Тысячелетиями люди и прочие живые существа объединяла не только эволюция от доисторических предков. Мы также развивались параллельно с колониями микробов, которые теперь все вместе образуют наш микробиом. В своей книге «Кишечник и мозг»[117] я основательно изложил научную основу микробиома и рекомендую обратиться к ней за дополнительной информацией. Моя программа LUV создана так, чтобы вы культивировали здоровый микробиом, и тут не обойтись без контроля мочевой кислоты. Но прежде чем перейти к этой взаимосвязи, хочу представить немного базовой информации о вашем микробиоме.
Кишечные бактерии — ключ к нашему выживанию. Они существуют в месте, которое мы зовем кишечным микробиомом, и играют роль во многих физиологических процессах: вырабатывают нейромедиаторы и витамины, которые наш организм не умеет производить сам, помогают нормальному функционированию пищеварительной системы, дают защиту от инфекций, регулируют метаболизм и всасывание питательных веществ, а также помогают держать под контролем уровень сахара в крови. Они влияют даже на наш вес и чувство голода. Ваш микробиом в целом, который охватывает микробов, живущих во многих местах внутри и снаружи тела (например, на коже), уникален и не совпадает ни с чьим другим. Хотя у людей, обитающих в схожих условиях, наблюдаются совпадения в составе, индивидуальный микробиом можно сравнить с отпечатками пальцев — стопроцентно одинаковых не бывает.
Поскольку здоровье микробиома влияет на работу иммунной системы и уровни воспаления, эти микробы по большому счету могут определять риск таких разных заболеваний, как депрессия, ожирение, расстройства желудка, диабет, рассеянный склероз, астма, аутизм, болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона и даже рак. Они также помогают регулировать проницаемость кишечника — целостность его стенок, которые охраняют границу между вами и внешним миром, полным потенциальных угроз для здоровья. Повреждение в стенке кишечника («синдром повышенной проницаемости кишечника») позволяет пищевым токсинам и патогенам проникать в кровоток, провоцируя агрессивный и нередко длительный иммунный ответ. Компоненты бактерий, например липополисахариды (ЛПС), тоже могут проникать через поврежденный кишечник и вызывать воспаление. Многие штаммы хороших кишечных бактерий нуждаются в ЛПС для защиты и сохранения своей структуры, но ЛПС не должны выходить за границы кишечника, ведь это вредный эндотоксин (они, как правило, используются в лабораторных экспериментах, чтобы мгновенно создавать воспалительную реакцию у животных и человека). Более того, измерение ЛПС в крови — один из методов диагностики синдрома повышенной проницаемости кишечника, ведь этого вещества не должно быть в крови. В моей профессиональной сфере они считаются центральным фактором нейродегенеративных заболеваний. Вы удивитесь, но мочевая кислота связана с кишечным здоровьем и с тем, окажутся ли ЛПС в вашем кровотоке.
Любое нарушение целостности кишечных стенок влияет на самочувствие и работу не только пищеварительной системы, но и других органов и тканей, включая костную систему, кожу, почки, поджелудочную железу, печень и мозг. Как мочевая кислота участвует во всем этом? Оказывается, из нашего организма она обычно выделяется через кишечник. По сути, он прямо контактирует с ней, и ее повышение может изменить состав бактериальной микрофлоры в сторону провоспалительных штаммов. Этот рост также стимулирует разрушение поверхности кишечника, провоцируя дальнейшее системное воспаление. Неудивительно, что исследователи сегодня фиксируют сильную ассоциацию между гиперурикемией, нарушением барьерной функции кишечника и иммунными расстройствами[118].
В передовых исследованиях, где применяется мощная технология CRISPR (Clustered Regularly Interspaced Short Palindromic Repeats — короткие палиндромные повторы, регулярно расположенные группами), позволяющая ученым «редактировать» мышиную ДНК, чтобы создать у них патологически высокий уровень мочевой кислоты, подопытные мыши стабильно начинают страдать от кишечного дисбаланса: провоспалительные бактерии начинают доминировать в микробиоме, а в стенках кишечника развиваются симптомы проницаемости. Взаимосвязь между повышением уровня мочевой кислоты и изменениями в кишечной микрофлоре настолько глубока, что исследователи сегодня проводят трансплантацию фекальной микробиоты (ТФМ) в лабораторных условиях, чтобы посмотреть, удастся ли выработать методику лечения острых и повторяющихся приступов подагрического артрита. Процедура заключается в том, что у физически здорового донора берется образец стула и после фильтрации передается больному. На данный момент эксперименты на людях показали, что ТФМ приводит к существенному снижению уровня мочевой кислоты сразу после процедуры, а приступы подагрического артрита становятся реже и короче. Примечательно, что снижаются и показатели эндотоксина ЛПС в крови.
Интереснее всего мне кажутся работы, в которых плохие бактерии, ассоциированные с повышенным уровнем мочевой кислоты, называются подагрическими. В одном из первых исследований такого рода ученые выявили 17 связанных с подагрой бактерий и смогли предсказать диагноз подагры с точностью, близкой к 90%, всего лишь глядя на кишечную микробиоту[119]. Неудивительно, что кишечные бактерии у пациентов с подагрой оказались очень похожи на микробиом пациентов с диабетом 2-го типа и другими проявлениями метаболического синдрома.
В основе всех этих заболеваний лежат общие причины, и мочевая кислота — лишь одна из прочных ниточек в ковре нашей физиологии, которую мы уже не можем игнорировать. Чем скорее мы опустим ее показатели до здоровых уровней и поддержим силу и работоспособность кишечного микробиома, тем раньше сможем улучшить самочувствие. Я помогу вам добиться этого в части II. А пока присмотримся к тому виду сахара, который слишком долго прятал свое настоящее лицо.
Глава 3. Обманчивость фруктозы. Как мочевая кислота усугубляет угрозу
Тот, кто беспечно относится к правде в мелочах, не достоин доверия в важных делах.
Когда Джоанне исполнилось 50 лет, она решила сделать себе подарок — посещение лечебного спа-центра с суперсовременным оборудованием и медицинским персоналом, который специализируется на составлении индивидуальных планов поддержания здоровья. Она надеялась тем самым прибавить себе лет жизни. У нее были давние проблемы со здоровьем, включая гипертонию, преддиабет и лишние 30 кг, и наконец она набралась решимости: «Пора с этим разобраться». Никто из ее обычных докторов не предлагал ничего дельного, кроме стандартных рекомендаций: «Просто следите за рационом и старайтесь больше заниматься зарядкой». Никто не обсуждал с ней метаболический синдром — расстройство, от которого она явно страдала, но которое оставалось недиагностированным.
Хотя терапевт общей практики настаивал, чтобы она попробовала фармацевтические средства для снижения сахара и уменьшения гипертонии, Джоанна не хотела принимать медикаменты, надеясь достичь своих целей за счет изменения образа жизни. Но что бы она ни пробовала — от популярных диет до изнуряющих программ физической активности, — ничто не помогало. И вот на свое 50-летие она встретила дальновидного врача в спа-центре, который поставил ей диагноз «метаболический синдром» и задал простой вопрос: сколько фруктозы в ее рационе?
Джоанна даже растерялась. На ум сразу пришли фрукты, и она призналась, что, наверное, недостаточно их ест. Потом она вспомнила, как обожает газировку и другие подслащенные напитки, в составе которых есть высокофруктозный кукурузный сироп. Они являлись главным недостатком ее питания, которое в прочих отношениях было вполне здоровым. Доктор направил ее на несколько простых анализов, подозревая, что подтвердятся минимум три признака из пяти (см. список симптомов метаболического синдрома в главе 1). Однако у Джоанны оказались все пять критериев этого расстройства. Даже жиры в крови — как триглицериды, так и холестерин — указывали на тревожные тенденции в обмене веществ. А главное, врач заметил, что у нее высокий уровень мочевой кислоты. Вдобавок анализы показали, что у Джоанны гипофункция щитовидной железы, и это, как она позже узнала, могло ухудшить ситуацию с мочевой кислотой. Поскольку гормоны щитовидной железы помогают регулировать метаболизм и функцию почек, при нарушении баланса этих гормонов мочевая кислота не способна эффективно выводиться через почки и накапливается в крови. В довершение всего С-реактивный белок у Джоанны был также повышен.
Доктор провел с ней обстоятельную беседу о мочевой кислоте и ее связи со многими метаболическими проблемами, которые, в свою очередь, подстегивают такие разные болезни, как сердечно-сосудистые расстройства, деменция, ожирение и рак. Для нее стало открытием, что метаболический синдром тесно связан с уровнем мочевой кислоты, и она загорелась желанием узнать об этом побольше. А главной частью беседы стал неожиданный фокус на взаимосвязи мочевой кислоты с фруктозой. Джоанна знала, что фруктоза не относится к оздоравливающим продуктам и не фигурирует в рейтингах ЗОЖ, но, как и многие, полагала, что ее можно потреблять в умеренных дозах. Однако новая информация от врача перевернула ее привычные представления. Она вскоре осознала, что понятия не имела о настоящей природе фруктозы и о том, насколько сильно та разрушает ее здоровье. Джоанне казалось, что она слушает финал детективной истории, где раскрывается секрет убийцы, тайно покушавшегося на ее организм. Так же как она ничего не слышала о неожиданной взаимосвязи мочевой кислоты и метаболического синдрома, она не подозревала, какой заговор против нее строит мочевая кислота со своей подельницей фруктозой. Джоанна впитывала каждое слово и, приняв на вооружение несложный протокол для снижения мочевой