благодаря ночным вылазкам он теперь точно знал, где именно стоит охрана и в каком количестве. Он бы прирезал их без лишнего шума одного за другим, потому что не важно, как ты орудуешь мечом, главное – вовремя заметить противника. Хваленая охрана Цезария отличалась беспечностью и болтливостью, они были вялые и не ожидали удара. Да и охранники Тиберия были ничем не лучше. Три серьезные угрозы – Алис, Теокл и Гнурр, но их можно устранить по очереди.
Еще три ночи назад Кай понял, что может легко сбежать с виллы, – его тут не охраняли так, как в школе Вектора. Поразительная беспечность со стороны Алиса и господина Тиберия. При желании Кай вполне мог решиться на побег, а с его талантами было не так трудно добраться домой и обрести желанную свободу.
Лишь одно сдерживало его, вынуждая оставаться рабом на проклятой вилле, – Диана. Ради нее он не пытался сбежать, зная, что не простит себе, если его свобода будет оплачена ее кровью. Он не мог оставить ее. Не сейчас. По крайней мере до тех пор, пока не убедится, что ей ничего не угрожает.
Губы госпожи дрогнули, будто она собиралась что-то сказать, но никак не могла подобрать слов. Она так пронзительно смотрела на него, что Каю казалось, будто она может увидеть его сердце и разгадать его помыслы.
– Кай, я не хочу, чтобы ты…
– Диана, о чем вы тут шепчетесь?
Диана отшатнулась, а Кай выпрямился, оба уставились на Энеиду, которая стремительно шла к ним в сопровождении Гнурра.
– Так и знала, что ты с ним спишь, – фыркнула Эни, презрительно уставившись на сестру. – Хоть бы до комнаты потерпели.
– Энеида, думай, что говоришь! – вспыхнула Диана, смущенная ухмылкой на лице Гнурра.
– А я вообще гораздо умнее, чем тебе кажется, сестрица, – невпопад сказала Эни, обмахиваясь веером. – Мама у себя?
– Талия отдыхает, не беспокой ее, – сказала Диана, надеясь, что Эни не пойдет в покои к матери. Не хватало еще, чтобы она увидела погром и подняла шум до того, как Алис проведет обыск, – это могло спугнуть вора, если он действительно был на вилле.
– Напилась вчера у Лукреции? – понимающе хмыкнула Эни, громко захлопнув веер. – Что ж, воспользуюсь тем, что мама не может меня остановить, и отправлюсь в город. Диана, составишь мне компанию?
Диана вознесла быструю молитву всем богам разом – отъезд Эни был как никогда вовремя.
– Спасибо, воздержусь, – улыбнулась она. – Хорошо тебе прогуляться.
– И вам славно повеселиться, – гадко улыбнулась Эни, направляясь к лестнице.
Диана оставила ее реплику без ответа. Едва та отошла достаточно далеко, она отправилась на поиски Алиса. Рассказав тому о происшествии, она попросила осмотреть все помещения на вилле, но сделать это как можно тише и незаметнее.
– Постарайся задействовать самых проверенных охранников из числа тех, кто служит моему отцу, – попросила Диана. – Не привлекай к этому людей Цезария, нам не нужны сплетни.
Алис кивнул, поддерживая ее решение. А после тихо осведомился о том, как быть с Бассой.
– Талия велела выпороть ее, – упавшим голосом сказала Диана. – Если не сделаем, как она хочет, то…
– Моя госпожа, я лично накажу Бассу, – пообещал Алис, увидев, что на глаза Дианы навернулись слезы. – Я сделаю все аккуратно, но так, чтобы госпожа Талия осталась довольна.
– И после сразу позови к ней Агриппа…
– Госпожа, вы знаете, что это не положено, – Алис покачал головой, искренне жалея о том, что не может выполнить просьбу Дианы, которая всем сердцем радела за каждого слугу в доме.
– На нашей вилле раньше никогда никого не наказывали, – не выдержала Диана, закрывая глаза руками, уже не пытаясь сдерживать слезы. – Тогда пусть Невия скажет мне, когда все закончится, я сама позабочусь о ранах Бассы.
Алис кивнул и ушел исполнять приказ, оставив ее наедине с Каем. Диана в прострации дошла до своих покоев, и едва Кай закрыл за ними дверь, как она расплакалась, не в силах сдержаться. Она винила себя за то, что не смогла защитить Бассу, отца – за то, что бросил ее с самодуркой Талией, и даже покойную мать, которая покинула ее.
Диана стояла на коленях перед алтарем Аполлону, но не могла заставить себя помолиться богу-врачевателю и попросить поскорее исцелить раны Бассы. Она винила и его за то, что случилось, и плакала, как ребенок.
Душа Кая разрывалась от тихих, сдавленных всхлипов госпожи, от того, как безвольно склонилась ее голова и ссутулились плечи. Он смотрел на ее дрожащую спину, на побелевшие пальцы, крепко сжимавшие ткань туники, и думал о том, как может ей помочь. Он бы с легкостью мог заткнуть Талию навсегда и избавить Диану от ее общества, но был уверен, что Диана расстроится. Нужно было придумать что-то другое.
Бесшумно, словно кошка, он приблизился к госпоже и опустился на пол подле нее, не решаясь прикоснуться.
– Моя госпожа, как я могу тебе помочь?
– Прошу, не зови меня больше госпожой, когда мы одни.
Диана посмотрела на него покрасневшими от слез глазами, а потом сделала то, что не осмелилась бы при других обстоятельствах, – сжала его ладони в своих пальцах, ища утешения в тепле его рук. Кай на миг растерялся от неожиданности, а после несмело сжал ее руки в ответ. Они долго просидели так, не говоря ни слова, только смотрели друг на друга, цепляясь за прикосновения, которые были так нужны.
Кай едва ощутимо гладил тыльную часть ладоней Дианы большими пальцами, а она все смотрела на него, не зная, что и сказать. Ее переполняла благодарность за то, что Кай разделил с ней трудный момент. За то, что не осуждал ее слезы и слабость ни тогда, ни после, когда она не смогла сдержаться и снова расплакалась, увидев истерзанную плетью спину Бассы.
Диана мазала ее раны мазью, которую втайне стащила у лекаря, и ненавидела Талию как никогда сильно. Как она и предполагала, люди Алиса не нашли украшения ни в комнате, которую Басса делила с другими служанками, ни в какой-либо другой на вилле. Диана даже стала подозревать, что мачеха подстроила кражу, но она не понимала, с какой целью. Хотела избавиться от служанки, которую она и отец всегда защищали? Показать, кто в доме хозяйка?
Верить в то, что на вилле, помимо убийцы, завелся еще и вор, Диане не хотелось. Она была уверена, что скоро украшения «найдутся». Но Бассе, которая сипло дышала и стонала от боли, это не поможет.
Диана долго не могла уснуть и все-таки стала молиться, прося у Аполлона прощения за то, что позволила себе роптать на волю богов. За то, что искала утешения не у него, а у Кая. За то, что позволила своей вере на миг пошатнуться.
– Что ты натворил?
Негодованию Алиса, стоявшего в дверях убогой комнатушки, которую Кай делил с Гнурром, не было предела. Начальник стражи был красный от злости и сердито щурил глаза, глядя на гладиатора, готовившегося ко сну.
– Я что-то натворил?
Кай поднялся с лежанки и встал перед Алисом, пытаясь сообразить, в чем его обвиняют. Алиса аж передернуло от его спокойного тона и невозмутимого лица.
– Госпожа Талия велела высечь тебя. Тайно, чтобы не узнала госпожа Диана.
Лицо Гнурра вытянулось в изумлении. Он растерянно смотрел на мужчин, не понимая, что случилось. И ему казалось, что Алис тоже не знал, что произошло между старшей госпожой и охранником Дианы.
– Госпоже Талии стоило бы увидеть, на что похожа спина после встречи с плетью, – хохотнул Кай. – Тогда она бы понимала, что скрыть такое затруднительно.
– Затруднительно сохранить голову на этой обезумевшей вилле, – прошипел Алис, хватая Кая за плечо. – Шагай за мной. И нечего тут веселиться!
Они тихо прошли по коридорам на задний двор, а потом Алис повел Кая на конюшню. Тот покорно следовал за начальником, зная, что наказание неизбежно, и не собирался от него уклоняться. Конечно, Талия решила наказать его за то, что не повиновался ее приказу и проявил неуважение. Что ж, пусть так. Главное, что Диана спит и не узнает об этом.
Видеть ее слезы было невыносимо – это рвало его на куски и ранило сильнее любых побоев. А к плетям он уже успел привыкнуть в школе Вектора. Местный мастер не скупился на удары, желая как можно скорее превратить военнопленных в покорных рабов. Кай учился быстрее других, и все же бич мастера не раз обрушивался на него.
Едва они оказались на конюшне, как Кай скинул с себя тунику, оставшись в одной повязке. Хотелось поскорее закончить.
– Я смотрю, у тебя это не впервой, – хмыкнул Алис. – Осел. Слушался бы госпожу Талию, не было бы проблем ни у тебя, ни у меня. Меня жена небось заждалась, приду – уже уснет. И ужин остынет.
– Сочувствую, Алис, – хмыкнул Кай. – И госпожа у меня одна – Диана.
– Осел, – повторил Алис и сунул Каю в зубы деревянную чурку. Он взял толстые веревки и привязал руки гладиатора к вбитым в стены крюкам, чтобы тот не сбежал, когда начнется наказание. – Не дергайся, я постараюсь не разорвать тебе кожу. Пять плетей, Марк Галл.
Кай дышал глубоко и спокойно, зная, что боль будет оглушительной. Что захочется увернуться, но лучше всего было спокойно вытерпеть положенное количество ударов, тем более Алис собирался бить аккуратно. Хотя с Бассой он обещал то же самое, а ее спина напоминала рубленое мясо. И все же Каю хотелось ему верить. Теперь только от Алиса зависело, насколько хорошо он сможет защищать Диану ближайшие несколько дней, пока раны не заживут.
– Раз, – плеть просвистела в воздухе и врезалась между лопатками Кая.
Он закусил деревяшку с такой силой, что челюсть свело, но не двинулся с места. Кожа горела, а Алис уже объявил следующий удар. Короткий свист, и плеть впилась в спину Кая чуть правее. Алис держал слово и не бил в одно и то же место. Щадил, но удары не смягчал. И все-таки кожа Кая не рвалась от его плети.
– Неплохо, – прохрипел Кай, выплюнув чурку.
Он тяжело дышал, повиснув на веревках, которые впивались в запястья. Спина горела, словно на ней разожгли костер, но крови, которая обычно после таких наказаний щедро лилась до самых колен, не было.