– Не думаю.
Они только что посмотрели новости по телевизору, в которых, как выразился Фил, показали «отсутствующий сюжет» про стрелка из Лаффертона, разгуливающего на свободе.
– У этого парня больше, чем одно ружье, если это парень.
– О, это не может быть женщина.
– Почему?
– Просто не может… нет. Не может.
– И если это вообще один человек, а не двое. Или больше.
– Я не уверена, что хочу продолжать этот разговор.
– Хочешь, вместо этого обсудим свадьбу?
– Да. Нет. Думаю, я просто устала.
– Знаешь, нам необязательно ждать, пока ты полностью поправишься. Мы можем пожениться на следующей неделе.
– Я не могу спланировать свадьбу за неделю!
– А что там планировать?
Том медленно отошел, скользнул вниз по коридору на кухню и аккуратно закрыл за собой дверь. Но они его не слышали. Они были слишком поглощены друг другом, чтобы беспокоиться о том, не услышит ли он.
Ему было неприятно подслушивать под дверью. Он не собирался этого делать, но, когда он спустился вниз, они начали говорить, а он волей-неволей начал слушать.
Откуда люди берут оружие?
Он сел и стал крутить в руках соль и перец, переставляя их с места на место.
Откуда люди берут оружие?
Лиззи куда-то ушла со своей компанией из школы. Он должен был пойти на репетицию церковной певческой группы, но у него болело горло и голос звучал странно.
Откуда люди берут оружие?
К тому же он не был уверен, что хочет идти в церковь. Ему нужно было разобраться с тем, что творится у него в голове, а там перемешались в одну кучу и последний его поход туда, и разговор с пастором, и кошмары, которые мучили его до сих пор.
«Мы можем пожениться на следующей неделе».
Они не станут. Они могут. Они готовы.
Он воткнул перочинный ножик в деревянную столешницу перед собой и стал делать на ней засечку – медленно вырезать тонкую, мерзопакостную маленькую линию.
Откуда люди берут оружие?
Внезапно вошел Фил, весело насвистывая.
– Том?
Том кивнул. Не посмотрел на него.
– Как дела?
– Хорошо.
– Твоя мать хочет сказать тебе пару слов.
«Даже у Фила Расселла, – напомнил себе Том, когда он ушел, – есть бессмертная душа. Он не знает, что она у него есть. Но она есть».
Его мать выглядела бледной. Она чуть не умерла. Она не умерла, но, если бы это случилось, что бы делал Фил Расселл? Он знал, что делали бы они с Лиззи – они бы просто продолжили жить, потому что знали, что это то, что ты должен делать, это то, что они делали после смерти их отца. Знание помогает.
– Привет.
– Зайди и присядь.
– На самом деле я уже ухожу.
– Две минуты. Куда уходишь?
– Просто погулять. – Он присел на подлокотник дивана рядом с ней. – Через какое-то время. Ты в порядке?
– Со мной все хорошо. Устала, вот и все. Я хотела кое о чем тебя попросить.
Он молчал. Он услышал, как на кухне свистит чайник.
– Когда у нас будет свадьба, я бы очень хотела, чтобы ты отвел меня под венец, Том.
Теперь он понял, что это значит, когда говорят, что кто-то похолодел. Это действительно происходит. Именно это. Ты холодеешь.
– Тебе необязательно отвечать сейчас. Но больше нет никого, кого бы я хотела видеть в этой роли.
– Дядя Пит?
– Я почти с ним не вижусь. Сколько уже прошло – три года? Наверное, так.
– Он бы согласился.
– Я тоже думаю, что согласился бы, но я не хочу его, я хочу тебя.
Он встал. Все еще чувствуя холод. Как такое могло случиться?
– Я пойду погуляю.
Она ничего не сказала, но он знал, что она смотрит на него, наблюдает за ним, он знал, какое у нее сейчас выражение лица, и какие у нее глаза, и что она думает.
Он вышел. Сначала он хотел взять «Ямаху», но потом передумал. У ворот он обернулся на дом. Что-то внутри его перемкнуло. Странно. Он чувствовал себя странно. Он никогда не чувствовал себя настолько странно.
Было холодно. Он застегнул свою куртку.
Странно.
Почему это так важно? Холод.
Шестьдесят девять
Наконец они добрались до вершины холма. Он был гораздо круче, чем ему помнилось, и поднимались они дольше. В какой-то момент все перестали разговаривать. Саймон пришел наверх первым и опустил сумку-холодильник на камень, который лежал здесь тысячи лет. Или со времен последней войны, в зависимости от того, кому верить.
Отсюда, как и всегда, открывался совершенно потрясающий вид.
– Три графства, – сказал он Кэт, когда они подошли. Ханна была с ней, а Сэм – лучший скалолаз, ходок, бегун, пловец и всесторонне развитый атлет – медленно плелся далеко позади.
– Он в порядке, – сказала Кэт, проследив за взглядом своего брата. – Правда. Очень тихий. Но в порядке.
– А мы можем уже начать пикник?
– Подождем Сэма.
– Зачем? Я уже сейчас хочу пить, зачем ждать Сэма, чтобы попить? Это жестокое обращение с детьми.
Они оставили Феликса в Галлам Хаузе с Ричардом и Джудит. Саймон расстегнул сумку и подал Ханне пакетик яблочного сока.
– Я хотела морс.
– Ханна!
– Пожалуйста! – Она со вздохом присела на камень. Саймон достал другой пакетик.
Осеннее солнце обдавало теплом их лица, подсвечивало четырех ангелов по четырем сторонам башни собора вдалеке и белую лошадь в поле.
– Зачем мы сюда пришли? – Сэм повернулся к ним спиной и оглядывал травянистые склоны.
– Потому что это было одно из самых любимых мест нашего папы, и я подумала… что мы можем просто побыть здесь… подумать о нем.
– Я постоянно о нем думаю, все время, – сказала Ханна, – каждую минуту, и даже когда сплю, думаю.
– Пф, ты не думаешь, когда спишь.
– Думаю, я думаю о папе.
– Тебе снятся сны, когда ты спишь.
– И это тоже.
– Он был бы рад, что мы пришли сюда.
– Без него – нет, не был бы.
– Я разберу корзину, – сказал Саймон.
В конце концов Сэм и Ханна отправились бродить по склону и вместе уселись на дереве – они не смотрели друг на друга, не разговаривали, только их плечи слегка соприкасались.
– Не волнуйся.
– Не волнуюсь. Не так сильно, во всяком случае. Хорошо, что тебе удалось выбить день пятницы.
– Я несколько недель не брал отгул, тем более нас ждет завтра.
– Тебе же необязательно присутствовать на этой свадьбе, разве нет?
– Нет. Если что-то пойдет не так, я не хочу стоять в стороне.
– Это будет не твоя вина.
– Я знаю, знаю. Старший суперинтендант будет там, все спецотряды трех графств подъедут на место, количество королевской охраны увеличено вдвое. Но все же.
– Ничего не случится.
– О, я знаю.
– Как близко можно будет подойти? Обычно свадьбы особ из высшего общества собирают большие толпы.
– Все оцеплено до конца Сейнт-Майкл-стрит, но обзор будет. Лорд-лейтенант был очень настойчив. Я сдался, пусть сам разбирается с военной полицией.
– Интересно, что наденет Камилла?
Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
– Любительница почитать, – сказала Кэт, – которая вышла за него замуж.
Она отпила свой чай. Они принесли с собой старые фарфоровые кружки.
– Ты решила, что делать с похоронами?
Кэт вздохнула. Крис всегда говорил, что он не хотел бы службы. «Если человек не религиозный, – говорил он, – то лучше всего просто организовать какое-то светское жизнеутверждающее мероприятие». Но это было давно. Во время своей болезни он на эту тему не говорил, как и не упомянул об этом в своем коротком незамысловатом завещании.
– Я не смогу смириться с тем, чтобы не было ничего. Просто… ничего. Помимо всего прочего, такая формальная церемония нужна детям, чтобы пройти через все это. Тем более многие уже спрашивают.
– Я думаю – делай что хочешь… потому что сейчас это важно только для тебя и детей, и наверняка именно поэтому Крис оставил этот вопрос открытым.
Она удивленно посмотрела на него с выражением, которое было очень похоже на радость.
– Я никогда не думала об этом в таком ключе. Ты правда в это веришь?
– На сто процентов. Какие бы у тебя ни были верования, твои похороны – это для тех, кто остался жить. Чего ты на самом деле хочешь?
– Собор. Разумеется. Ничего особо пышного, но достойные похороны.
– Значит, так ты и должна сделать. Поговори с ними. Что там со стороны Криса?
– Пусть берут, что дают, – сказала Кэт. – Уж извините.
– Понимаю.
– Есть кое-что еще.
– Говори.
– Папа. И Джудит.
– Они, наверное, тоже пусть берут, что дают, нет?
– Я не об этом.
Он промолчал. На лужайке перед ними сидели Сэм и Ханна и что-то обсуждали, сдвинув головы.
– Не усложняй все.
– Нет.
– Мне кажется, что они, скорее всего, скоро поженятся. Можно сказать, что они теперь более или менее вместе. Никто ничего не говорил, это просто догадки. Так что я хочу, чтобы ты был готов и не устраивал разборки.
– Очень надо.
– Я серьезно. Дочь Джудит выходит замуж следующей весной. Она говорила об этом вчера. А свадьбы плодят свадьбы.
– Не знал, что у нее есть дочь.
– Да, Вивьен, и еще сын. Джудит собирается на свадебную ярмарку. Завтра вроде как. В Риверсайде. Все кажется таким нереальным. Жизнь продолжается. Люди женятся, планируют каникулы и походы, дети рождаются, супермаркеты ломятся от продуктов, поезда ездят по своим направлениям, а Крис умер. У меня это в голове не укладывается. Я имею дело с умирающими и смертью всю свою профессиональную жизнь, а у меня это в голове не укладывается.
Саймон приобнял ее. Она казалась легкой и хрупкой. Уязвимой.
– Но я же поступила правильно, да?
– С Сэмом? Да. Ты знаешь, что правильно.
– Он ничего не сказал.
– Мне кое-что сказал.
– О, Саймон, ты не говорил мне.
– Нет, потому что он взял с меня обещание не говорить. Но с ним все в порядке. Целиком и полностью, абсолютно. Я тебе это гарантирую.
То, что Сэм сказал, когда Саймон приехал той ночью, заставило его прослезиться: «Я рад, что был с папой, когда он только умер. Я как будто бы очень сильно повзрослел».