кислоты и сахара в крови, поправила здоровье всего за несколько месяцев.
Я надеюсь, что и ваше самочувствие преобразится, поскольку программа, которую я опишу в части II, повторяет протокол, позволивший Джоанне справиться с ее недугами и наконец-то привести вес в норму. Но прежде чем мы перейдем к подробностям программы, нам нужно охватить еще несколько уроков по физиологии и биохимии, начиная с общественной опасности № 1 — фруктозы. Историю отношений этой парочки — фруктозы и мочевой кислоты — сладкой не назовешь.
Многие американцы помнят соблазнительные рекламные ролики в начале 2010-х, снятые на деньги Ассоциации переработчиков кукурузы. В них расписывалась полная безопасность высокофруктозного кукурузного сиропа (ВФКС). Кампания была нацелена на то, чтобы прекратить резкое падение его потребления и сгладить негативные представления, сформировавшиеся в сознании многих покупателей. В одном из телевизионных роликов, который наделал особенно много шума, отец идет с дочерью по кукурузному полю и говорит, что эксперты убедили его, будто ВФКС — такой же, как тростниковый сахар. «Ваше тело не почувствует разницы. Сахар — он и есть сахар»[120], — произносит он.
Это очень не понравилось Западному сахарному предприятию и другим переработчикам сахара, которые подали в суд на Ассоциацию переработчиков кукурузы, а также на корпорации Archer Daniels Midland и Cargill (две последние — мировые пищевые производители, в том числе выпускающие ВФКС). В числе прочих обвинений значилась недобросовестная реклама. Истцы запросили компенсацию ущерба в размере 1,5 млрд долларов, и переработчики кукурузы выставили встречный иск на 530 млн долларов. Их главной жалобой была дезинформация насчет ВФКС, распространяемая производителями сахара. Процесс начался 3 ноября 2015 г.[121]
Война между Большим Сахаром и Большой Кукурузой разыгралась нешуточная, на кону стояли миллиарды долларов. На суде вскрылось много неприглядных аспектов их конкуренции в многомиллиардном бизнесе, и стало понятно, на что они готовы ради расширения своей доли сладкого рынка. На всеобщем обозрении оказались сотни страниц конфиденциальной корпоративной почты и стратегических планов, а публика узнала о лоббизме, травле, обмане, черном пиаре и намеренном раздувании паники, которые все это время оставались в тени. В преддверии процесса переработчики кукурузы годами выпрыгивали из штанов, стараясь повернуть вспять растущее недовольство их продуктом. Дошло даже до того, что они обратились в Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration, FDA), чтобы им разрешили называть ВФКС кукурузным сахаром и его название звучало натуральнее. Чиновники отклонили эту попытку в 2012 г.
В попытках заглушить опасения, что потребление ВФКС сказывается на здоровье хуже, чем обычный сахар, Ассоциация переработчиков кукурузы потратила около 10 млн долларов за четыре года, чтобы профинансировать исследования под руководством доктора Джеймса Риппа, кардиолога из Массачусетса. Он опубликовал серию работ, опровергавших стереотип, будто подсластитель на основе кукурузы особенно угрожает здоровью[122]. Рипп также получал круглую сумму — 41 тысячу долларов ежемесячно — как гонорар от предпринимателей за то, что регулярно писал статьи в местные газеты, утверждая, что высокофруктозный кукурузный сироп не опаснее сахара. Ситуация отдает неприятным душком, но, по-моему, все еще хуже, чем кажется.
Хотя корпоративная поддержка исследований, посвященных еде, не редкость, но, когда дело касается ингредиентов и продуктов, существенно влияющих на здоровье людей, нам явно нужны другие правила. Например, с чего бы вам слушать ученого, которому платят производители табака, рассказывающего о безвредности умеренного курения сигарет? Никто не прислушивается к таким персонажам, это нелепо. Но в мутной, лоббистской пищевой индустрии, соперничающей за ваши деньги, это явление повсеместное. Компании пихаются локтями, добиваясь внимания пищевых гигантов, которым нужны подсластители для выпуска собственных продуктов. Не говоря уже о том, что работы, в которых связь между подсластителями (добавленными сахарами) и ожирением с диабетом объявляется слабой, как правило, финансируются производителями сахаров и напитков[123].
В общем, спустя десять дней судебного процесса стороны пошли на мировое соглашение, условия которого остались конфиденциальными. Любопытно, что в совместном заявлении по мировому соглашению так и не был подведен итог: какой из двух ингредиентов «здоровее»? И производители сахара, и переработчики кукурузы обязались поддерживать «безопасное и здоровое применение своих продуктов»[124].
Если бы вам предложили викторину о воздействии сахара на организм, смею полагать, что вы ошиблись бы во многих ответах. Сахар в продуктах, подвергшихся промышленной обработке, может скрываться под множеством имен (например, выпаренный сок сахарного тростника, порошок сока сахарного тростника, кристаллы сока сахарного тростника и т. д.), так что в части II я дам вам шпаргалку со всеми названиями. А пока сконцентрируемся на фруктозе, поскольку она отличается от прочих видов сахара и их механизмов взаимодействия с мочевой кислотой.
Чистая глюкоза и фруктоза — моносахариды, простейшие формы сахара, а сахароза — белое гранулированное вещество, также известное как столовый сахар, комбинация глюкозы и фруктозы, что логичным образом делает это вещество дисахаридом (две соединенные молекулы). В ходе пищеварения сахароза разрушается в тонком кишечнике ферментом сукразой. В результате высвобождаются фруктоза и глюкоза, которые затем всасываются организмом.
Как я уже упоминал, фруктоза в естественной форме встречается во фруктах и меде, а также агаве и многочисленных овощах, включая брокколи, артишоки, спаржу и окру (бамию). Но едва ли возможно получить передозировку фруктозы из природных источников: цельные, не прошедшие обработку продукты содержат ее в малых количествах, к тому же она всасывается медленно в присутствии клетчатки. Так что в целом потребление этих продуктов не повышает уровень мочевой кислоты. Более того, многие фрукты содержат питательные вещества и другие молекулы, которые задерживают потенциальный рост мочевой кислоты либо препятствуют ему — это калий, флавонолы, клетчатка и витамин С (аскорбиновая кислота). Последний способен снижать показатели мочевой кислоты и стимулировать ее выведение из организма. Потреблять фруктозу в жидком виде — в соке или иных подслащенных напитках — не то же, что съесть эквивалентное количество фруктозы в виде цельных, полных клетчатки фруктов и овощей. Вы, скорее всего, поглотите много напитка за короткое время. Это вызывает колоссальные метаболические последствия, которые вам не нужны. Может, вы и не почувствуете их сразу, но, как говорят, тело все помнит.
В начале 1900-х средний американец съедал порядка 15 г фруктозы в день (целый фрукт или чашка голубики). Сегодня мы потребляем более 55 г, и в основном из пищевых продуктов неприродного происхождения, в частности из высокофруктозного кукурузного сиропа[125]. Да, будем откровенны: несмотря на красивый маркетинг, в этом сиропе нет ничего натурального. Наше потребление фруктозы в среднем превышает 13 чайных ложек в день и составляет почти 10% от нашего ежедневного потребления энергии в целом[126]. Это важный компонент безалкогольных напитков, выпечки, десертов и разных продуктов фабричного производства. Сахар, используемый в подавляющем большинстве безалкогольных напитков, минимум на 58% состоит из фруктозы, а сахар в трех популярнейших напитках (Coca-Cola, Sprite и Pepsi) может содержать вплоть до 65% фруктозы[127]. Как я вскоре объясню, фруктоза через свой метаболит — мочевую кислоту — посылает организму срочный сигнал: «Делаем и запасаем как можно больше жира!» Неудивительно, что медведи перед залеганием в спячку до отвала наедаются пищей, богатой фруктозой. Им нужно отложить в организме как можно больше жира, чтобы пережить зиму и дожить до следующей весны.
Хотя оценки весьма различаются и реальный уровень вычислить сложно, эксперты сходятся во мнении, что средний американец потребляет 94 г добавленных подсластителей в день, что вчетверо превышает предельную норму в рекомендациях Отдела по профилактике заболеваний и здоровому образу жизни, который входит в Министерство здравоохранения и социальных служб США[128]. При этом никакой потребности в добавленном сахаре нет, он не несет питательной ценности. Более того, рекомендации сильно устарели. Современные научные данные не учитываются и в руководствах таких организаций, как Американская кардиологическая ассоциация и Американская диабетическая ассоциация. И мне не известен ни один медицинский эксперт, который считал бы, что у нашего общества здоровые взаимоотношения с сахаром.
Нужно время, чтобы буря из научных данных, которые подтверждают опасность подслащенных напитков, смела устаревшие рекомендации в современном здравоохранении. И та часть картины, что связана с мочевой кислотой, какое-то время, вероятно, останется под радарами большинства докторов. В одном крупном метаанализе, который охватил более 154 тысяч человек и был опубликован в BMJ в 2019 г., но так и не был подхвачен в популярных СМИ, ученые продемонстрировали мощную связь между потреблением подслащенных сахаром напитков и повышением уровня мочевой кислоты, а также риска подагры