Нейл отошел от хозяйки, пока жених не объявился, и вновь склонил голову, прощаясь. Затем энр покинул дом, отправляясь к одному из франгаров, который следовал в сторону Бриартака. Свой корабль ему еще предстоит отыскать и однажды поднять в воздух. В это Нейл искренне верил, мысленно обещая крылатому другу вернуться.
ГЛАВА 20
Вираг подмигнул кухарке и забросил в свою дорожную сумку приготовленные для него припасы. На первое время хватит, с легкой ношей и шагается легче. Он прихватил из корзины спелый фрукт и откусил кусок, собираясь выйти на задний двор, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей скромной персоне. Конечно же, не удалось, поскольку уже на пороге его окликнули, да так внезапно, что зашелся кашлем, подавившись яблоком.
— Сбежать решил, значит? — прорычал Девин, похлопывая друга по спине, чтобы помочь то ли сломать хребет, то ли облегчить дыхание.
— Вовсе нет, — просипел Вираг, наконец имея возможность вздохнуть.
— Что же тогда? — возмутился дракон. — Ты обещал задержаться в столице.
— Нет, приятель. Это ты заявил, что свернешь мне шею, если уйду, — усмехнулся маг, поправляя свою сумку.
— Даже такие угрозы не останавливают тебя? — Теперь Девин смотрел взглядом побитого щенка, и Вираг вздохнул.
— Не сидится мне на месте. Задыхаюсь я в городе. Словно взаперти, — проговорил маг и опустил руку на плечо друга. — К тому же после последних событий даже помилование Идгарда не убедит горожан смотреть на стихийника из рода Келемен иначе, чем на предателя. Я был рад узнать тебя, Девин Кайонаодх. Это было доброе время. Может, еще и свидимся.
— Куда же ты держишь путь? — взволнованно спросил Девин, не желая отпускать друга. — Куда отправишься на этот раз?
— Возможно, проведаю Жестокую гряду, пока эйсель Миклос находится под доброй заботой твоей матушки, — ухмыльнулся Вираг. — Такой шанс глупо упустить.
— Ты никогда не изменишься, — покачал головой Девин и в ответ опустил руку на плечо товарища. — Помни, что в моем доме тебе всегда будут рады, Вираг.
— А ты подай сигнал, если вдруг вновь вздумаешь заблудиться в горах Ильхада, дракон, — усмехнулся маг. — Прощай.
Стихийник пожал плечо хозяина дома и спустился с небольшого крыльца, которое вело во внутренний двор из кухни. Вираг не обернулся, точно зная, что его провожали взглядом, пока не скрылся у ограды. Он покидал этот дом с легкой душой, зная, что крылатый мальчишка наконец в безопасности. Впереди — сотни дорог, и у каждой своя история.
Выйдя за ворота, Вираг привычно накинул на голову глубокий капюшон своей дорожной куртки и остановился у развилки. К чему приведет его новый путь? Что расскажет ему? Будет ли эта история так же волновать сердце, как и прежняя? Почему бы и нет? Маг усмехнулся, вновь откусил яблоко и шагнул на темную брусчатку, чудом уцелевшую после вторжения врага.
Вираг спустился по извилистой дороге вниз, к небольшой роще. Отсюда он собирался попасть на одну из площадей города и воспользоваться торговой повозкой, которых было множество, чтобы покинуть Аделхейт. Маг прошел под раскидистыми деревьями, вдыхая свежий воздух, напоенный ароматом местных цветов. Тишина, покой — то, что нужно, чтобы неприметно убраться подальше от королевских стражей и городской суеты…
— Кто-нибудь… кто-нибудь, помогите… — послышался едва различимый голос, и Вираг вздрогнул, когда ему на голову свалился с дерева чей-то ботинок.
— Проклятье! — проворчал маг и поднял взгляд на ветку, качавшуюся над ним.
Он немедленно встретился с испуганным взглядом и вздохнул, скептически глядя на молодого человека, обхватившего ту самую ветку руками и ногами.
— Какого дрита ты там делаешь?
— Не знаю… — пробормотал незнакомец и тряхнул головой.
На его лбу Вираг заметил приличный синяк, да и одежка была попорчена явно в драке.
— А сам кем будешь? — задал следующий вопрос маг.
— Не знаю… — вздохнул бедолага и, не удержавшись на дереве, свалился в траву рядом с Вирагом.
При этом порванная рубашка незнакомца распахнулась на груди, открывая взгляду черную печать, нанесенную над сердцем. Ее бы Вираг узнал из тысячи других знаков. Печать раба азелфладских стихийников.
— Где я? — глухо спросил незнакомец, так и продолжая лежать в траве без сил.
— В Роеланде, полагаю, — потянул маг.
— Почему я здесь?
— Не знаю, приятель. — Вираг протянул ему руку, помогая подняться.
— Ты можешь мне помочь? Я заплачу…
— С чего ты взял, что будет чем, — хмыкнул маг.
— Вот аванс. — Юноша покопался в карманах мятых штанов и извлек нечто блестящее.
Он подбросил вещицу, и Вираг поймал ее. Брови мага приподнялись, когда он узнал выгравированный девичий профиль на небольшой броши.
— Это Бренна, — пробормотал мужчина.
— Ты знаком с этой женщиной? Отведешь меня к ней? — оживился незнакомец.
— Это брошь старшей дочери короля Гидеона, приятель, — скептически посмотрел на него Вираг. — Ты уверен, что действительно ничего не помнишь?
Юноша задумчиво почесал взъерошенную голову, пытаясь хоть что-то отыскать в памяти. Но все, что припомнил, — это прекрасные женские ноги, незнакомка болтала ими, остальное скрывал цветной балдахин на кровати. Затем в него полетела та самая брошь, и он услышал голос женщины: «Сохрани или потрать». Не мог же он находиться в спальне самой принцессы?! Нет-нет…
— Не помню ничегошеньки… — пробормотал молодой человек. — Так ты поможешь? Она ведь дорогая. Что скажешь?
Вираг вздохнул и усмехнулся:
— Да что ж ты будешь делать… Безделушку свою прибереги. Мне она без надобности. — Маг бросил юноше его сокровище. — Идем, все равно, похоже, по пути.
Она почувствовала его приближение сердцем, не иначе, поскольку никаких известий о том, что кто-то прибудет из Аделхейта, они не получали. Карамель поднялась с широкой скамьи, стоявшей в беседке, и вышла на дорогу. Было раннее утро, то самое, когда белоснежный туман все еще стелется по земле, добавляя окрестностям таинственности, а солнце только принимается румянить горизонт.
Фея перекинула две косы за спину, пусть и кривовато заплетенные, но ею лично, чем втайне гордилась, не смея признаться никому. Она придержала подол простого платья, заботливо подаренного одной из горничных, поскольку иной одежды у нее не имелось, и попыталась вглядеться в ту часть дороги, что сейчас скрывалась туманом.
Может, она обманулась? Разыгралось глупое воображение? Могло ли случиться чудо? Карамель пошла дальше по дороге, а над ее головой смыкали кроны великаны-деревья, шелестя темной листвой. Когда почти отчаялась и остановилась, то увидела его. Сначала — лишь темный силуэт, но большего и не требовалось. Разве могла не узнать? Сердце так часто застучало, а восторг озарил глаза, но Карамель велела себе стоять, не смея вновь побеспокоить путника своей несдержанностью.
Она опустила руки, сминая ткань платья, и только смотрела вперед. Ревард появился из тумана, замедляя шаг и останавливаясь неподалеку. Конечно, он почуял ее присутствие уже давно и должен был себе признаться, что ощутил разочарование, когда фея не поспешила навстречу как обычно, чтобы поприветствовать его. Он ведь даже шел неспешно, чтоб дать крохе возможность встретить его первой.
Взгляд Реварда остановился на лице феи. Нежный румянец едва был виден на щеках, а косы… Боги, кто над ними издевался? Неужели сама? Он уже гордился… Карамель же поняла по-своему его реакцию.
— Я их обрежу, и все дела! — приподняла точеный подбородок фея.
— И так легко признаешь поражение? — Нейл приблизился к Карамели, глядя на нее с высоты своего роста.
— Я…
Она замялась, все сжимая ткань платья побелевшими от напряжения пальцами, и Ревард не выдержал:
— Прекрати подбирать слова.
— Разве смирение не добродетель? — проворчала фея.
— А разве есть добродетель в притворстве? — кинул в ответ энр и полез во внутренний карман своей куртки.
— Хочешь сказать, что прежде всего нужно оставаться самой собой? — осторожно спросила фея, с любопытством глядя на его действия.
— Верно! — хмыкнул Нейл, продолжая с усердием что-то выискивать в своей одежде.
Энр наконец вытащил платок и развернул его на ладони. Глаза Карамели расширились от изумления и восторга. Изящная цепочка, каждое звено которой было выполнено в виде нежного лепестка цалейны, поблескивала, покачиваясь на руке Реварда. На самой же ладони лежала ее палочка, оставленная в аделхейтском доме. Нейл поднял пальцами цепочку, на которой велел мастеру надежно закрепить сокровище феи. Пришлось задержаться на целые сутки, чтобы успеть все сделать как следует.
— Подойди ближе, — мягко велел он.
Карамель подчинилась, подступая к Нейлу, и позволила ему надеть украшение на шею. Палочка нинкусс, словно небольшой ключик, мерно покачивалась и искрилась, почувствовав хозяйку.
— Спасибо. — Лицо феи озарилось улыбкой, и Ревард не выдержал, отвечая тем же.
— Не вздумай потерять.
— Никогда, — заверила фея, замотав головой для большей убедительности. — Я буду хранить ее. Всегда буду.
— И не вздумай обрезать косы! — припомнил вдруг Нейл, собственнически взял ее за руку и повел к едва приметному замку.
— Не стану, — прошептала ошеломленная Карамель и тихо улыбнулась, когда энр замедлил шаг, чтобы смогла поспевать за ним.
— И бродить одна по округе не смей! — продолжил отдавать распоряжения энр.
— И то верно, — согласилась фея и встрепенулась, потянув его за руку. — Но как же мне тогда ходить?
— Сказал же, что под моей опекой! — возмутился Ревард. — Поэтому не смей доставлять хлопот.
— Поняла…
— Поэтому всегда будь на виду…
— Поняла…
— Как посмела так рисковать собой? — не выдержал энр, вовсе останавливаясь. — Решила умереть? Ради чего была такой беспечной?
В его голосе слышалась тревога, и Карамель собрала все свое мужество. Она подошла на шаг ближе и приподнялась на цыпочки, стараясь хоть так стать выше. Ее ладони коснулись небритого лица Нейла, а через мгновение фея коснулась его губ поцелуем. Не ожидая подобной «атаки», Ревард замер, почувствовав, как застучало в висках. Мягкие прохладные губы Карамели продолжали неумело прижиматься к нему, и, сдаваясь, Нейл бросил на дорогу свою сумку, привлекая фею к себе. Удерживая за талию, он легко приподнял ее над землей, отвечая на робкий поцелуй.