рийн встретилась мне в воде и принялась рассказывать, какие у ее детей характеры. И о том, как долго после рождения их глаза сохраняли синий цвет, и о том, как она изучает на заочном юриспруденцию. Потом ей стало холодно, и она направилась к берегу.
Море набирало глубину очень медленно, чтобы зайти в воду и выйти из воды, приходилось долго плестись. А что, если подгрести к какому-нибудь мужчине и попытаться его заговорить. И выйти из воды, к удивлению дяди Тойво и Трийн, на пару с незнакомцем. Интересно, а кто здесь спасателем работает — может, прикинуться утопающей?
Послеобеденный пляж искрился ярко-желтым светом, время шло. Оно шло так медленно и так индеферентно, что в море, не имея часов, за ним было очень трудно уследить. Но я знала, что часы были начеку, и с тихим шорохом постоянное время превращалось в дискретное пространство. Как бы замечательно не было думать о нем как о континууме, в какое-то мгновение, в определенной точке этот континуум все-таки начинал искривляться. Неотвратимо искривляться. Где-то находится переломный пункт, в какое-то мгновение в континууме раздастся дискретный щелчок, и я окажусь в заднице. Полной заднице. Я доплыла до буйков, ухватилась за один и попыталась успокоиться. Пляжная охота все равно не принесла бы результата, сказала я себе. Это заранее проигранная игра, но из-за одного ошибочного расчета еще нельзя впадать в панику.
На берегу мы еще поговорили об исландском путешествии дяди Тойво и о потрясающем словарном запасе отпрысков Трийн.
Затем я, извинившись, сообщила, что очень спешу, мне срочно нужно позвонить, а потом поехать в центр города. Попрощавшись с дядей Тойво и Трийн, я скрылась в тени деревьев, достала из сумки телефон и позвонила Катарине.
— Хей, послушай, на пляже ничего не вышло. Выплыли знакомые, мамин коллега с внуками.
— Oh shit. Просто какая-то компьютерная игра!
— Да.
— Каждую минуту появляется новое препятствие, которое ты должна преодолеть, а время все течет.
— Тебе еще охота приехать в город?
— Да. Я дам тебе ключи от своей квартиры, в центре города удобнее решать свои дела. Давай поменяемся, я поеду к тебе.
У Катарины была небольшая славная квартирка в Старом городе.
— Ох, спасибо! Просто потрясающе.
— Я успею к десяти. Подойдет?
— Даже очень. Спасибо.
Я припарковала машину в конце улицы Нунне и прошла через Старый город. Рассматривала людей, которые гуляли с детьми. Вот, значит, какие гены размножились и распаковались, создав новые существа. Довольно разнообразные. Ребенок — все равно что подарочный пакет, с одной стороны, дающий надежду, а с другой — вызывающий опасение. Не знаю, надеятся ли некоторые будущие родители, что их чадо проигнорирует непреклонность ДНК и окажется совсем на них не похожим? Или существуют уродливые пары, где один так любит другого, что жаждет увидеть в своем потомстве неприглядные черты партнера?
Сентимент, ох, сентимент, ты драгоценный елей. Как трогательно выглядели бы близорукость и склонность к аллергии, если бы были унаследованы от любимого близорукого и аллергичного отца, а не от анонима, печально подумала я.
С Катариной мы встретились в кафе Noku, совершенно пустом. Субботний вечер был слишком теплым, мало кому хотелось париться в закрытом помещении. Я выпила томатного сока, и мы двинулись дальше: Катарина утверждала, что на улицах полно добычи.
Вдоль улицы Виру мы прошли до центра De La Gardie, остановились, чтобы обсудить дальнейшую траекторию, и в то же мгновение мой взгляд встретился со взглядом юного блондина, который стоял у витрины часов с таким видом, будто немного заблудился. На голове у него был смешной белый берет, его торс обтягивала белая футболка. Я улыбнулась ему, он подошел к нам и оказался моряком из Гданьска, прибывшем в Таллинн на два дня с командой своей яхты. Я посмотрела на его руки. Красивые длинные пальцы, хотя ногти немного коротковатые и круглые. Значит, яхтсмен. Юный летающий голландец, именно то, что нужно.
— По правде говоря, я плаваю только в свободное время. А вообще работаю в Гданьске учителем искусства.
Видали. Неужели карта сразу легла удачно?
— Я была в Гданьске, десять лет назад, — сообщила я. — Красивый город. Там большой средневековый подъемник. Помню, что недалеко от вокзала был большой книжный магазин.
— А я потеряла солнечные очки, забираясь на башню Девы Марии, — вспомнила Катарина.
У парня были голубые глаза, он похвалил наш Старый город и красиво смеялся на каждую нашу шутку. Рассказал, что собирается сделать выставку графики и пригласил нас в Гданьск.
— Как насчет дринка? — предложила я.
— Я угощаю, — радушно объявила Катарина.
Парень взглянул на часы.
— Дело в том, что… я, кажется, не успею. Капитан требует, чтобы мы ровно в половине двенадцатого были на месте, и я не могу опоздать. У нас очень строгие порядки.
— Ну, сейчас три четверти одиннадцатого…
Возможно ли за 45, а точнее за 30 минут развить сюжет настолько, что удастся заманить юного поляка в квартиру Катарины для перепиха. Нет. Ни в коем случае. Этот молодой человек воспитан таким образом, что подобное предложение от незнакомой женщины вызвало бы в нем неподдельный ужас. С таким мальчиком для начала нужно всю ночь, неспешно потягивая вино, проговорить о литературе, искусстве, путешествиях и кинофильмах. Продемонстрировать, что понимаешь разницу в произношении «ш» и «щ». Только после этого, может, и повезет. Но не раньше.
— Я дохожу отсюда до порта за 15 минут. Жаль. С вами очень интересно разговаривать.
Парень улыбнулся, его голубые глаза сверкнули. Легко пришедшую карту пришлось тут же сдать.
— В «Парикмахерскую» или в «Левикас»? Может, сначала все-таки в «Парикмахерскую»? — спросила Катарина.
— Да. Пойдем заглянем.
Мы перешли Ратушную площадь, где пьяные и еще не совсем пьяные люди щебетали словно птицы, и как только направились к Сайакяйк, Булочному проходу, из ближайшего кафе Kehrwieder раздался томный голос явно подвыпившего мужчины:
— Девушки, ну и куда же вы так уходите? Девушки! Алло!
Я остановилась. Катарина, взглянув на меня, вопросительно подняла брови и тоже остановилась. Нас окликнул высокий блондин с крупным носом, лет 25, не больше. Рядом с ним поднялся второй парень, такой же высокий, но еще моложе, правильными чертами лица напоминающий Клаудию Шиффер.
— Здравствуйте, девушки! И кого это вы здесь ищете?
— Вообще-то мы направлялись в «Парикмахерскую», — ответила Катарина.
— Делать завивку? Ой, девочки, парикмахерская в такое время уже закрыта, — сказал носатый.
— Честно, кого вы ищете? — повторил «брат Шиффер».
Глядя на его гладкое кукольное личико, я улыбнулась.
— Вы, наверное, не поверите, но мы ищем именно вас! — заявила я.
— Нет, а по правде? — не поверил носатый.
— Правда-правда, мы ищем вас! Точно, поверьте мне.
— Ну да?
Парни впали в замешательство, Катарина хихикнула.
— Именно вас, — я ободряюще кивнула.
Мальчики были высокие и стройные, судя по внешнему виду, чистоплотные и достаточно амбициозные, чтобы следить за своим физическим здоровьем. За их столом сидел еще один высокий блондин в гавайской рубашке, а справа от него девушка с почти голубыми волосами держала за руку парня с коричневой, как у гнедого коня, кожей.
— Но ведь у вас был какой-то план?
— Да, я же сказала — найти вас.
— Черт, Лекс, ты слышишь? — носатый хлопнул по плечу «брата Шиффер». — Ты понял? Девушки искали нас!
Размашистый жест паренька, видимо, должен был продемонстрировать, что ситуация под его контролем, но в его голосе мне послышалось кокетливое трепыхание. Собравшиеся за столом рассмеялись.
— А что вы желаете выпить? Может, маленький Ice?
— Даже не знаю, может, все-таки заглянем в «Парикмахерскую», — вмешалась Катарина. — Не хотите пойти с нами?
Маневр был разумным: ребят легче будет заговорить, если разлучить их с компанией.
— Пойдемте, — поддержала я, — откроете для себя новое местечко.
Мальчики захихикали. Мальвина с голубыми волосами усмехнулась. И тогда носатый выпрыгнул из-за стола на тротуар и помахал друзьям:
— Позвоните, если что. Если вздумаете уходить.
Лекс последовал за приятелем.
— Мы отойдем ненадолго, — сообщил он компании и прорядил пятерней светлые волосы длиной в несколько сантиметров.
— Да, нужно сделать прическу, — подтвердил носатый и взъерошил свою шевелюру, ненамного длиннее. — Главное, чтобы без начеса, черт.
И мальчики, посмеиваясь, зашагали вместе с нами.
«Парикмахерская» была пуста, только за одним столом на сплющенных подушках сидели миниатюрные темненькие иностранные девочки и пили пиво. Катарина щедро выставила первый круг, что вызвало у мальчиков новый приступ хихиканья. Она пила джин с тоником, ребята — пиво, я после некоторых колебаний заказала бокал красного вина. Пара глотков не должна навредить оплодотворению. Мы чокнулись и выпили за знакомство.
Ребята учились в Техническом университете на логистике. Точнее, Герд (так звали носатого) там уже не учился, он ушел из университета, работал в одной логистической фирме и хотел на следующий год поступить в театральный. Им обоим весной стукнуло по 22. А Лекса в действительности звали Леомар.
— Lex — это закон, — гордо сообщил он.
— Один из их корпы сразу сказал, что это за имя, — сообщил Герд.
Лекс был корпорантом «Виронии».
— Вот как, — отозвались мы с Катариной.
— Да! — радостно подтвердил Лекс. — У нас в корпе большая часть парней служила в оборонительных войсках. А на тех, кто не служил, оказывают давление.
— А я был стрелком получше него, — похвастался Герд.
— В армии что ли? — спросила Катарина.
— В оборонительных войсках, — поправил Лекс. — У Эстонии нет армии, мы никого не атакуем. У нас есть оборонительные войска.
— Точно, — подключился Герд. — Мы обученные защитники.