– Да, может, она просто нанюхалась благовоний, пока молилась Аполлону, вот и примерещилось.
Оба стали хохотать. Их гогот обрушился на Кая, и его кулаки сжались словно сами по себе. Не дожидаясь распоряжений Дианы, он резко вышел из-за угла. Диана последовала за ним.
Увидев госпожу в сопровождении гладиатора, двое стражников тут же замолчали и вытянулись в струнку. Глаза их смотрели куда угодно, только не на разъяренного Кая, но стыда на их лицах он не видел.
– Вам платят за сплетни или за работу? – прищурился тот, делая шаг им навстречу.
Один из стражников дерзко посмотрел на Кая, возмутившись наглости раба.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я слышала, что вы обо мне говорили, – дрогнувшим от стыда и волнения голосом сказала Диана. – Это отвратительно. Если услышу подобное еще раз, с позором уволю обоих.
– Госпожа, вам что-то почудилось. Мы молчали, – сказал второй стражник, что был повыше ростом.
Это стало последней каплей в чаше терпении Кая. Диана не успела ничего сказать, как он резко выбросил кулак и попал прямо в прорезь шлема первому наглецу. Удар был такой сильный, что нос стражника смялся, как гнилая слива. Стражник закричал от боли, пытаясь руками остановить кровь, струящуюся по лицу. Его напарник выхватил меч, но не успел им воспользоваться – Кай ногой ударил его по руке, выбив оружие, а потом сразу же по бедру, заставив рухнуть на колени, и приставил к его шее гладиус.
Посмотрев на охранника со сломанным носом, Кай на всякий случай достал второй меч и направил лезвие в его сторону.
– Вы оскорбили мою госпожу. Дважды. – Голос Кая был тихим и оттого лишь более пугающим. – Думайте, что скажете теперь. За третье оскорбление лишитесь голов.
– Простите, госпожа Диана, – прогнусавил тот, который пытался зажать нос, останавливая кровь. – Это больше не повторится. Никогда.
– Простите, моя госпожа, – сдавленно повторил первый стражник, боясь, что лезвие меча гладиатора вспорет ему горло.
– Что прикажете, госпожа? – спросил Кай, продолжая испепелять взглядом охрану.
– Что здесь происходит?! – Алис бежал к ним быстрее ветра. – Моя госпожа, что…
– Алис…
Диана посмотрела на него, на Кая, потом на побитых охранников и рассказала все как было. Кай гадал, что предпримет начальник стражи. И, к его изумлению, Алис, багровея от злости, забрал мечи у побитых охранников и склонился перед Дианой.
– Моя госпожа, прошу прощения. Моя вина, я не уследил. Они будут наказаны и уволены – больше никто не посмеет опорочить ваше имя. И будьте уверены, мы день и ночь продолжаем искать тех, кто напал на вас.
– Спасибо, Алис, – тихо сказала Диана, все еще пораженная увиденным.
Кай обменялся молчаливыми кивками с Алисом, убрал мечи и ушел за госпожой. Но едва они прошли еще несколько метров, как Диана вошла в закрытую беседку и поманила его за собой.
– Устроишь выговор за мою несдержанность? – спросил Кай, когда они скрылись от посторонних глаз. – Диана…
– Нет, Кай. Дай посмотреть на твою руку.
Кай взглянул на нее с удивлением, а потом медленно протянул ей свою руку, которой сломал нос стражнику. Ушибленная костяшка и пара ссадин – ерунда, по мнению Кая, но, судя по тому, как нахмурилась Диана, она так не думала.
– Пойдем к Агриппу. Пусть посмотрит.
– Диана, это царапина, – не скрывая возмущения, выдохнул Кай.
– Либо Агрипп, либо выговор, – поджала губы Диана. – Кай, ты чуть их не убил. Я…
– К Агриппу, госпожа, – согласился Кай, взглядом умоляя ее не ругаться.
Диана кивнула и с довольным видом повела его к лекарю. У дверей в комнату Агриппа она резко остановилась и обернулась к нему. Лицо ее было смущенным.
– Кай, спасибо… спасибо, что вступился. Но не нужно было так сильно их бить и…
Она развела руками, сама не понимая, что хочет ему сказать. Ей было и неловко, и радостно одновременно. Уже в который раз Кай на ее стороне, и, хотя она против его методов, приятно, что он отстоял ее честь.
– Благодарность принимаю, извиняться не буду, – твердо сказал Кай.
– Ты невыносим, – буркнула Диана и громко постучала в дверь.
Агрипп открыл с большой задержкой, а когда он все-таки распахнул перед ними двери, то не сразу сообразил, что происходит. Он переводил взгляд с гладиатора на госпожу, не понимая, что привело их к нему.
– Ах, госпожа, простите. Такая духота стоит, я уснул.
– Ничего, Агрипп. Позволишь зайти? Кай повредил руку в драке. Посмотришь?
– Да, госпожа, конечно.
Агрипп засуетился, пустил их внутрь личных покоев, которые ему давно выделил Тиберий, и предложил присесть. Комната была большой, но из-за огромного количества полок, банок, книг, инструментов и всякого хлама, который лежал даже на кровати лекаря, создавалось ощущение, что они в мастерской ремесленника, а не в покоях личного лекаря семьи.
– Дай-ка посмотрю, – Агрипп потрогал и помял руку Кая, внимательно ее осмотрел и хмыкнул. – Все в порядке. Опухнуть не должно, но ссадины лучше промыть. Сейчас дам мазь, с ней все заживет еще быстрее. Марк Галл, а сними наручи. Я на всякий случай осмотрю выше кисти.
– Не стоит. Все в порядке, – упрямо мотнул головой Кай.
– Я предпочитаю делать полный осмотр, – не менее упрямо сказал Агрипп, вцепившись пальцами Каю в руку.
– Нет.
– Пожалуйста, сними наручи и не заставляй Агриппа тебя упрашивать, – поддержала лекаря Диана.
Гладиатор очень нехотя снял наручи, которые продолжал носить потому, что следы, оставленные веревками, еще не сошли до конца. Агрипп, увидев его запястья, молча хмыкнул, а Диана сильно побледнела.
Она прекрасна знала, от чего эти следы, как и то, откуда они появляются. Она впилась взглядом в Кая, который отвел свои серые глаза, не решаясь посмотреть на нее, и натянул наручи обратно.
Агрипп не стал их надолго задерживать – выдал мазь, объяснил, сколько раз ее нужно наносить, и проводил Диану с Каем до двери.
– Госпожа, – нерешительно позвал Кай, проклиная лекаря за то, что потребовал снять наручи.
Кай изо всех сил скрывал от своей госпожи боль, которая мучала спину первые два дня после наказания: ни единым жестом или словом не выказал, что его что-то беспокоит. И так глупо выдал себя!
Диана даже не обернулась на его голос, продолжая подниматься по лестнице в свои покои. Даже Невия, которая встретилась на пути, получила только короткое указание подготовить баню для Дианы и баню для слуг, чтобы Кай помылся до приезда швеи. Невия растерянно посмотрела на госпожу, которая была бледна и немногословна, но ничего не сказала и отправилась выполнять поручение, а Кай внутренне напрягся, готовясь к тяжелому разговору.
Как только за ними закрылась дверь в покоях Дианы, и они остались вдвоем в удушающей тишине, Диана подошла к Каю и сама сняла наручи с его рук. Гладиатор не сопротивлялся. В другой ситуации ее прикосновения были бы приятны, но сейчас хотелось, чтобы она не видела следов той ночи и не касалась его рук.
– Диана, – позвал он ее по имени, размышляя, что соврать.
Диана продолжала молчать, рассматривая натертую веревками кожу.
– Тебя, очевидно, били плетью, – сделала выводы девушка. – Раздевайся по пояс.
– Диана…
– Кай. – Голос госпожи звенел от напряжения.
Кай молча разделся и продолжил стоять к ней лицом.
Диана внимательно осмотрела каждый сантиметр его кожи и безупречного тела, где не было следов побоев.
– Повернись ко мне спиной, – приказала она, отметив, что по животу и груди не били.
Он медленно повернулся спиной, где красные полосы уже светлели, если верить Гнурру. В целом Кай уже вполне неплохо себя чувствовал, но Диана все равно охнула от ужаса. Когда он обернулся к ней, то увидел, что ее лицо искажено от ярости, а кулаки крепко сжаты.
– Что произошло и почему ты мне не рассказал?! Когда это случилось?
– Диана, ничего не произошло, и не о чем говорить. Все в порядке.
Кай старался говорить убедительно, надеясь, что это успокоит госпожу. Он кожей чувствовал, как между ними вырастает стена, которую они так долго преодолевали.
– Что произошло? – повторила вопрос Диана, будто не слыша его.
– Ничего. Волноваться не о чем, это больше не повторится.
Улыбка Кая вышла совсем не убедительной и больше напоминала усмешку. Он изо всех сил старался делать вид, что все хорошо, и это только сильнее злило Диану.
– То есть ты не скажешь мне? – возмутилась она. – Это Талия? Это по ее приказу?
– Диана, со мной все хорошо, – с нажимом сказал Кай. – Я не хочу об этом говорить. Прости за неповиновение.
Диана продолжала сжимать и разжимать свои маленькие девичьи кулаки. Хотелось кричать и разнести всю комнату, как на днях сделала Талия. Хотелось позволить себе неистовствовать. Как Кай умолчал о таком? Почему он так равнодушен сейчас?
Было стыдно, что она не догадалась раньше, что ничего не заметила. Она не уследила и допустила, чтобы его наказали. Да еще и втайне от нее! У нее сердце сжималось от мысли, что его выпороли за то, что он просто делал свою работу!
Глаза защипало, но Диана сдержалась и не проронила ни слезинки.
– Я прошу тебя рассказать мне правду. Я могу помочь, я могу все исправить, – прошептала она, надеясь растопить лед в его душе.
– Диана, я разберусь. Не стоит обо мне беспокоиться. Прошу. – Кай с трудом сохранил твердость в голосе.
Он не хотел ей жаловаться и не считал нужным рассказывать об этой досадной ситуации. Он знал Диану и боялся, что она натворит глупостей. Он должен защищать ее, а не наоборот.
Диана считала иначе, и слова Кая резанули по живому. В груди сдавило от боли и обиды. Неужели он считал ее ни на что не способной дочерью богатого римлянина? Она и без его рассказа догадалась, что произошло: Талия не стерпела неповиновения Кая. И злость на мачеху выжигала нутро сильнее, чем обида на Кая, который продолжал молчать и держаться очень отстраненно.
– Как сказал Полуний этим утром, – вдруг так же прохладно заговорила Диана, – рана, нанесенная госпожой Талией моему сердцу, не скоро затянется. От себя добавлю к его фразе, что и на моей гордости тоже.