Кожу защекотали нежные прикосновения легких крылышек.
– Получилось!
Я раскрыла ладони, а потом вскрикнула и отшатнулась. Получилось. Вот только не совсем то, что я представляла. Бабочка вышла совершенно черной, будто была нарисована кусочком угля. Маленькая, но жуткая.
Увидев мой испуг, Тёрн развеял ее. Мое странное творение осыпалось горсткой золы.
– Что это? Почему? – прошептала я.
– Ничего, Агата. Ты только начала учиться. Поначалу иллюзии могут быть очень непослушными. У моих первых опытов, что бы я ни пытался сотворить, всегда оказывались маленькие черные глазки. Не беда, когда черные глазки у жуков, но чайники с глазками, стулья с глазками и цветы с глазками смотрелись довольно необычно.
Я рассмеялась, хотя и понимала, что Тёрн заговаривает мне зубы.
– Поэтому на практикумах я хитрил и создавал только жуков, – закончил он. – А ты будешь пробовать снова и снова, и все получится.
Однако, несмотря на все усилия, те маленькие иллюзии, которые удавалось сотворить, всегда были черного цвета. Черные цветы, черные камни в колье, черные листья на ветке… Тёрн меня успокаивал, говорил, что это временно, но один раз, когда он думал, что я не вижу, я поймала его озабоченный взгляд. Ему не очень нравилось то, что происходит.
– Давай пока оставим иллюзии, вернемся к ним через пару недель, – сказал он, но не успела я нахмуриться, как Тёрн ошарашил меня предложением, от которого я не смогла отказаться: – А пока займемся бытовой магией!
– Я думала, что бытовая магия – выдумка, – удивилась я.
Бытовая магия – несбыточная мечта любой хозяйки! Дом сверкает чистотой, горшочек варит сам, а вездесущая пыль собирается в аккуратные кучки. В детстве я обожала сказки, где герои добывали скатерть-самобранку или получали в награду за доброе сердце хлебец, который никогда не черствел и, сколько его ни кусай, не делался меньше.
– Увы, почти выдумка, – признал Тёрн. – Слишком трудоемкая по расходу сил. Куда легче вытереть пыль, чем пытаться расправиться с нею с помощью магии. А на то, чтобы сотворить один вид еды, уходит почти месяц. И кому нужна однообразная каша, которая к тому же получается то слишком приторной, то безвкусной. В неумелых руках даже бытовая магия может нанести огромный вред. Когда я сам еще был мальчишкой, в соседнем городке половина жителей едва не захлебнулась в жидкой каше.
– Ой, я знаю эту историю! – обрадовалась было я, но потом сникла. – Так, значит, смысла нет?
– Ну почему же! Для тренировки самое то!
Я решила, что для начала заговорю метлу. Если на первом этаже я или Тёрн нет-нет да успевали пробежаться с щеткой и вымести мусор, то до верхних этажей руки никогда не доходили. Там уже, наверное, скопилась вековая пыль.
Тёрн составил для меня заклинание – сама бы я пока не справилась – и оставил наедине с листом бумаги, на котором символами и пиктограммами была начерчена формула.
– Значит, та-ак!
Я грозно посмотрела на кроткую метлу, которая покорно ждала своей участи, прислоненная к стене коридора. Потрясла кистями рук, разминая пальцы – все, как учил Тёрн. Прочитала еще раз формулу. Вроде бы все символы мне знакомы.
– Так, так, так…
Я сложила большой и указательный пальцы в кольцо, образуя жест «Слушайся». Метла шевельнулась.
– Ага! Молодец!
Тёрн заложил в формулу последовательность действий, а их оказалось на удивление много. Я не ожидала, что для того чтобы просто подмести пол, придется выполнить столько задач. Я взмокла, не произнеся и половины заклинания, а впереди ждало самое сложное.
– «Вернуться», «Пыль», «Мусор», фу-ух… – Я вытерла пот со лба. – «Искать», «Вверх», «Дальше», «Вперед».
Честное слово, легче было бы обучить собачку мыть полы, чем эту несчастную метлу убираться. Но я все-таки добила заклинание! Метла, пошатываясь, как пьяная, вразвалочку побрела по коридору, а затем скрылась в лестничном проеме.
Как выяснилось, где-то я все же напортачила. Тёрн потом внимательно перечитал формулу, но своей ошибки не нашел. У заклинания в итоге оказался забавный эффект. Метла шарахалась по коридорам, как неприкаянный дух, шуршала, скрипела, но в руки не давалась и убегала, едва заслышав шаги. Так что изловить ее, чтобы исправить, мы не могли. Правда, от ее передвижений действительно стало немного чище, потому что мусор от прикосновения к магической штуковине не собирался в кучки, а исчезал бесследно.
– Не бесследно, – поправил меня Тёрн, когда я сообщила ему радостную новость. – Он куда-то телепортируется…
Потер подбородок и задумчиво добавил:
– Хотелось бы знать куда…
Незаметно бежало время. Месяц пролетел как один день. Весна вступила в свои права, и теперь зеленым и цветущим стал не только сад рядом с домом колдуна – зеленью покрылись холмы и далекие деревья. Небо сделалось ярко-синим, солнце жарко припекало.
Я взяла привычку тренироваться, стоя босиком на прохладной травке. Мне никогда не разрешали таких вольностей, ведь только простолюдинки могут выйти из дома с непокрытой головой, только простолюдинки могут сбросить туфельки и пробежаться по земле. Но теперь я могла сколько угодно бегать по траве и даже валяться на ней, подставив лицо под лучи солнца.
Тёрн один раз застал меня, когда я лежала, раскинув руки и ноги. Я услышала, что он вышел на крыльцо, запрокинула голову и посмотрела на него. Тёрн улыбнулся.
– Быть магичкой не так уж и плохо?
Я ничего не ответила. Но если раньше сердце сжималось от одной мысли, что прежняя жизнь никогда ко мне не вернется, то теперь, странное дело, я на секунду подумала, что магия дарит необыкновенную свободу! И если забыть о том, что в Глоре магов презирают, забыть о том, что королевство подвергается ежедневной опасности из-за миражей, и забыть о предательстве Даниеля, то… Да, быть магом не так уж плохо.
– Когда я смогу увидеть родителей? – спросила я.
– Очень скоро. Но ты не должна видеться с ними в своем… их доме. Скоро откроют сезон, и мы отправимся на первый же прием. Твоего отца я предупрежу.
Сезон открывался на второй месяц весны и продолжался до середины лета. Знатные семьи Фловера организовывали балы и приемы, стремясь перещеголять друг друга в роскошестве. Кто-то старался удивить редкими яствами, кто-то приглашал бродячих артистов. Отец Даниеля в прошлом году выписал из столицы настоящий зверинец…
Снова кольнуло сердце. Хотя я всей душой желала увидеть родных, я с трудом представляла, как теперь смогу появиться на балу. В затрапезном платье, простоволосая, а рядом Тёрн в своем потертом старом плаще. Наверное, в этот раз мы с ним выступим в роли диковинки. Насмешек и едких взглядов не избежать…
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Теперь это моя жизнь. Я справлюсь.
На мое лицо легла тень – это Тёрн сел рядом на землю. Он поднял голову и смотрел на небо. А я вдруг поняла, что мне хорошо оттого, что он рядом. Наверное, я привыкла к нему за это время. Привыкла к занятиям, к вечерам в каминной комнате, к нашим разговорам, к его спокойной, сдержанной поддержке.
– На приеме так на приеме, – только и сказала я.
В тот момент я еще не знала, что увижу отца гораздо раньше. Что обстоятельства этой встречи окажутся грустными. И что несмотря на то что Тёрн был против того, чтобы я беседовала с миражами, ему придется нарушить свое слово…
Глава 35
Тем солнечным утром ничто не предвещало неприятностей. Накинув халатик поверх сорочки, я отправилась на кухню; Тёрн вставал раньше и готовил для меня напиток.
Я привыкла, что по утрам дом встречает меня сонной тишиной. У меня был примерно час до начала занятий, чтобы не спеша позавтракать и настроиться на учебу.
Но сегодня, едва я спустилась на первый этаж, как услышала голоса в гостиной. Тёрн редко позволял кому-то зайти в дом. Видно, дело было исключительной важности. Слов разобрать я не могла, но, судя по возбужденному тону, гости принесли невеселые известия.
Я спустилась в подвал, в несколько глотков осушила кружку, но на месте усидеть не могла. Когда к Тёрну приходили просители, он отправлял меня в дом. Уверена, он и в этот раз сурово приказал бы: «Поднимись к себе в комнату, Агата, и жди там!» Я никогда не перечила, однако в этот раз решила ослушаться. Тёрн ведь сам не попросит моей помощи, но что если я смогу помочь?
В каминный зал заходить не стала, притаилась у двери, чуть-чуть приоткрыв ее так, чтобы появилась маленькая щелочка. Тёрн стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на человека, сидящего в кресле. У того перебинтована голова, вид болезненный. Рядом находились еще двое в черной форме армии Глора, я видела лишь их затылки, потому не могла определить, были мы знакомы или нет. Во всяком случае, по голосу я их не узнавала.
– …никогда прежде! – закончил реплику раненый. – Что-то невиданное! Лезли и лезли! Даже в первый год Противостояния не было так тяжело!
Он говорил все громче и сам морщился от головной боли.
– Черный Яр чудом удалось удержать. Десятки людей погибли, – подхватил мужчина, стоящий спиной ко мне. – Сражались всю ночь. Только рассвет заставил их вернуться в Разлом.
Черный Яр! Даниель! Несмотря на то что он поступил со мной ужасно, я вовсе не желала его смерти. Прижав руки к груди, я слушала дальше. Тёрн не перебивал. Я видела его профиль, видела, как он хмурится.
– Мы отстояли крепость. В Улитке дела совсем плохи, из гарнизона спешно выслали пару сотен для поддержки, но если нас ждет еще одна такая ночь…
– Что Ворон?
Тёрн спросил о крепости, которая находилась между Улиткой и Черным Яром.
– А как ты думаешь, колдун? – выкрикнул третий, молчавший до сих пор. – Выстояли! Вот только тебя за это поблагодарить не могу! Ты должен неотступно находиться у границы Тени…
– Я ничего вам не должен, – холодно перебил его Тёрн.
Раненый поднял руку, жестом останавливая поток брани, которая готова была сорваться с языка военного, и тот подавился словами.
– Мы все устали, – сухо сказал он помолчав. – Бессонная ночь дает о себе знать. Мы благодарны за помощь…