Ярость вспыхивает во мне, подобно лесному пожару. Чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладони до боли. Кровь стучит в висках, заглушая все остальные звуки.
“Беда!” — воет во мне зверь, истошно царапаясь и пытаясь вырваться на волю.
“Я и без тебя понял,” — осаживаю нетерпеливую драконью сущность, и с вызовом смотрю в монаршее лицо:
— Тогда не смейте меня винить, если что-то случится с вашим сыном!
Выбегая из кабинета, лишь отмахиваюсь от разъярённого: “Не смей!”
— Раньше надо было думать! — огрызаюсь и на всех парах мчусь к комнате, где оставил Исабель.
Конечно же, она пуста, но что хуже — я нигде не чувствую присутствия моей женщины.
— Я тебя найду и шею сверну, гадёныш, — шиплю, наполняясь хищной, звериной яростью. Он, вероятно, уже убегает, как крыса с тонущего корабля, прихватив с собой мою Бель.
Зверь внутри тихонько завывает, и я бью кулаком по каменной стене, не обращая внимания на боль.
Гнев клокочет во мне, требуя выхода.
Как он посмел?
Как он мог так поступить с моей Исабель?
Я врываюсь на площадку перед алтарём, как сорвавшийся с цепи, оголодавший демон. Глаза лихорадочно мечутся по толпе гостей, пока не останавливаются на нём — зарвавшийся мерзавец стоит, небрежно облокотившись на мраморную статую, и беззаботно смеётся над чьей-то шуткой.
Кровь шумит в висках, взгляд застилает алой пеленой. Я бросаюсь вперёд, расталкивая изумлённых придворных.
— Где она? — рычуя, вцепившись в горло наследника престола. Тот перестаёт лыбиться и пытается вырваться, царапая ногтями мои запястья.
— Не понимаю, о ком ты, — кое-как ухмыляется, но тут же содрогается от кашля: нехватка воздуха мешает связной речи.
Вокруг раздаются испуганные крики. Краем глаза наблюдаю, как слуги в ужасе отшатываются, не смея вмешаться. Но мне плевать. Я сжимаю пальцы на шее Его Высочества, чувствуя, как бешено колотится его пульс.
— Где Бель?! Отвечай, ублюдок! — из горла вырывается оглушающий крик. Я задыхаюсь от бешенства и трясу его как тряпичную куклу.
Но вместо ответа принц лишь криво осклабился, а глаза блестят от злорадства.
— Пока ты возишься со мной, её увозят далеко-далеко. Туда, где ты никогда её не найдёшь, — сдавленно хмыкает будущий правитель.
Ненависть к этому мерзавцу накрывает меня с головой. Наследник хрипит, его лицо покрывается жуткими багровыми пятнами, но в глазах всё ещё пляшут искры злорадства. Размахнувшись, я уже готов обрушить кулак, готовый размозжить эту самодовольную ухмылку.
— Довольно! — громовой голос прокатывается по саду, и рука тормозит в сантиметре от нахального лица.
Выругавшись, я оборачиваюсь. Его Величество стремительно приближается к нам, а за ним по пятам следует стража.
Глава 60
— Убери руки от моего сына! — приказывает король, поднимая кулак, чтобы в любой момент дать сигнал страже атаковать.
— Я предупреждал! Этот подонок похитил Исабель!
Вместо того чтобы послушать Его Величество, я сильнее сдавливаю пальцы, чувствуя, как мягкое горло охотно поддаётся моей животной силе.
— Молчать! — по саду разносится напитанный злобой голос короля.
Слуги испуганно пятятся назад, ища укромное местечко, чтобы спрятаться.
— Этот подонок? — монарх орёт, не щадя голосовых связок, лелея несбыточную надежду меня напугать. — Как ты смеешь поднимать руку на будущего правителя и оскорблять его в присутствии подданных? Да отпусти его, наконец, или клянусь всеми богами, ты умрёшь на плахе до заката! Некому будет снимать твоё чёртово проклятие!
Наследный принц ухмылялся, зная, что победил. Душа горит жгучей ненавистью, когда я разжимаю пальцы и с силой толкаю его в сторону, да так, что будущий король падает навзничь.
На губах застывает ироничная усмешка. Похоже, с этой минуты путь в королевский дворец мне заказан.
А значит, терять мне нечего.
Смериваю презрительным взглядом короля и уступаю место рвущейся наружу драконьей ипостаси.
Тело скручивается невыносимой болью, сопровождающей трансформацию. Кожа покрывается чешуёй, кости удлиняются и укрепляются, мышцы наливаются силой. Боль пронзает меня, но я едва замечаю её, поглощённый единственной мыслью — найти любимую.
Острый животный нюх тут же чует слабый, едва ощутимый аромат моей единственной. Взмахнув крыльями и ненароком сбив несколько рабочих, я поднимаюсь в небо, стараясь не обращать внимания на стражников.
"Держись, моя Бель," — мысленно произношу, будто она способна меня услышать. — "Я иду за тобой."
Каждый взмах крыльев, каждый удар сердца наполнен яростной решимостью. Его Высочество совершил огромную ошибку, недооценив мои силы и способности. Он думал, что сможет просто украсть моё счастье и уйти безнаказанным?
Изабель не просто моё спасение, она — и есть моя жизнь.
Плевать на проклятие: я влюбился как мальчишка и без неё уже не смогу.
Найду её и увезу прочь, в моё родовое гнездо.
Подарю ей идеальную жизнь, наполненную счастьем.
Ветер бьёт в лицо, но глаза, теперь острые, как у хищной птицы, легко различают мельчайшие детали внизу.
Подо мной простираются бескрайние леса, изумрудно-зелёные в лучах яркого дневного солнца. Реки змеятся серебряными лентами, отражая ясное, голубое небо. Горы вздымаются вдалеке, их вершины окутаны облаками.
Вдыхаю прохладный воздух, пытаясь уловить аромат Исабель. Где-то там, внизу, она нуждается во мне. Я чувствую её присутствие, слабое, едва уловимое, но несомненное.
Она жива, и я её найду.
Лечу уже несколько часов, не чувствуя усталости. Отыщу, заслужу прощение за то, что был вынужден лгать моей любимой женщине. Сниму проклятие и сделаю её самой счастливой на свете.
Внезапно мой взгляд цепляется за что-то на краю обрыва.
Карета!
И две фигуры рядом с ней!
Снижаюсь, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Да, это она, моя малышка Блейни!
И какой-то мужчина, явно не принц.
Возничий?
Такого демона он тащит её к краю пропасти?
Бешенство наполняет каждую клеточку моего тела, из пасти рвётся наружу яростный рёв, от которого с макушек деревьев срывается листва.
Складываю крылья и пикирую вниз, не сводя пристального взгляда с бледной, растрёпанной Бэль.
Глава 61
Исабель Блейни
— Вылезай, — грубый, каркающий голос кучера вонзился в мой мозг раскалённой иглой. Грузная фигура занимала почти весь проход, и лишь наверху я увидела тонкую полоску сумерек.
— Оставьте меня! — взмолилась я, пытаясь забиться в дальний уголок салона.
Как я жалела, что у меня отсутствует магия, пуская и самая простая! Сейчас бы пальнула в него заклинанием и использовала заминку, чтобы сбежать.
— Мне платят не за это.
Стремительный рывок, и грубые руки возничего вцепились в мои плечи, пытаясь вытащить из кареты. Я кричала, отчаянно цепляясь за сиденье, но голос сорвался на сиплый хрип. Страх сковывал тело железным обручем, но инстинкт самосохранения заставлял сопротивляться изо всех сил.
— Не смейте! Отпустите меня! — голосовые связки напрягались и дрожали от боли, но вокруг не было никого, кто мог бы прийти на помощь.
Кучер рывком потянул меня на себя, больно впиваясь пальцами в кожу до стремительно синеющих отметин. Перехватил за волосы и мощным рывком выкинул меня на каменистую почву перед каретой.
Кони брезгливо переступили копытами и злорадно заржали, а я оцепенела, увидев бездну, разверзшуюся у моих ног. Ветер с обрыва трепал волосы, выбившиеся из причёски, будто насмехался над моей беспомощностью.
Неужели это последние мгновения перед жестокой, бездушной смертью?
— Сама прыгнешь или подтолкнуть? — издевательски ухмыльнулся кучер. В свете солнца, клонившегося к закату, я видела крепкого детину с крупной расщелиной между передними зубами. Всклокоченные волосы грязно-русого цвета, бледное, изрытое оспинами лицо, покрытое трёхдневной щетиной, и глаза, в которых не было ни грамма сострадания.
“Такого не пустят почём зря во дворец, — мелькнула в голове ненужная мысль, хотя следовало не сдаваться и думать о побеге. — Значит, принц на самом деле спланировал это заранее. Скорее всего, в тот день, когда встретил нас у ресторации!”
— Долго будешь ломаться?
Возничий кровожадно оскалился и замахнулся, желая собственноручно столкнуть меня в обрыв.
Нет времени для раздумий, надо действовать, бороться за свою жизнь!
Я увернулась под его рукой и попыталась сама ударить кучера, но удар вышел до смешного слабым, и моя попытка лишь разозлила его ещё больше.
— Не трогайте меня! Я сбегу и никогда не вернусь ни в Эвересту, ни в окрестности, только пощадите, — голос прозвучал жалобным лепетом, и я закашлялась, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
— Сам разберусь, пигалица.
Он ухитрился вновь схватить меня за волосы, но близость смертельной пропасти придала мне сил, и я в отчаянии вцепилась зубами в его руку. Тот взвыл от боли и на мгновение ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, но стоило мне вырваться, как нас накрыла огромная, крылатая тень.
Запрокинув голову, я увидела мощного дракона с оскаленной пастью и прямым, как стрела, хвостом с острым шипом на конце. Монстр камнем падал вниз, выпустив длинные, мощные когти, и грозно взревел, выбрав своей целью перепуганного вусмерть кучера.
— Дэйгон! — всхлипнула я, не сводя взгляда с крылатого спасителя, и потеряла бдительность, за что тут же поплатилась.
— Вот демоны! Не трогай меня! Я здесь ни при чём! — возничий пронзительно взвизгнул, изо всех сил толкая меня двумя руками в пропасть.
Время будто замедлилось. Нога соскользнула с гладкого камня, и я полетела вниз под яростный шум ветра.
Неужели это конец?
Земля стремительно приближалась, а всё, что я могла сделать — лишь размахивать руками в тщетных попытках замедлить своё падение. Зажмурившись, я втянула голову в плечи, готовясь к болезненному удару — последнему, что я почувствую в своей короткой жизни.