Следующий кусочек я подала ему. И в буквальном смысле зависла, рассматривая его губы. Крошечные трещинки, сделавшиеся незаметными, когда он сделал глоток чая. Капельку крема в уголке рта. Он тут же убрал ее языком, и я едва сдержалась, чтобы не застонать от сладкой, тягучей боли внизу живота. А между ног снова стало бесстыдно влажно. Я не могла не вспомнить, как мужчина рисовал языком узоры на моем теле, и захотела повторения. Прямо сейчас. И не будь мы в ресторане, посреди других людей, уже сказала бы об этом. А еще лучше – показала бы.
– Может быть, заберем остатки с собой? Мне уже хочется домой, – я посмотрела на недоеденный десерт, потом снова – на Романа.
– Как похоже мы с тобой думаем, – его глаза потемнели. – Уверен, дома это будет еще вкуснее.
Мы почти не разговаривали по дороге домой, будто одновременно находясь в предвкушении. Но едва оказались в лифте, как Роман притянул меня к себе, обнимая за талию, и накрывая губами мои.
Только теперь это был другой поцелуй, не такой сумасшедший и жадный, как прежде. Мягче и спокойней. Но от того не менее восхитительный. Заставляющий отвлечься, отрешиться от всего окружающего мира, концентрируясь на одном-единственном мужчине. Том, что находился рядом. На его глазах, руках, откровенном желании и потребности во мне.
Я немного пришла в себя, лишь когда лифт остановился и на табло зажегся номер этажа. Его. Свой я, разумеется, благополучно поехала.
– Чему ты улыбаешься? – прижавшись губами к моему виску и все так же удерживая в объятьях, поинтересовался Роман.
Я кивнула на цифру на стене.
– Проехала выше, чем нужно. И даже не заметила, как.
Он тихо рассмеялся, пряча лицо с моих волосах и даря удивительное ощущение тепла.
– Ты приехала как раз туда, куда нужно. Или серьезно думала, что я тебя отпущу?
Не думала. Как раз наоборот: мечтала, чтобы он этого не сделал. Испробовав вкус близости с ним, я не только не насытилась, но раздразнилась еще больше.
Мужчина открыл дверь, подталкивая меня в квартиру, зашел следом, щелкая замком, и снова начал целовать. Умело и методично избавил нас обоих от одежды гораздо быстрее, чем я успела хоть что-то сообразить. Опустился на все еще разбросанную постель, усаживая меня на свои бедра.
– Ты же не против? Хочу видеть тебя… вот так.
Как будто я могла быть против! Я уже заранее согласилась с любой его идеей, со всем тем, что он мог и собирался сделать со мной. Тем более, что и тело, и разум сейчас действовали в унисон. Я ни о ком и ни о чем другом думать не могла, а тело податливо откликалось на его провокационные ласки. Видела, что ему нравится, – и заводилась еще сильнее. Осознавала, что он с трудом сдерживается, дожидаясь, пока я подстроюсь под его ритм, и понимание этого вообще лишало остатком самообладания.
Он прислушивался к потребностям моего тела и именно их удовлетворить пытался в первую очередь. Был ли это какой-то коварный план, направленный на то, чтобы окончательно покорить меня, или Рома просто действовал так, как было свойственно ему, я не знала. Но, как бы то ни было, произвести впечатление ему удалось. Еще больше. Я с такой готовностью утонула в нем, что, если бы меня и попытались остановить, это вряд ли бы у кого-то получилось.
Жизнь снова остановилась… рядом с ним. И это случилось как-то слишком быстро. Я застонала, сжимая бедра и стараясь продлить удовольствие. Смотрела, не в силах оторвать глаз, на то, как мужчина нагоняет меня, как его сильное тело сотрясается от волн наслаждения, и испытывала какой-то нереальный, незнакомый прежде кайф. Не просто потому, что тело получило, наконец, разрядку. Мне безумно нравилось видеть, как откликается Роман на все, что происходит. Как реагирует его тело.
Опустилась ему на грудь, прижимаясь щекой к гладкой, покрытой испариной коже.
– Как же хорошо с тобой… – прошептала, не выдержав, потому что это ощущение переполняло меня.
Какое-то время мы лежали молча, и я почти начала дремать, но потом он погладил мою спину, спустился к пояснице и ниже, сжимая ягодицы.
– Действительно, потрясающе хорошо. Буду думать об этом… всю ночь.
– Зачем? – удивилась я. – Ночью надо спать. Мы можем повторить, когда проснемся.
– Обязательно повторим, – Роман извернулся, садясь на постели. Коснулся губами лба. – Мариш, я жадный тип, который занял весь твой вечер. Но ведь тебе отдохнуть нужно. Перед завтрашней работой. Да и у меня предстоит сложный день.
Тепло, в котором я нежилась, как-то в один миг растаяло. Я поежилась, приподнимаясь на локте и всматриваясь в лицо мужчины. Приоткрыла рот, в изумлении собираясь спросить, действительно ли он хочет, чтобы я ушла, но внезапно все и так поняла. Не хотел – не сказал бы ничего подобного. А так получилась не особо удачная попытка остаться вежливым.
В груди противно заныло, но не спорить же мне было с ним.
– Спасибо тебе за шикарный вечер, – кажется, он даже облегчение какое-то испытал, видя, что я поднялась и начала одеваться.
Меня душила обида вперемешку со злостью и непониманием. Что вообще происходит? Почему ему так резко понадобилось меня выставить?
– Я позвоню, – не утруждая себя даже просто прикрыться, он вышел следом за мной в коридор. Подал куртку, помогая одеться, на мгновенье притянул к себе, целуя в макушку. И открыл дверь, лишая меня остатков надежды, что он в последний момент передумает и предложит остаться.
Я проснулась разбитая и злая. Раздражало абсолютно все: привычная трель будильника в телефоне, звон посуды на кухне – и чего только Алька поднялась с такую рань?! – и даже аромат кофе, распространившийся по всей квартире.
Села в постели, какое-то время изучая темный экран телефона. Никаких сообщений. Никаких пропущенных звонков.
С одной стороны, я понимала, что Рома точно бы не стал писать мне ночью и, скорее всего, до сих пор спит, вот только успокаивало это мало. То и дело подкрадывались мысли о том, что я могла быть сейчас с ним, греться в его объятьях, наслаждаться близостью – и мне становилось почти до слез обидно.
Отложив телефон, я вздохнула и отправилась в ванную, надеясь, что душ поможет хоть немного прийти в себя. Остатки сны прохладная вода и правда смыла, а вот бодрости больше не стало. Да и настроение нисколько не улучшилось.
При моем появлении на кухне Алевтина салютнула чашечкой кофе.
– Судя по твоему виду, вечер не задался?
– А что не так с моим видом? – буркнула я в ответ. – Просто не выспалась.
– Конечно, – кивнула сестра. – В одиночестве вообще плохо спится, особенно, если рассчитывала на другое.
– Аль, не начинай! – попросила я. Вот только ее мудрствований мне сейчас не хватало! Почему-то сегодня с утра все воспринималось еще сложнее. Я хотела быть совсем в другом месте и уж точно не выслушивать Алькины речи.
– Да, пожалуйста, – она пожала плечами. – Только зря ты так, я ведь действительно беспокоюсь о тебе. В отличие от него.
– Аля! – тут я уже вскипела. Нарочно она, что ли? Неужели не понимает, что и без того тошно? – Давай лучше завтракать, раз ты все равно меня уже разбудила.
Вместо ответа она придвинула ко мне тарелку с оладьями. Налила кофе и села напротив, задумчиво рассматривая меня. Я начала жевать, совершенно без аппетита, просто чтобы избежать лишних разговоров. А то ведь точно нафантазирует, что я от тоски даже есть решила перестать.
Остаток завтрака мы провели в молчании, которое оказалось прямо-таки гнетущим. Но и говорить что-то только для того, чтобы развеять это напряжение, совершенно не хотелось. Я лишь постаралась максимально ускориться, испытывая стойкое желание как можно быстрее отправиться на работу. И не думать о том, что сосед сверху так и не позвонил, чтобы пожелать мне доброго утра.
Хоть и вышла раньше обычного, быть на работе вовремя это не помогло. Я попала в пробку и, когда добралась, наконец, до офиса, все остальные уже находились там. Вошла в кабинет – и наполняющий его гул резко стих. Очередной противный камешек в мой адрес: сегодня терпеть еще хоть что-то со стороны коллег я была не в состоянии.
Но, как оказалось, дело заключалось совсем в другом. Добравшись до своего стола, я замерла, растерянно рассматривая огромный букет бледно-розовых роз. Они были похожи на невесомое шелковое облако – нежные и такие красивые, что у меня перехватило дыхание. Я зачем-то обернулась по сторонам, тут же натыкаясь на любопытные взгляды. Неужели все только что обсуждали именно это?
Мое предположение подтвердила Вероника: с приторно-сладкой улыбкой она подплыла ко мне и демонстративно склонилась, вдыхая аромат тонких лепестков.
– Шикарные цветы. Я тебе даже завидую – не помню, когда мне такие дарили последний раз.
Я тоже не помнила, потому что не было в жизни таких случаев. Подобных подарков я никогда не получала. Правда, Лесниковой признаваться в этом не собиралась. Выдавила из себя улыбку, рассматривая букет.
– Давно их принесли?
На самом деле меня волновало другое: не когда, а кто. Безумно хотелось, чтобы цветы оказались от Романа, но логика подсказывала, что он вряд ли бы сделал это. Зачем отправлять цветы в офис, если достаточно спуститься на этаж ниже? Тогда кто? Неужели шеф? И если он, то зачем?
Вероника в это время покачала головой.
– Нет, недавно. Минут десять назад. Курьер привез. Да, там еще записка, – и она кивнула на белый конвертик, лежащий в стороне на стопке бумаг.
Глава 17
Сердце гулко забилось где-то у горла. Так часто в последнее время я стала испытывать подобное, чувствуя, что никак не могу справиться с эмоциями.
Потянулась за конвертом, осторожно беря его в руки и не решаясь сразу открыть. Я боялась ошибиться. Боялась, что цветы окажутся не от того человека, от которого мне бы хотелось их получить.
А ведь за мной наблюдали. И стоящая рядом Вероника, даже не скрывавшая этого, и другие сотрудники, которые, в отличие от неё, смотрели исподтишка. Но все равно их интерес был очень заметен. Даже казалось, что в содержимом конверта они заинтересованы не меньше меня.