— «Играем» дальше?
Но теперь уже не военные, уже аналитики. Что-то будет!
— Реакция будет. Поначалу бурная, потому что если в бензин спичку бросить…
— Можно в деталях?
Вначале народ, в едином порыве, скажет: «Ах!» И потребует адекватно ответить, примерно наказать, стереть в порошок и прочее. Каждый уверен в могуществе нации и непобедимости армии. И военные будут готовы ответить и стереть. И потянутся к пусковым кнопкам. Но со стороны агрессора будут принесены извинения. Даны гарантии. Обещаны компенсации. И… озвучены угрозы. И журналисты, которым лучше было бы промолчать, спросят: «А как так вышло, что ракеты долетели до целей? И это несмотря на заверения и многомиллиардный военный бюджет? Так если долетели эти, то могут долететь и другие?»
Вопрос не в бровь, а по лбу! Обухом!
Действительно, где хвалёные системы слежения и перехвата? Отчего они не отследили и не перехватили, а позволили?..
И часть населения остынет немножко, сообразит, что если бросить туда, то отлетит обратно. Конечно, меньше, но что-то прорвётся и перепадёт. Шлёпнется. И взорвется. Ладно, если в соседнем штате. А если здесь? Есть гарантии, что не здесь? Нет? То есть может прилететь в огород. На любимый газончик. Или в спаленку. И все станут живо интересоваться: а что у русских в рукаве? И там окажется немало.
Окажутся стратегические бомбардировщики, которые шныряют над Атлантикой, как у себя дома. И баллистические ракеты, которые резали-резали, да не дорезали и теперь они запросто достанут куда угодно, причем в считаные десятки минут. А ещё прилёгшие на дно возле американских бережков и притаившиеся под ледовым панцирем Ледовитого океана атомные субмарины с ракетками, а в ракетках разделяющиеся боеголовки. И всё это наведено, нацелено и готово к пуску.
— И сколько таких «подарков» сможет перехватить родное ПВО? — спросят журналисты.
— Большую часть! — браво отрапортуют военные.
— Бо́льшую — это сколько? Если в процентах?
— До восьмидесяти!
— А двадцать?
— А двадцать могут долететь, потому что недофинансирование и недовершенная модернизация.
— Двадцать вроде немного. Если в числовом эквиваленте. А если в тротиловом?! Если пересчитать на килотонны?! Так это же полстраны вдребезги пополам! — подсчитают журналисты.
И за каким нужна такая победа?
— Но наши долетят почти все! — заверят военные. — И от России останется хрен да свинячий хвостик!
— И что с того законопослушным налогоплательщикам, которых уже не будет? Кто станет праздновать победу?
Нет, не пойдет!
И население выйдет на демонстрации. Население — это всегда обыватели, которые не готовы умирать ни за какие такие идеалы. А мексиканцы и прочие эмигранты, от которых никак не могли избавиться, потянутся на родину и станут создавать на границах заторы, прыгать через заборы и пробираться по подземным тоннелям. Уже в обратную сторону.
— Погодите! — возмутится канадское население. — А мы тут при чём? Вы воевать будете, а всю эту атомную хрень в виде радиоактивных осадков к нам принесёт?
И тоже выйдет на демонстрации.
И всякие общественные организации, фонды и прочие скопища потенциальных бузотёров начнут вопрошать и будоражить общество, задавая неудобные вопросы. Хозяин Белого дома отбрёхиваться устанет. Но что он сможет против населения? Он ведь лицо выборное. И перевыборное. И придётся ему прислушаться к мнению населения. Чтобы их всех разорвало… При очередной бомбардировке!
Значит, демонстрационный удар они скушают. Проглотят.
— Попрошу выводы! — потребовал Первый.
— Демократическая система управления не может адекватно отвечать на современные вызовы. Общественное мнение создает сдерживающие моменты, которые не позволяют руководству принимать жёсткие решения в критической для страны ситуации…
Ну да, демократия — она не для войны, она для жизни.
Дело другое у нас! Или в Северной Корее. Там все как один, в общем порыве, и хрен положат на свой огород, бассейн и отсутствующий счёт в банке. Тычь себя в глаз пальцем, лишь бы сосед ослеп. Там никакими процентами народ не запугать! Хоть всё население подчистую с лица Земли смети! Один кореец останется и тот свой автомат не опустит! Потому как жизнь такая, что не жаль её отдать!
А американцам — жаль! Столько лет копили, из кредитов выпутывались, только-только жить начали и на тебе — прилетело!
Нет, тут лучше утереться, чем закопаться. Лучше один раз быть трусом, чем всю жизнь покойником.
И вот уже многомиллионные демонстрации. И лозунги. И призывы. И публичное сжигание флагов, повесток и портретов Президента, как во время войны во Вьетнаме, когда небритыми рожами хиппи, цветочками, фенечками и прочей пацифистской лабудой военную машину повернули вспять.
Всегда хочется малой кровью на чужой территории… И не хочется большой — на своей. И если быстро не получается, то уже… не получится.
И получи, дружок, импичмент. Таковы издержки демократического устройства общества, когда каждый своё мнение имеет и на улицу его тащит! А у нас кто кого спросит?.. Какой журналист вякнет? Кто с цветочком в петлице выйдет? Потому что субординация, единоначалие и единомыслие, без которого ни одну войну не выиграть! И это понятно: не может каждый солдат, тем более гражданский, решать, что надо, а что не надо делать вышестоящему командованию. Иначе — штык в землю, офицеров в распыл и айда домой до жинки.
Нет, не пойдёт Америка на полномасштабную войну! Кишка тонка! И значит… Значит, можно играть на уровне фола! До самого краешка. До демонстрационных атомных бомбардировок. Можно не уступать, не пятится, не уходить. И пусть не победить, но выгадать!..
А если нет? Если они шарахнут из всех стволов? И полстраны вдребезги пополам?.. А у них только четверть? Ну и что? Той четвертушки им хватит для полной смены кабинета, курса и персоналий.
А у нас? У нас наоборот. Все сплотятся перед лицом опасности и как один… Особенно если не как к электорату, а как к «братьям и сестрам». В общем, «Вставай, страна огромная…» Да и не до политических интриг всем станет, потому как занятие каждому найдется — руины разбирать, мёртвых хоронить и оплакивать, территории от радиоактивной грязи отмывать. Как говориться: не до жиру — быть бы живу…
Так что Большую Войну мы переживём. Если только соседи не захотят воспользоваться… Ну, да им можно часть территории сбросить, чтобы совместно от других отбиться. Да и не очень много будет охотников зараженную страну под себя грести. Одну шестую от грязи отмывать — это занятие на десятилетия!
Получается, можно рисковать…
— Что нам даст победа в этой войне?
Много чего даст!..
Военные базы в подбрюшье Европы, которая станет оглядываться, бояться и зависеть. Аэродромы «подскока» для размещения стратегической авиации. Площадки для крылатых ракет среднего радиуса действия, которым рукой подать, потому что время подлета — минуты! Плацдарм для продвижения своих интересов на Запад и Юг. И плацдарм для демонстрации силы и разворачивания воинских формирований, которые уравновесят продвижение коалиции на Восток. Подчинение сопредельных государств… А ещё природные и людские ресурсы. Экономические интересы. Транспортные коридоры. Предпосылки для союзничества с исламским миром. И много чего другого!
В целом контроль над огромным, влияющим на расклад сил в Европе регионом. Считай, над всем Старым Светом, всем Востоком и Северной Африкой в придачу!
И тогда уж точно «мировым агрессорам» не до нас станет, когда у них на хвосте такой очаг напряженности создастся и тлеть станет! Как бикфордов шнур! А мы спички в руках держать будем!
— Как быстро мы можем добиться подобных дивидендов?
— Очень быстро, если действовать решительно. Не эволюционным, но революционным путём. Здесь есть два варианта. Первый — посадить своё, марионеточное, правительство. Второй — удержать у власти и подчинить существующее. И то и другое возможно только в случае военной угрозы, потому что теперь они нас к себе не допускают, оглядываясь на Запад. Мы неоднократно просили их разместить наши военно-морские базы, но получали только обещания. В случае революции и войны они вынуждены будут открыть нам границы и объятия. Чтобы у власти удержаться. И если мы там по их просьбе встанем, то уже не уйдём. Даже по требованию.
— А если без войны?
— Без войны они будут играть на два фронта — и вашим и нашим. И ещё третьим. Будут обещать, просить, брать, но… дистанцироваться и предавать. Это Восток. Торгуются со всеми, но продаются тем, кому продаться выгоднее.
— А если покупка?
— Можно. Но тогда купим не мы. Купят те, у кого больше денег. У нас меньше… Наш конек — приход к власти на штыках, через защиту существующего режима от внешних и внутренних угроз. Спасение своей задницы от революционных масс — серьезный аргумент для любого правителя. Без войны они под нас не лягут! Если требуется гарантированный результат, то его может обеспечить только быстрая, победоносная война. Блицкриг. Нам есть за что воевать… Есть чем воевать… И есть с кем воевать…
«И понятно, как воевать. Чтобы не ошибиться!» — подумал Первый. Потому что вся информация — на «блюдечке с голубой каемочкой». Из первых уст. Из уст главного «врага» — бунтаря-революционера, освободителя угнетенных народов и Главнокомандующего национально-освободительными силами. От — Галиба! На которого сделали ставку. Все! Как на своего! А он… не их!
Вот и выходит, что через него можно управлять, направлять и исправлять! Имея такой рычаг, можно в любую сторону повернуть! А это дорогого стоит!
Такие предпосылки! Такая удача — иметь в лице главного исполнителя своего агента. Ведь, как известно, кто предупреждён, тот защищён!
Кабы такой «Галиб» не теперь и не здесь, а лет восемьдесят назад сидел под Гитлером, да подобную информацию в Кремль гнал, так и вся война пошла по-иному. И не бегали бы мы от Бреста до Москвы, голыми пятками сверкая. Потому что точно знали — когда, где, какими силами и как! И упреждали… И сверх того, приказывали вражьим войскам через своего агента, куда им лучше наступать, чтобы под наш удар удачнее подставиться, куда отступать, чтобы в очередную западню угодить, и где прятаться, чтобы легче найти было! И били бы их малой кровью…