Проглотив очередное оскорбление в форме намека, что его интеллект ущербен, Юрген принялся впитывать знания. Управление действительно не вызывало проблем, а вот со стрельбой вышла заминка. На симуляторе ученик не мог рассчитать нужный уровень поражения и, как правило, выжигал все к чертям.
— Ты тупой? Нам надо только пугать, наносить точечный ущерб! Если мы перестреляем всех ваших макак, кто будет добывать руду?
Всего за сутки Эндрю уронил впечатление Юргена о землянах ниже низшего. Правда, оставалась надежда, что типичный их представитель — умная и обходительная Джейн, а не это маскулинное чудовище. К тому же явно считающее себя самцом-повелителем по отношению к ней, хоть Джейн и являлась командующей экспедицией. Разочарование вызвала и еда землян, утолявшая голод, но до того безвкусная, словно состояла из бумаги.
На вторые сутки мужлан ляпнул что-то сексистское, вроде — не стоило бабу оставлять одну, да еще и с ответственным заданием. Закончил он выводом:
— Баба — она просто баба. Что с нее возьмешь?
В тональности, в жестах, в интонациях Эндрю проскакивало первобытное превосходство самца. Юрген уверился, что близкие отношения между двумя англичанами точно имели место, громила вел себя как покрывший самку и оттого от природы высший, эдакий номер первый.
В патриархальном обществе Киенны молодой человек, пусть даже воспитанный земным отцом и университетом, не вполне освободился от предрассудков. Герцог — это мужчина, а герцогиня — всего лишь жена герцога. Вздумай герцог жениться на пастушке, его засмеют, но старший сын унаследует титул. А вот сын герцогской дочери и пастуха вырастет безродным.
Тем не менее, Юргена бесило высокомерие Эндрю по отношению к Джейн. К молодому барону англичанин ставился вообще презрительно, как к дрессированной собачке. Атмосфера накалялась, при любой возможности оба выскакивали наружу — облегчиться или хотя бы просто пройтись.
Когда запиликал вызов и на дисплее высветилось сообщение от абонента «Антуан», Эндрю бродил где-то уже около четверти часа. Текст был короткий и на малознакомом языке, на нем британцы разговаривали между собой, но с большего — все понятно. Послание содержало координаты, куда следовало перелететь, вместо привычного слова arrivée, прибытие, значилось английское arrival. Слово immediately Юрген прочитал как immédiatement — немедленно.
Внешние обзорные экраны показали лес, без малейших признаков присутствия Эндрю.
— Сказано — немедленно, значит — немедленно, исполняем! — решил барон.
Конечно, он мог связаться с абонентом «Антуан» и спросить, ждать ли напарника. Но обществом громилы он пресытился по самое немогу. А тут такой повод…
Молодой человек пересел в кресло первого пилота и включил навигационную программу, затем перевел ее из режима симулятора, в котором учился летать, в практический, набрал с первой попытки нехитрую комбинацию цифр кода доступа, подсмотренную, когда ее вводил англичанин.
Стоило подняться над лесом, задний экран показал, наконец, Эндрю. Тот бежал вслед за улетающим кораблем, размахивая руками.
Возвращаться за ним Юрген не собирался.
На следующий день после дуэли Сергей проснулся поздно — после девяти. Хорхе приказал перевязать ему раны, накачал лекарствами и велел отдыхать там же, куда его принесли Антуан и барон де Бретье — в покоях лорда-канцлера, рядом с «казармой» Рея.
Слабость из-за потери крови прошла, раны саднили только при движении, когда натягивались повязки.
Едва успел он расправиться с легким завтраком, принесенным Люком, как события посыпались словно из рога изобилия.
— К тебе принцесса, — сообщил Рей с порога. — Пускать? Или гнать в три шеи?
— Ты спятил? Как это — гнать?!
— Запросто. Канцлер ее не пропустил, когда вчера рвалась, сказал — больной отдыхает.
При виде нетерпения графа маркиз откровенно насмехался и тянул время, подперев плечом дверной косяк. Сергей, невзирая на раны, извернулся и запустил в него сапогом. Тот присел, пропустив метательный снаряд над головой.
— Это означает — звать? Хорошо, зову.
Щеки влетевшей Флоранс раскраснелись до оттенка свежих зрелых помидоров. Она полыхала от гнева! И платье выбрала красное, огненное.
— Я — принцесса или кто? Почему меня кто-то смеет не пускать в моем дворце?! — эти слова адресовались Рею, и он предпочел исчезнуть. С раненым Флоранс заговорила неизмеримо мягче. — Тебе лучше?
— Вот только сейчас стало. Как ты зашла.
— При случае убью Хорхе! Он вчера мне не дал тебя увидеть.
— Правильно. На что тут смотреть? Картина жалкая, поцарапанный весь.
Флоранс больше не стала тратить время на болтовню. От ее жарких объятий Сергею стало больно, могли открыться едва затянувшиеся дырки от рапиры, он мучился и терпел, потому что одновременно испытал невероятно наслаждение… Неужели все? Недоразумения в отношениях с принцессой окончились?
— Я не разбудила твои раны?
Она опомнилась и чуть отстранилась, но только самую малость. Сергей чувствовал ее дыхание у себя на лице, бирюзовые глаза заполонили весь мир и горели как два солнца…
— Обними еще. Раны заживут как на собаке.
— Гав! — подтвердила Лайза.
Она смотрела снизу вверх на влюбленных, откинув голову, ушки с загнутыми кончиками распрямились и торчали как два восклицательных знака.
Рей, Люк и гвардейцы Пуатье из деликатности не заходили, чтобы не мешать, Лайзы можно было не стесняться. Правой рукой Сергей нежно гладил Флоранс по шее, через платье — по груди, нащупал через ткань совершенную округлость колена…
Она прижала пальчики к его губам.
— Не спеши! Выздоровей.
— Заждался…
— Я — тоже. Но… Как-то перед замужеством у меня был разговор с Хорхе, речь неожиданно зашла на откровенные темы, и канцлер сказал: знаешь, что такое любовь в шестьдесят? Думаешь не столько о плотских утехах и удовлетворении подруги, а чтоб в постели ногу не свело и ничего нигде не прострелило. Вот и я хочу отдаться тебе вся, не думая, что у тебя заболит рана.
Сергей был вынужден довольствоваться малым — поцелуями рук. Когда самый лютый голод по прикосновениям и ласкам был утолен, он спросил:
— Что произошло, пока я валялся?
Принцесса усмехнулась.
— Де Тревейн убедился, что ты оскопил его старшего сына, пришел в ярость, рвался к отцу, но папе стало хуже, он никого не принимает. Эдуард от имени императора пожелал герцогу дальней дороги. Тот еще раз вспылил, заявил — считает себя униженным, примет только один вид компенсации, если я выйду замуж за его младшего сына.
— А Эдуард?
— Невинным голосом поинтересовался: у младшего отпрыска тоже завелись лишние тестикулы? Герцог со свитой удалились. Знаешь… если бы меня выдали замуж вторично, я бы пошла. Но только чтобы выесть их род изнутри. Покорной не буду никогда, даже с тобой, учти.
— Главное — чтоб была со мной. Я уж поберегу для тебя… — Сергей не сдержал улыбки. — Тестикулы.
— Пошляк! — воскликнула Флоранс и снова прильнула к его губам, чтобы Серж не принял упрек всерьез.
Следующий вопрос он смог задать только минут через пять, чувствуя такой жар, что еще чуть-чуть — и набросится на принцессу. Надо было переводить общение в спокойное русло.
— Что де Моайль?
— При дворе его зовут «Маркиз Кривулька». Здесь он, с ним компания, которую мы подозревали. Пьют, веселятся, поздравляют Эдуарда. Брат, кстати, к вечеру тоже занемог, перепраздновал.
В коридоре раздались шаги. Шаркающей походкой вошел Хорхе.
— Ваше Императорское Высочество! Привет, Сергей. Как раны?
— Мгновенно исцелились. Видите, какой у меня лекарь?
— Всем на зависть. Боюсь, тебе еще не раз за нее придется драться. Знаю-знаю, ты готов, задира. Меня вызывают к императору, ему опять нездоровится. Лекарства пока есть, но взятого с бота и с орбитальной станции надолго не хватит. А если повторится эпидемия как восемь лет назад… Сергей! Антуан к тебе не заходил?
— Нет.
— Странно. Комм не отвечает. Куда он делся? Пока я поддержу императора, найди в себе силы и посмотри в терминале, где коммуникатор, с кем с него связывались.
Сергей спустил ноги с кровати, и принцесса Флоранс, самая знатная леди Киенны, единственная дочь императора, бросилась на помощь — натянуть сапоги! Точь-в-точь, как некогда Леа. Но теперь он знал, что не нужно препятствовать. Если женщина проявляет заботу, это нужно ей самой.
Он отлучился в уборную, а потом повел Флоранс в узел связи, кратко посвятив в принцип глобальной сети Миссии.
— Видишь? Вот значок браслета Антуана. Обычно мы носим браслет, и с каждым из нас можно связаться.
— Тусклый какой-то.
— Верно подметила, твое императорское высочество. Значит, комм не активен. То есть выключен. Как, например, потушенная печка. Я не вижу, где он находится, и это плохо. Свой комм я отрубал только рядом с тобой, чтобы Хорхе не докучал в ответственный момент. Делаем что можно — отслеживаем его контакты. О черт!
— Что? У тебя было точно такое же лицо, когда ты сказал — из твоего комма украдена память, и умчался как на пожар.
— Да… Вот не отвеченные вызовы Хорхе. А вот — текстовое сообщение абоненту «Бот».
— Ты можешь его прочесть?
— Не могу. Гребаная конфиденциальность… Прости, вырвалось. Но очевидно и так. «Бот» — это малый космический корабль, на нем на Гею прибыли двое британцев. Отметки «Бот» и «Юрген» совмещены. Следовательно, англичане отобрали комм у барона Юргена, нашего человека, и у Антуана. Подозреваю, что крупный мужчина по имени Эндрю, настоящий бандит, находится на корабле. У них есть сообщник во дворце, воспользовавшийся коммом Антуана. Совсем не уверен, что Антуан и Юрген живы.
— Смотри — эта сдвоенная метка двигается!
— Двигается к Киенне и скоро будет здесь. А я допустил чудовищную глупость!
Он рассказал историю кристаллов с чипами управления оружием.
— Господи! — простонала Флоранс. — Я-то думала, что камни — лишь украшения. Знала бы, запрятала так, чтоб сама не нашла даже под пыткой.