ть округу в ледяную пустошь. Ярость охватила леската, и он не стал больше сдерживать свою силу перед самодовольным магом. Дорога покрылась льдом, впервые за многие века замерзнув. Снегопад усилился, сугробы укрывали крыши домов, а ветви близлежащих деревьев клонились под тяжестью снега.
Нейл соскочил с лошади и, забросив возмущенную Карамель на свое плечо, побежал к кораблю. Фея окончательно продрогла под тонким платьем. Накидка никак не спасала от разгулявшейся непогоды. Но она была с возлюбленным, а это уже счастье, которое хоть немного, но согревало…
Прибывшие стражники заблудились в снежной буре, не имея возможности продвинуться вперед. Униженный Геруцц отбросил свой нелепый веер, глядя на то, как обледенелые змеи-стражи замирают под слоем льда, все сильнее и сильнее покрывающего их.
— Лескат… — яростно пробормотал Ганикс, призывая свою стихию, но та не могла противиться той силе, что сковывала землю сейчас, пусть и лишь на время.
Трой видел, что товарищи добрались до корабля и что трап опущен, ожидая его с Варей. Он истратил столько сил, что едва стоял, и должен был укрыть от стихии дрожавшую невесту, но, глядя в глаза мага, понял, что тот не примет поражения. Наверняка не один несчастный, включая оставшихся позади стражников, расстанется со своею жизнью, стоит им покинуть Церун.
Трой соскочил с лошади и повел рукой, укрывая Варю и бедное животное прозрачным куполом, не дававшим стихии добраться до них. Сам он пошел вперед, к Ганиксу, ощущая, как под ногами дрожит земля от бессильной агонии стихийника. Трой подошел совсем близко к магу и остановился, глядя ему в глаза. Правая рука леската вновь засветилась от концентрации силы.
— Ты хотел показать мне мир, Ганикс, — проговорил лескат, — смотри же на мой.
Он поднял руку и коснулся пальцами лба стихийника. Глаза Вари распахнулись шире, когда она увидела, как буквально за мгновение управляющий портом обратился в сверкающую ледяную статую.
— Очаровательно… — коротко повторил за поверженным врагом Трой и взмахом руки остановил бурю.
Солнце ярко засияло над заснеженным портом, а купол над Варей осел тонкими прозрачными льдинками, когда жених подошел к ней. Лошадь тряхнула головой и взволнованно забила копытом по снегу. Трой успокоил ее, поглаживая по шелковой гриве. А затем протянул руки к невесте, желая поддержать ее. Но Варя прекрасно видела, что он едва стоит, поэтому спрыгнула в снег сама, стуча зубами и дрожа от холода. А затем просто схватила Троя за руку и потянула к франгару.
— Варвара! — раздался его возмущенный голос, но она не остановилась, увлекая жениха к трапу.
— Ты собрался помереть от истощения?! — Кончики ее волос заискрились, и она даже немного согрелась, так как была сердита и сила Иши пробуждалась.
Глубокий снег не давал толком идти, они проваливались едва ли не по пояс. Трой что-то зашептал, и белая пелена перед ними расступилась, позволяя пробежать до причальной площадки. Еще немного, и ноги уже ступали по деревянному трапу. Едва они оказались на корабле, как тот поднялся над портом, покидая Церун. Трой без сил опустился на пол и прислонился спиной к борту. Варя села рядом с ним, устраивая голову на плече жениха, и для верности, чтоб точно не исчез, взяла его за руку, сплетая их пальцы.
Вся одежда вымокла от таявшего снега, но сейчас это не имело значения. Варя смотрела на то, как у штурвала стоит Ревард, сосредоточенно глядя вперед и уводя свой верный франгар с враждебной земли. Рядышком, на одном из больших ящиков, сидела Карамель, любуясь своим дорогим Нейлом, пока он был занят. Немного покоя, совсем чуть-чуть — они его заслужили.
ГЛАВА 12
— Там нет ничего, что стоило бы твоего внимания, — проворчал Трой, когда Варя осматривала его раненое плечо.
Он сидел на стуле, спиной к невесте, и положил руки на деревянную спинку. Трой не мог видеть волнения Варвары, но прекрасно ощущал его, поскольку та самая спина уже блестела от пота. В каюте становилось слишком жарко. И вовсе не от того, что он соскучился по возлюбленной. Варя оставила в покое аккуратную повязку, которую едва удалось толком закрепить, и отошла от Троя, глядя на свои ладони.
— Я чудовище, люди в городе правильно говорили. — Она приблизилась к круглому окну и открыла его, впуская свежий воздух.
Стул противно заскрипел ножками по полу, когда Трой поднялся и толкнул его ногой, убирая с дороги. Жених смотрел на нее яркими глазами, и Варя думала про себя, что уже и позабыла, насколько прекрасен этот снежный принц. Сейчас «принц» был мрачен, и прохлада охватывала небольшое помещение, выдавая его состояние. Крупные снежинки вновь коснулись ее разгоряченного лица, стекая по щекам теплыми дорожками.
Она стояла у окна в рубахе энра, такой длинной, что прикрывала даже колени, хвала богам. Товарищи так спешили, что не додумались прихватить одежду для девушки, и теперь обе, и Варвара, и ее странная подруга Гвин, вынуждены были обрядиться в то, что завалялось в шкафу в каюте Реварда.
Их одежда сохла на натянутой между двумя балками веревке, там, на палубе, благо теплый ветер способствовал этому. И пусть не думает, что сможет выйти из каюты, пока остается едва одетой! От мысли, что одежда чужого мужчины касалась тела его невесты, Трой готов был рычать и сорвать с нее рубаху. Но, чувствуя, что думает сейчас о ненужной ерунде, тряхнул шумевшей головой и велел себе сосредоточиться на самых глупейших словах своей возлюбленной.
Как она смеет говорить о себе такое?! Он в два шага подошел к невесте и остановился перед ней. Глаза Вари распахнулись шире, когда Трой оказался так близко. Но долгожданная прохлада манила, обещала безопасность, будто стоящий рядом повелитель снега был ее спасением. Она чувствовала облегчение, хоть и смущалась невероятно.
— Никогда не смей говорить и даже думать так, Варвара. — Трой опустил руки на плечи невесты, глядя на ее лицо. — Ты — то солнце, что освещает мой путь. Как можешь сомневаться в себе? Как можешь подвести меня своим неверием и подобными рассуждениями?
— Я могу спалить франгар одним неосторожным движением, — тихо проговорила Варя и подалась вперед, рискуя прижаться лбом к груди Троя. — Я так боюсь, что ты растаешь, как Снегурочка…
Варвара порывисто обняла его за талию, не зная, что предпринять дальше, поскольку впервые была в такой ситуации.
— Тебе не надобно обладать для этого какой-либо магией, Варвара. — В следующее мгновение Трой наклонился к ее лицу и легко коснулся губ невесты, затем прильнув к ним в долгом поцелуе.
Он не должен был, не тогда, когда за тонкой стеной находятся товарищи, но так истосковался по ней, что не устоял. Трой еще крепче прижал к себе Варвару, словно боялся, что она вновь исчезнет, покинет его, вынуждая в отчаянии искать по всему свету. Ладони невесты скользили по его обнаженной спине, и, потрясенная новыми ощущениями, она непроизвольно потянулась к жениху, отвечая на поцелуй.
Сердце Вари замирало в предчувствии чего-то неведомого, прекрасного. Но, веля себе остановиться, пока не перешел границу дозволенного, Трой опустил голову на ее плечо, чувствуя, как часто пульсирует тонкая жилка на шее невесты. Его губы не преминули коснуться и ее.
— Разлука была невыносима, Варвара, — пробормотал он.
— Я тоже… тоже скучала. Сильно… — едва слышно отозвалась Варя, чувствуя, как пылает лицо.
— Но твоя близость не менее мучительна… — охрипшим голосом добавил Трой и, шумно вдыхая, отпрянул от невесты, принимаясь смотреть в открытое окно.
Сперва Варя грешила на свои пироспособности, но потом до нее дошли слова жениха. Она торопливо отвернулась, пряча смущенное лицо в длинных прядях волос, и стала лихорадочно перебирать пуговицы на рубахе, врученной Нейлом. Все застегнуты, теперь они были все застегнуты, по самую шею. Но это не спасало, и она уже подумывала о том, чтоб дать деру из каюты и схватить свои драгоценные недосохшие штаны, висевшие на веревке неподалеку от лестницы.
— В Мейрне подобные речи непростительны, верно? — видя ее смятение, Трой уже жалел о словах, сорвавшихся с его губ. — Но я привык быть честен. Жениху не дозволено обсуждать подобное с невестой? Как это происходит у вас? Чем зани…
— Поверь!.. — Варя закусила губу и со всей силы зажмурилась, стараясь унять волнение, все так же стоя к Трою спиной. — Поверь, тебе не нужно это знать. Все отлично. Угу. Так и есть…
Карамель продолжала рассыпать проклятия, адресуя их нечастному гребню, который никак не желал сам расчесывать ее прекрасные волосы. Как отвратительно быть без своих сил! И куда запропастилась Варвара? Все это время подруга так ловко управлялась с ее косами, самой же справиться было практически невозможно. Стоило привести в порядок одну прядь, как тут же запутывались остальные. Разве могла она показаться Нейлу в таком виде?
Скоро лескат сменит его у штурвала, и тогда она просто обязана воспользоваться случаем побыть наедине с возлюбленным энром. Карамель так замечталась, что и не заметила, как гребень застрял в одном из колтунов, сверкая чеканным боком. Вещица была подарком бедняги Дюка и последним напоминанием о пребывании в Азелфладе.
Фея поднялась со стула и расправила края самой дорогой, по ее мнению, одежды — рубахи Реварда. Карамель была счастлива, ведь, короткая, она так походила на ее привычный наряд, не стеснявший движений. Пока неудобное платье и накидка сохли, болтаясь где-то на палубе, она наслаждалась свободой. Больше не нужно прятаться в балахоны и спотыкаться о длинный подол!
Карамель не удержалась и выглянула в коридор. Пусто. Ревард, отправляясь на поиски, не взял с собой команду, чтобы ненароком не выдать себя, пусть сейчас ему и приходилось часами стоять у штурвала, меняясь с раненым лескатом. Она с радостью займется его уставшей спиной. Но зачем же ждать, если можно и сейчас отправиться на палубу? Карамель пригладила белоснежные волосы, подвернула кое-как длинные рукава рубахи и на цыпочках пробежала по коридору к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.