— Я переночую в гараже, как раньше, — коротко сказал Ренди. — А ты смотри не мешай мне спать.
Ренди съездил в закусочную и купил пару гамбургеров и шестибаночную упаковку виноградной газировки и со всем этим добром вернулся в гараж. В гараже все в основном осталось так, как было при нем; переезжая в «Святой Дом Наследников», он почти ничего с собой не забрал из вещей. Достав рюкзак, с которым он ходил в школу, Ренди начал разбирать свои вещи, откладывая то, что, по его мнению, могло пригодиться в Индии. Что за жизнь, черт возьми, ждет его там?
Упаковав рюкзак, Ренди перенес из своего пикапа водопроводный инструмент и уложил его рядом с инструментом Сью. Достав последним из пикапа свой личный сантехнический пистолет, он как раз его любовно осматривал, когда на пороге гаража появился Левис, обдолбанный пеппом до невозможности. В руке Левис держал древний кольт с пороховыми патронами, с которым еще, наверное, завоевывали Дикий Запад. Какой, однако, мудак.
— Я сказал, что тебе нечего делать в этом доме, Ренди, — сообщил с порога Левис с видом надсмотрщика с плантаций, указывая на выход из гаража. — Выметайся к чертовой матери.
Ренди стоял, испуганно потупившись. Всю жизнь он пугался, когда люди кричали на него; никогда он не решался взглянуть тому, кто орал на него, в глаза. Но сегодня, как только он почувствовал, что снова опустил глаза, он понял, что не желает больше этого делать. Он тронул джойстик сантехнического пистолета, и двухдюймовая труба начала расти из дула пистолета, извиваясь по полу словно белая змея, пока скрытая от глаз Левиса за пикапом.
— Я серьезно, — продолжал грозить Левис, шагнув внутрь гаража и взмахнув своим кольтом. — Давай уноси отсюда свой тощий зад, Ренди Карл Такер.
Говоря это, Левис продолжал теребить одной рукой свою бороду.
Ренди повернул трубу под прямым углом, чтобы та пробралась под пикапом и оказалась прямо под ногами у Левиса. Потом быстро обмотал трубой обе ноги Левиса. Тот пошатнулся, дикими глазами глянул вниз, но было уже поздно — из трубы стремительно выскочил отросток и ударил Левиса прямо в пах. Заорав от боли, Левис повалился как подкошенный, выронив свою пушку.
Пальцы Ренди плясали на джойстике сантехнического пистолета, и уже через мгновение Левис был связан трубой по рукам и ногам. Когда Левис в очередной раз открыл рот, чтобы заорать, Ренди ловко обернул петлю из трубы вокруг головы Левиса, плотно залепив тому рот, так что после этого Левис мог только стонать и сопеть.
— Как ты посмотришь на то, если я теперь вгоню тебе кусок трубы в зад, так чтобы он вышел у тебя из башки? — задумчиво спросил Левиса Ренди. — Нет, не хочется потом соскребать с пола твое дерьмо. Завтра я уезжаю. Я еду в Индию, Левис. Не в Индиану, приятель, а именно в Индию. Там все будет по-другому, так и знай. И жизнь там другая, и деньги я буду зарабатывать хорошие.
Ренди открыл багажник своего пикапа и достал оттуда пару холщовых ремней.
— Лежи тихо паинькой, Левис, если не хочешь отведать пластиковой клизмы.
Ренди прикатил тележку-подъемник и, взвалив на нее плененного Левиса, погрузил того в пикап, некрепко привязав там ремнями, на тот случай, если Левис вздумает поднять возню.
— Дышать-то хоть можешь? Может, мне пока выщипать у тебя бороденку? Да черт с ней, связываться не хочется. Ничего с тобой не стрясется. Передай Сью привет, когда она вернется в субботу.
Ренди закрыл пикап, взял свой рюкзак, закрыл дверь гаража и провел отличный вечер в своем родном доме, как в старые времена, с порнухой по ювви и в компании с изрядно потрепанными Сэмми-Джо и Анжеликой.
Вышло так, что Индия Ренди здорово понравилась. Ему по душе был хаос и полная дезорганизованность, царящая на улицах города, — мусорщики, монахи, ярко одетые женщины с внимательными глазами, тощие босые мужчины в пластиковых рубашках, старики в белых куртках, бесноватые дикие святые, кольца в носу, глаза навыкате и оранжевые одежды, сотни каст, разноцветие красок и разнообразие языков. Всегда и повсюду царила суматоха, но на самом деле никто и никуда не торопился. Всегда и у всех было время поговорить. Как оказалось, все без исключения хотя бы немного говорили по-английски — на идиосинкразическом наречии, смеси британского английского и санскрита — и всегда были рады возможности попрактиковаться с Ренди Карлом. Индийцы относились к Ренди с добротой и вниманием, а внимание и доброта было тем, чем он до сих пор был обделен.
Завод компании «Личинка Императорского Жука-Носорога, Лтд» располагался в десяти милях от Бангалора. Вначале каждый день Ренди ездил на завод на поезде. Завод представлял собой огромное прямоугольное здание, без окон и тщательно охраняемое, с тем чтобы ни один молди не смог проникнуть внутрь и похитить бесценный для них имиполекс. В любое время снаружи вокруг здания находилось по меньшей мере десять — двенадцать молди, летающих или прыгающих, которых источник имиполекса привлекал так же неумолимо, как мед привлекает пчел. Прибыв в «Личинку Носорога…» в свой первый рабочий день, Ренди был поражен таким количеством молди, околачивающихся вокруг. Когда он шел от поезда до входа на завод, один из молди приблизился к нему.
— Привет, — обратился к нему молди, женоподобная фигура, облаченная во множество наручных и ножных браслетов, ожерелий, поясов и в золотую корону. — Меня зовут Парвати. Ты новенький?
Парвати подошла к нему очень близко. Ренди понял, что огромное количество драгоценностей на ней, все эти камни и золото, были не чем иным, как частью ее имиполексовой плоти.
— Да, мэм, — отозвался Ренди. — Я собираюсь поступить на работу водопроводчиком.
Он осторожно втянул в себя воздух, принюхиваясь к запаху, исходящему от молди, и нашел, что запах этот весьма приятен.
— Вы тоже здесь работаете?
— К сожалению, нет, — ответила Парвати. — А ведь там столько превосходного имиполекса. Как тебя зовут?
— Ренди Карл Такер. Я из Кентукки.
— Очень интересно. Ренди, очень скоро тебе объяснят, что служащим «Личинки Носорога» разрешено покупать имиполекс со склада компании. Имей это в виду и при возможности купи столько, сколько сможешь или посчитаешь нужным, потому что я с удовольствием куплю его у тебя или обменяю, как договоримся. Еда, деньги, возбудители или наркотики, интимные отношения, работа прислугой, перелеты, путешествия в джунгли, подводные путешествия в Арабском море — вот вкратце то, что ты сможешь себе позволить.
Голос Парвати звучал мягко, но убедительно и завораживающе.
— Служащие «Личинки Носорога» могут покупать имиполекс? — переспросил Ренди. — Это здорово. Мне нравится имиполекс. По правде говоря… — Ренди оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было, сошедшие вместе с ним с поезда служащие уже скрылись в дверях завода «Личинка Носорога». — По правде сказать, мне кажется, что я сырный шарик.
— Ты мне уже нравишься, Ренди, — проворковала Парвати, запечатлев душистый поцелуй у него на щеке. — Беги и наслаждайся своей новой работой, парень. Но не забудь в день зарплаты о Парвати! У нас будет чудесное свидание, горячее, как вулкан!
Внутри за дверями «Личинки Носорога» Ренди ждал пухлый мужчина с покрытой золотистым загаром кожей, в белых панталонах и грязноватой белой куртке с огромным количеством карманов, содержащих множество всякой всячины. На макушке мужчины сияла лысина, окруженная венчиком курчавых седых волос.
— Приветствую вас, мистер Такер, — поздоровался он, протягивая Ренди руку. — Меня зовут Нирадж Пондишери, я бригадир водопроводчиков и, как вскоре вас проинформируют в офисе, ваш будущий босс. Приветствую вас на территории «Личинки Императорского Жука-Носорога, Лтд».
— Премного вам благодарен, — ответил Ренди. — Я очень горд тем, что мне удалось попасть сюда.
Пондишери выглянул через стеклянную дверь наружу, туда, где еще стояла Парвати. Парвати вырастила несколько дополнительных рук, которые теперь извивались в священном танце.
— Это создание хочет вас очаровать, мистер Такер.
— Что? Может быть, — хмыкнул Ренди. — Она пригласила меня на свидание. Мне она кажется очень сексуальной. Надеюсь, что это…
— Нет, работникам завода не запрещено вступать в контакт с молди, мистер Такер. По сути дела, время от времени мы даже нанимаем молди для разных работ. Молди производят используемый нами чипоед. Однако молди, с которыми мы сотрудничаем, настоящие мастера своего дела, их немного, они весьма преуспевающи, богаты и считаются набобами среди себе подобных, в особенности по сравнению с этой кастой молди-попрошаек, которые выпрашивают имиполекс у ворот завода. Как вы отнесетесь к тому, если я буду называть вас Ренди? Вы можете называть меня Нирадж.
— Без проблем, Нирадж!
— Договорились. Тогда поедем в офис и продолжим наш разговор на ходу.
Нирадж повел Ренди по длинному коридору, проходящему вдоль одной из внешних стен заводского здания. Стена справа, наружная, была совершенно непроницаема, в то время как через левую стену можно было увидеть внутренность завода. Находящиеся там работники были одеты в белые комбинезоны, белые башмаки, и лица их были скрыты белыми масками. Нирадж продолжал говорить на ходу, его речь лилась мерным мелодичным потоком.
— Да, эти уличные молди стремятся завести дружбу с работниками «Личинки Носорога», потому что именно наши работники могут принести им имиполекс. У многих из нас дома работает прислуга-молди. В молодые годы у меня был молди, который каждый день носил меня на работу, как огромная птица! Непередаваемое, дьявольское удовольствие. Но в конце концов такое удовольствие стало слишком обременительным для отца пятерых детей. И хлопот было также слишком много.
— Хлопот? — удивился Ренди. — Вы хотите сказать, что общаться с молди хлопотно? Почему это?
— Чуть позже я обязательно расскажу тебе о тех мерах предосторожности, которые ты должен предпринимать, если решишь установить связь с молди низшей касты, — сказал Нирадж, открывая массивную дверь в левой стене. В лица им пахнул ветерок, порожденный разницей в давлении. — Но пока это может подождать. Сейчас мы входим в отдел