Но между Бетти и с собой Боря никакого сходства не находил, пока не взглянул в свои же глаза. До этого шарил ими по лицу, волосам, ушам, даже шее… А надо было просто замереть. Остановить мгновение!
«У нас одинаковые глаза, – поразился Боря мысленно. – Мои бледно-голубые, ее зеленые, но форма – один в один. И ресницы растут чуть в стороны, поэтому кажутся густыми и длинными, чего на самом деле нет. Брови тоже похожи, но Бетти наверняка корректирует форму, а я свои не трогаю. Чуть срастаются на переносице и ладно. Мужика лишние волоски на лице не портят. Тем более они светлые и почти не заметные…»
– Боря, я готова! – услышал он голос Бетти. – Ты где?
– Тут я, – отозвался он и вышел из уборной.
Хозяйка дома была одета в комбинезон и стеганую безрукавку. Волосы она забрала в хвост, но челку оставила. «Похожа на Гаечку из мультика, – промелькнуло в голове Бори. – Интересно, ей кто-то уже говорил об этом?»
– Куда пойдем? – спросил Боря, когда они покинули дом.
– Недалеко от ратуши есть кофейня, можем посидеть там. Яичницу с беконом или пудинг не подадут, только горячие напитки с круассанами, маслом и джемом.
– Пойдет.
Они дошли до кофейни, но она оказалась закрытой, как было написано на двери, «на санобработку».
– Тараканов травят? – спросил Боря.
– Скорее, крыс. Их много развелось в последнее время. Я одну дома видела. Вот такая. – Бетти развела руки на полметра, не меньше. – Гонялась за ней с ведром, да не поймала. Только хвост сломала.
– Так может, это она погром устроила? – хмыкнул он. – Вернулась с подмогой и отомстила?
– Ха-ха-ха.
Оба чувствовали неловкость, но виду не подавали. Вели себя предельно (НА ПРЕДЕЛЕ) естественно.
– Поблизости есть хотя бы «Макдак»? – спросил Боря, который хотел и кофе, и еды. Они даже не ужинали вчера!
– Я знаю, где нам купить завтрак! – воскликнула Бетти. – А кофе, шикарнейшим, нас угостит один человек, с которым я тебя собираюсь познакомить в любом случае.
– И кто он?
– Сын Фредди Хайнца, кузена Клауса.
– Этого подонка?
Бетти удивленно на него воззрилась.
– Я не успел рассказать тебе, что именно он помешал Либе и Клаусу воссоединиться, – пояснил Боря. – Он костьми лег, чтобы разлучить их.
– Лег чем? Я все еще плохо понимаю некоторые выражения, хотя учу русский, даже смотрю ваши современные фильмы и передачи. Дед меня только с классикой знакомил.
– Сейчас объясню и значение выражения, и суть произошедшего когда-то.
Пока они шли к дому Фредди, Борис рассказывал девушке описанную Либе историю. В подробности он не вдавливался, особенно эмоциональные, просто излагал факты.
– Так вот почему дед до полусмерти избил кузена когда-то! – воскликнула она. – Мне об этом рассказал Герхард Хайнц.
– Сын?
– Да. А познакомились мы с ним вот здесь. – Бетти указала на дверь в заведение, где явно продавалась выпечка. Дивный аромат шел именно оттуда. – Сейчас купим сдобы и пойдем в гости. Надеюсь, Харри дома и мы его застанем.
– Какое впечатление на тебя произвел сын Фредди?
– Приятное. Хорошо воспитанный, с виду добродушный парень. И очень красивый.
– Значит, пошел в отца, – поджал губы Боря.
Ему было неприятно слышать от Бетти комплименты в адрес других мужчин.
Он толкнул дверь и пропустил даму вперед. За прилавком стоял дед с крашенными в каштановый цвет волосами и подкрученными усами. Он сердечно поприветствовал Бетти и принялся болтать с ней, а Боря тем временем выбирал выпечку. Ему хотелось купить все. Во-первых, он был жутко голоден, а во-вторых, даже обычные булки выглядели очень аппетитно.
– Тут замечательные крендели, – пришла ему на помощь Бетти.
– О, еще один русский, – подивился старик, услышав, что девушка обращается к Боре на великом и могучем.
– Тут бывают мои соотечественники? – спросил тот по-немецки.
Язык он знал плохо, хотя учил его в школе по настоянию Либе. Когда-то вполне сносно на нем разговаривал, но быстро позабыл, перейдя на английский и частично арабский.
– Ко мне два раза захаживал один господин. Первый раз – недели три назад, а второй – вчера. Между прочим, фройлян, он ваш родственник. Боря нервно хохотнул. То ни одного, то сразу много!
– Как его зовут?
– Не могу сказать, но он представился внуком Людовика Хайнца.
– И кем он приходился моему деду?
– Родным братом отца.
– Почему вы в прошлый раз мне о нем не рассказали?
– Хотел, но вас увел молодой Хайнц, а потом я забыл о русском внуке Людовика. И не вспомнил бы, не явись он вчера за улитками со шпинатом. В первый свой приход купил их для Фредди. Спросил, что он любит, я и подсказал.
– То есть он не знал, что тот скончался?
– По всей видимости, нет, но я сообщил. Русский расстроился, сказал, что в прошлый раз они хорошо пообщались и договорились встретиться еще. – Тут открылась дверь булочной, и в помещение вошла семья из трех человек. Сразу стало тесновато. – Так что решили взять? – по-деловому спросил у Бори старик. Сплетни сплетнями, а работа прежде всего.
– Три кренделя, три улитки и дюжину маффинов с черникой.
– Отличный выбор, ТОВАРИЩИ, – одобрил старик и стал раскладывать выпечку по бумажным пакетам.
– Еще воды. Две бутылки.
Боря расплатился, и они с Бетти покинули булочную.
– Куда нам? – поинтересовался он и достал один маффин, простенький, без глазури и крошек, но такой аппетитный на вид, что хотелось отправить его в рот незамедлительно.
– Вперед. И дай мне тоже вкуснючку.
– Вкусняшку, – поправил ее Боря для порядка, но оценил, как Бетти продвинулась в изучения русского языка, если даже сленг начала использовать. – Держи. – Он протянул ей пакет, чтобы сама взяла маффин.
Ему хотелось бы покормить ее, и Боря едва не сделал это. Он уже представил, как будет давать Бетти откусить от маффина, а потом слизывать крошки с ее губ…
Он мысленно застонал. За что ему это? Вроде не грешил особо, так, по мелочи. А небеса так жестоко наказывают, любовной мукой. Или через поколение передаются не только психические болезни или генетические особенности? Им с Бетти досталось в наследство не биполярное расстройство или рудиментарный хвост, а не менее страшное проклятие – невозможность быть с тем, кого любишь?
Да и сестра его, Даша, в браке не особо счастлива. Интересно, как с личной жизнью у брата Бетти? Боря хотел спросить ее об этом, но они уже пришли.
– Старик жил в подвале? – подивился он.
– Да, но там уютно. Правда, очень душно, не помешала бы хорошая система вентиляции. – Девушка спустилась по ступенькам и постучала в дверь.
– Никого нет дома, – констатировал Боря, когда им никто не открыл.
– Похоже на то.
– А телефона младшего Хайнца у тебя нет?
– Не успели обменяться. Ему кто-то позвонил, когда я была в гостях, и он спешно меня выпроводил. Быть может, опаздывал на свидание с любимой девушкой?
– Значит, придется обойтись без кофе, – с сожалением проговорил Борис. Как же он соскучился по этому напитку!
– Поблизости есть магазинчик, там наверняка имеется автомат. Но прежде, чем уйти, давай напишем записку и оставим в двери.
– У тебя есть ручка?
– Нет, но косметический карандаш имеется. – Бетти достала его из рюкзачка, что болтался у нее за плечами, оторвала край от пакета и прислонила обрывок к двери, чтобы не писать навесу…
И тут произошло неожиданное! Дверь приоткрылась. Она подалась чуть-чуть, сантиметров на пять, и Боря подумал было, что хозяин накинул изнутри цепочку, на забыл повернуть замок. Ан нет…
– У вас, в Германии, разве принято оставлять двери незапертыми? – спросил Боря. Элизабет покачала головой.
– Получается, в эту квартиру тоже вломились, но не через окно, как в твою.
– Тут нет ни одного.
Они вошли в прихожую, и в ней тут же включился свет.
– Есть кто дома? – зачем-то прокричала Бетти. – Харри, это я, Элизабет Олдридж!
В ответ тишина. Боря не стал закрывать дверь, чтобы оставить путь к отступлению. Но, глянув мельком на замок, отметил, что он не тронут. Хотя профессионалы наверняка их вскрывают как-то хитро, не ломая.
Бетти сделала несколько шагов вперед и повела ноздрями.
– Чем пахнет?
– Кофе и табаком.
– А еще?
– Нашей выпечкой.
– Нет, чем-то сладковатым…
– Я же говорю, маффинами. – Он достал из пакета еще один, надкусил. – А тут не просто духота – жара невероятная. Перетопили.
– В гостиной камин. Может, туда кинули что-то…
Она замолчала так резко, будто подавилась словами, а потом покачнулась, но успела схватиться за стену коридора.
Борис нагнал Бетти, взял за плечи, развернул к себе и обеспокоенно спросил:
– Что с тобой?
– Я знаю, чем пахнет, – прошептала она. – Разлагающейся на жаре плотью, – и, зажав рот рукой, бросилась куда-то.
Боря не стал догонять, а глянул туда, куда еще несколько секунд назад смотрела Бетти.
Гостиная. В ней полумрак. Свет из прихожей падает на часть комнаты: каминную зону и диван, стоящий напротив. И на нем лежит человек, мужчина с широко открытыми глазами и ртом. Голова запрокинута, и кажется, что его поймали, как рыбу, на невидимый крюк, потянули, но леска оборвалась, и он рухнул на диван уже мертвым. А что перед Борей покойник – очевидно. Он не только выглядит как неживой, но и пахнет. Бетти правильно сказала: труп начал разлагаться, и смрад наполнял гостиную…
Странно, что Боря не уловил его, когда вошел.
Полицию они ожидали на улице. Выпечка покоилась в урне – никто не мог есть. Бетти вырвало дважды, а Борю просто мутило. Ему даже кофе расхотелось, потому что в квартире пахло и им тоже. Хорошо, что он купил воду и они смогли попить.
– Это сын Фредди? – спросил он Бетти.
– Да. Герхард, сокращенно Харри, с которым я познакомилась в булочной.
– Тебе не кажется, что творится нечто странное?
– У меня смешанные чувства. – Она снова перешла на английский. Сложно говорить на малознакомом языке, когда ты не в себе. – С одной стороны, я столкнулась за месяц с четырьмя смертями, и все люди связаны между собой и имеют какое-то отношение ко мне…