– Не нашел тебя в столовой, – неожиданно раздавшийся от дверей голос заставил меня вздрогнуть и поднять голову от бумаг. И перестать думать о том, о чем думать было не надо.
Я улыбнулась шефу.
– Осталась поработать в тишине, пока никого нет.
Он нахмурился.
– Здесь что, так шумно, когда все на местах? Или еще какие-то проблемы?
Ну уж нет, если я вчера не сдала Веронику после ее выходки, сегодня уж точно не буду ни на кого кляузничать. Я покачала головой.
– Нет, просто хотела закончить логическую часть. Да и не успела проголодаться.
– Ну уж нет, – возразил мужчина. – Так не пойдет. Перерыв для того и дан, чтобы люди могли отдохнуть. Никуда твои бумаги не денутся, закончишь позже. Идем, я тоже еще не успел пообедать.
Был в столовой, но не стал есть? Я внимательно посмотрела на него. Что это значит?
– Не понимаю. Вам компания понадобилась на обед? Почему я? Мне казалось, наш вчерашний уговор касается одного-единственного вечера, а сегодня уже не нужно ничего и никого изображать.
Алексей рассмеялся.
– Марин, не порть мое впечатление о тебе. Я был уверен, что ты не из тех, кто любит все усложнять. Не ищи подводных камней там, где их нет. И мы перешли на ты, помнишь?
Конечно, я помнила. Но, одно дело, тыкать своему начальнику в неформальной обстановке, когда иное как раз будет восприниматься нелепо, а другое, вести себя подобным образом на работе. Как будто мало мне проблем с коллегами. Вряд ли такое панибратство с Лавроненко кому-то из них понравится. А уж какие выводы они сделают, можно даже не сомневаться.
– И все-таки, почему я? Раньше вы прекрасно справлялись с обедом в одиночку.
Алексей расхохотался.
– Так я и не прошу помочь мне справиться с обедом. Поговорить хотел. Думаю, после вчерашнего вечера нам есть, что обсудить. Ты предпочитаешь сделать это в моем кабинете? Или согласишься отправиться со мной на ужин в ресторан?
От неожиданности я даже рот приоткрыла. Это очень походило… на флирт. Причем не завуалированный даже. Но ведь мужчина уверил меня вчера, что с его стороны не будет никаких поползновений. Выходит, я зря поверила?
– Никуда я с вами не пойду. Ни в кабинет, ни в ресторан. И на обед тоже. Мне надо работать, а вы мешаете.
Я демонстративно уткнулась в бумаги, пытаясь сосредоточиться на написанном. Ну и пусть мои слова прозвучали грубо, а начальству грубить нельзя. Но ведь и начальство не должно допускать сексуальных домогательств по отношению к сотрудникам.
– Та-а-ак, – протянул Лавроненко, забирая листы у меня из-под носа и усаживаясь на краешек стола. Совсем близком ко мне. Сердце забухало, и по спине побежали мурашки. Но совсем не так, как от близости Романа. Он меня волновал. Заводил. А от того, что сделал Алексей, стало страшно.
Я мысленно выругалась. Нашла время вспоминать соседа. Сейчас надо думать, как немедленно прекратить это безобразие, ведь в кабинет в любой момент может кто-то войти, а шеф сидит на моем столе.
– Алексей Андреевич… – я кашлянула, прочищая осипшее горло. – Можно я буду работать? Пожалуйста!
Пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Мужчина был совершенно спокоен. Вполне уверен в себе. Разглядывал меня с легкой и какой-то снисходительной улыбкой.
– Не думал ни о чем таком, но ты так прелестно краснеешь, что мне прямо хочется, чтобы нас с тобой кто-то здесь застукал. Представляю, какие разговоры сразу пойдут по офису.
– И что же в этом хорошего? – возмущенно уточнила я. – На меня и так пол отдела косо смотрит, потому что я с вами якобы сплю и именно поэтому получила место. Не предполагала, что вы любитель сплетен!
– Смешная ты, – снова улыбнулся шеф. – Марин, я же пошутил. Я правда хочу поговорить о вчерашнем вечере, он прошел не совсем так, как планировалось. И плюнь ты на тех, кто что-то там болтает за спиной. Не все ли тебе равно?
– Нет, не все! – я прямо со стулом отодвинулась подальше. На всякий случай. – Это вам можно не думать о чужом мнении, начальству такое не страшно. А вот мне надо в коллективе отношения налаживать.
– Я же попросил тебя не усложнять, – хмыкнул Лавроненко. – Но, видимо, это у женщин в крови. Скажи мне, что плохого, если нас увидят вместе? Я же тебя не в подворотню зову и не на задний ряд в кинотеатре. В общественную столовую. Там, где будет еще куча народа. Тебе абсолютно ничего не грозит.
Как будто я боялась, что он на меня набросится! Это как раз меньше всего беспокоило, за себя я вполне смогла бы постоять. А вот преодолеть предвзятое отношение – намного сложнее.
– И я не понял, кто на тебя косо смотрит? – запоздало отреагировало Алексей на мое признание.
– Неважно. Просто если я окажусь в вашей компании, это только раззадорит сплетников.
Мужчина вздохнул и посмотрел на меня снисходительно и одновременно устало.
– Уверяю тебя, ты ошибаешься. Если кому-то в самом деле придет в голову сделать выводы о нашей с тобой связи, это как раз тебя и обезопасит. Никто не захочет конфликтовать с пассией директора. Себе дороже, как говорится. Наоборот, у тебя сразу найдется множество претендентов в друзья.
– Угу, – мрачно буркнула я в ответ. – Только что стоит такая лицемерная дружба?
– Верно, не много, – согласился он. – Но попробуй сейчас посмотреть на все это действительно проще. Не думай о том, кто и что скажет. Мне интересно твое мнение о том, что было вчера. И я и правда мог бы обсудить это в другой обстановке, но в ближайшие несколько дней такой возможности у меня не будет: с работой завал. А человек я не слишком терпеливый. Тем более, сейчас реально есть минут двадцать, которые мы можем потратить на разговор. И заодно поесть. Сколько бы ты не утверждала, что не голодна, я все равно считаю, что находиться без еды до вечера – это неправильно. Ну, убедил?
Все и правда звучало вполне логично и здраво. Может, действительно, зря я себя накрутила? Ну, сидит он на столе. И что с того? Не я же на его. Да и не стал бы, наверно, взрослый и состоятельный человек так примитивно клеиться к новенькой сотруднице. Ну, зачем я ему? Разве что действительно поболтать во время обеда. Не больше. Надо выдохнуть и перестать вести себя как истеричка.
– Вижу, что убедил, – усмехнулся Алексей. – Умница. Так и знал, что смогу с тобой договориться. Идем. И, чтобы не терять время, думай пока над тремя вопросами. Первое: что будешь есть? Второе: как тебе день рожденья и именинница, в частности? Ну и третье: что можешь сказать про моего друга?
Глава 10
– Итак, что у нас по второму вопросу? – со своей порцией Алексей расправился намного быстрее меня и теперь наблюдал, как я ковыряюсь в тарелке. – Правда, мы и с первым не до конца разобрались. Не очень понимаю, зачем было выбирать то, что тебе не нравится?
Я растерянно перевела взгляд на тушеные овощи, которые действительно не хотела. Заказала первое, что попалось на глаза, потому что жутко волновалась из-за того, что оказалась в столовой в такой компании. Лавроненко ведь еще и платить за меня решил. Идея мне совершенно не понравилась, но проще было согласиться, чем спорить с ним на глазах у множества людей. Вот и выбрала побыстрее и подешевле. А себя заверила, что это еще и для фигуры полезней.
Наверно, так и было. Только совершенно невкусно. Я не привыкла оставлять что-то недоеденным, да и человека, оплатившего мой обед, боялась обидеть. Поэтому и гоняла по тарелке пресные морковные кубики и сморщенные кустики цветной капусты. И время от времени отправляла по крошечному кусочку в рот, стараясь не думать о том, сколько еще предстоит съесть.
– Нельзя всегда делать только то, что нравится, – выдала я тщательно обдуманную фразу и подняла глаза на своего визави, надеясь увидеть у него понимание. Но Алексей лишь покачал головой.
– В таком случае смерть от голода тебе, конечно, не грозит, но вот депрессию вполне можно заработать.
Я рассмеялась.
– Из-за невкусной капусты? Это вряд ли. Не думаю, что стоит придавать такое большое значение подобной мелочи.
– Ну, это как посмотреть, – возразил мужчина. – Из таких ведь мелочей складывается наша жизнь. И когда ты все время выбираешь не то, что хочешь на самом деле, это может плохо закончиться. Невкусная, но полезная еда. Некрасивая, но практичная одежда. Нелюбимая, но прибыльная работа. Или когда ты отказываешься от отношений, которые тебе нужны, но кому-то могут не понравиться. Вроде бы все правильно… Но во что превратится такая однажды такая жизнь, где не остается места для подлинных чувств и желаний?
Так странно прозвучали эти его слова. Мне послышался в них какой-то подтекст, будто Лавроненко не абстрактно рассуждал, а на что-то намекнуть хотел. О каких отношениях шла речь? О наших с ним и о том, что это может не понравиться его матери? Или… я вздохнула, приказывая себе успокоиться. Он не мог ничего заметить вчера. Не мог. Не должен был. Я ведь так старалась скрыть свою реакцию на его друга. Да и Роман вряд ли стал бы делиться подробностями личной жизни. Хотя что я вообще о нем знаю?
– Зацепило тебя, да? – Алексей усмехнулся, но глаза остались серьезными. – Знаешь, я долго пытался жить правильно. Так, как учила мать, как жила она сама. Читал правильные книжки, соблюдал режим, ел только то, что полезно. Общался с порядочными людьми. Даже когда влюбился в первый раз вместо свидания пригласил девочку к себе домой. Пытался загрузить ее какими-то умными разговорами. Пересказывал статьи из энциклопедии школьника. По маминому совету, она ведь уверяла меня, что на достойного человека это обязательно произведет впечатление.
Я представила эту сцену и, не выдержав, фыркнула.
– И как, произвел?
– О да, – мужчина тоже рассмеялся. – Первая любовь ведь по правилам жанра должна быть несчастной? Вот я и приложил все старания, чтобы она именно такой и оказалась. Девочка сбежала от меня. Потом долго даже просто здороваться отказывалась. Знаешь, что я тогда впервые понял?
– Что не всегда надо слушать маму?