я надел эту рубашку.
Мистер Уорд не успел вымолвить и слова, как дверь отворилась и при свете свечи он увидел удивленные лица жены и дочери.
— Джордж! — воскликнула миссис Уорд.
— Отец! — вскрикнула мисс Уорд.
Сержант-майор засеменил в дом и, очутившись в гостиной, бросился в свое кресло. Он залпом выпил виски с водой, который принесла ему Берта.
— Моя рубашка? — удивилась жена.
— Надел, чтобы напугать констебля, — ответил ее супруг.
— Ты все-таки был в доме? — спросила миссис Уорд, складывая руки на груди.
Сержант-майор понимал, что его ночная прогулка не останется незамеченной, и собрался с силами.
— Не совсем, — коротко усмехнулся он. — Как только я вышел на улицу, сразу понял, что не стоило искать этого проходимца. У него не было ни малейшего намерения туда идти. Я немного прогулялся, чтобы размяться, и вернулся обратно.
Он встал и позволил жене стащить с него ночную рубашку. Его лицо раскраснелось, волосы стояли дыбом, но взгляд был полон решимости.
В тишине домочадцы легли в постель.
Следующим утром мистер Уорд проснулся поздно и почти ничего не ел за завтраком. После обеда он спал тревожно и только во время чая обрел привычное спокойствие. Но оно было нарушено визитом полного достоинства и упреков мистера Фарера.
— Я пришел поговорить о минувшей ночи, — начал мистер Фарер, прежде чем хозяин дома успел открыть рот. — Шутки шутками, но когда вы сказали, что придете, я думал, вы сдержите свое слово.
— Сдержу слово? — повторил сержант-майор, задыхаясь от гнева.
— Я ждал вас в том пустом доме, как мы и договаривались, с полуночи до трех ночи.
— Тебя там не было! — крикнул сержант-майор.
— Почему вы так решили? — спросил молодой человек.
Сержант-майор беспомощно оглянулся на жену и дочь.
— Докажите, — продолжал мистер Фарер, чувствуя свое преимущество. — Вы сомневались в моей храбрости, а ведь я провел в доме обещанные три часа. Где были вы?
— Ты не пришел! — заявил сержант-майор. — Я знаю. Меня не проведешь! Ты струсил!
— Готов поклясться, я там был! — ответил мистер Фарер. — И все же ничего страшного. Я снова пойду туда, вы осмелитесь составить мне компанию?
— Осмелюсь? — прохрипел сержант-майор. — Осмелюсь ли я?
— Вы все правильно поняли, — повторил тот. — И если в этот раз вы не придете, весь Марчэм узнает о вашей трусости. Сегодня ночью идите и ждите меня. Если увидите то, что увидел я…
— О, Тед, — воскликнула мисс Уорд, дрожа всем телом.
— Увидел? — вздрогнув, спросил сержант-майор.
— Ничего опасного, — спокойно ответил мистер Фарер. — На самом деле весьма интересно.
— Что это было? — с жаром спросил сержант-майор.
— Это прозвучит странно, — медленно ответил мистер Фарер, — но я видел, как упавшая ветка дерева сама перемещалась по саду.
Мистер Уорд смотрел на него с открытым ртом.
— Что-нибудь еще? — похрипел он.
— Фигура в белом, — ответил мистер Фарер, — размахивала длинными руками, прыгая, словно жаба. Не думаю, что вы мне поверите, но если придете сегодня, то сами увидите. Очень интересно.
— P-разве вы совсем не испытывали страха? — пробормотала миссис Уорд.
Мистер Фарер покачал головой.
— Такое бы меня не испугало, — ответил он. — Было бы стыдно бояться подобного. Оно не причинило бы мне вреда.
— Вы видели его лицо? — взволнованно спросила миссис Уорд.
Мистер Фарер снова покачал головой.
— Какая у него фигура? — спросила дочь.
— Насколько мне удалось разглядеть, весьма хорошая, — отозвался мистер Фарер, — невысокая, но крепкая.
В голове сержант-майора начала вырисовываться картина событий.
— Ты видел что-то еще? — резко спросил он.
— Еще одного, — ответил мистер Фарер, не без удовольствия оглядывая собеседника. — Я назвал его Призрак-беглец.
— Бег… — начал было сержант-майор и резко остановился.
— Он подошел к калитке, — продолжил мистер Фарер. — Высокая ладная фигура с военной выправкой, вашего роста, мистер Уорд. В прекрасных полупрозрачных одеждах длиной до колен…
Он замолчал и замер, в легком удивлении смотря на мисс Уорд, которая сидела в кресле-качалке, безудержно покачиваясь и прикрывая рот носовым платком.
— До колен, — тихо повторил он. — Фигура медленно прошла по тропинке, остановилась на полпути и испуганно позвала меня по имени. Конечно, я удивился, но перед тем, как смог приблизиться к ней… и ее успокоить…
— Довольно, — ответил сержант-майор, резко встав в полный рост.
— Вы сами спросили, — обиженно заметил мистер Фарер.
— Знаю, — тяжело дыша, ответил сержант-майор. — Знаю, что спросил, но я больше не желаю слушать эти сказки. Лучше отведи эту хохотушку на улицу подышать свежим воздухом. Хватит с меня ее выходок.
По ту сторону
Говорят, что из всех людей моряки — самый суеверный народ. Когда твой корабль устремляется в черную бездну под властью ветра, а под ним — бесконечная водная глубина и невиданные существа, мысль о сверхъестественном приходит чаще, нежели на суше, озаренной светом газовых ламп. О море ходит много удивительных рассказов, и после одного случая, что приключился со мной, я едва ли смогу назвать дураком или трусом того, кто прикоснулся к потустороннему. Есть истории о сверхъестественном с прозаическим финалом; есть и такие, продолжение которых никогда не опубликуют.
Когда мне исполнилось пятнадцать, я ослушался воли отца, не одобрявшего мореходства и не позволявшего мне стать юнгой, и наперекор ему сбежал на маленьком крепком бриге «Стремительный», держащем курс на Ригу. И хотя судно не могло похвастаться размером, капитан оказался отличным моряком, а при попутном ветре — добрейшим человеком. Первый раз в море — всегда непростое испытание для мальчишки, но я хорошо знал, что мне нужно делать, держался рядом с крепким добродушным малым по имени Билл Смит, и вскоре другие поняли, что он не даст меня в обиду. Члены экипажа не были особенно жестоки, но, как и большинство моряков, они верили, что хорошая взбучка укрепляет дух и тело юноши. Лишь один член команды по имени Джем Дэдд казался мне негодяем. Этот мрачный человек лет сорока с желтоватым лицом обожал все сверхъестественное и еще больше любил пугать своими рассказами товарищей. Я видел, как ночью после таких историй Билл с опаской шел по палубе, когда наступала очередь его дежурства у штурвала. Крысы вызывали у Джема особый восторг, и он, как мог, препятствовал их убийству, считая душами погибших моряков. Поэтому, говорил он, крысы так часто водятся на кораблях и покидают их, если дни судна сочтены. Он свято верил в переселение душ, о котором много слышал в восточных портах. И во время его вызывающих дрожь рассказов слушателю казалось, что Дэдд точно знает о своем будущем.
Мы плыли по морю шесть или семь дней, когда произошло нечто странное. Однажды Дэдд нес ночную вахту, и Билл должен был сменить его у руля. В хорошую погоду на борту не особенно соблюдались правила, и в конце вахты дежурный останавливал штурвал и бежал по палубе, громко крича о смене рулевого. Той ночью я неожиданно проснулся и увидел, как Билл вскочил со своей койки и встал рядом со мной, потирая красные глаза.
— Дэдд рано закончил, — прошептал он, увидев, что я не сплю, — еще целый час до моей вахты.
Он ушел, и едва я повернулся на бок, радуясь тому, что еще слишком мал, чтобы нести вахту, он неслышно возвратился и сильно встряхнул меня за плечи.
— Джек, — прошептал он, — Джек!
Я приподнялся на койке и при тусклом свете лампы увидел, что он дрожит.
— Пойдем со мной на палубу, — глухо произнес Билл.
Я быстро оделся и тихо последовал за ним, вдыхая сладкий прохладный воздух. Стояла чудесная ясная ночь, и я отчаянно искал причину для беспокойства. Но ничего не было. Палуба оставалась пустой, и лишь одинокая фигура виднелась у штурвала.
— Взгляни-ка на него, — прошептал Билл, и лицо его исказилось от страха.
Я сделал несколько шагов, Билл медленно следовал за мной. Тогда я увидел, что Джем Дэдд неуклюже опирается о штурвал, крепко вцепившись в него руками.
— Да он спит, — сказал я, резко остановившись.
Билл тяжело вздохнул.
— Странный у него сон, — заметил он, — больше на оцепенение похоже. Подойди ближе.
Я крепко ухватился за рукав Билла, и мы пошли вместе. Света звезд хватало, чтобы увидеть, что лицо Дэдда совсем белое, а его тусклые черные глаза — широко открыты. Их пристальный взгляд наводил ужас.
— Дэдд, — осторожно позвал я, — Дэдд!
Он не ответил, и я, решив разбудить его, легонько ударил по сжимавшей штурвал руке и даже попытался снять ее с руля.
Он оставался неподвижным, и тогда мужество внезапно покинуло меня. Я громко вскрикнул, и мы с Биллом бросились по ступенькам в каюту и разбудили шкипера.
После мы видели, что произошло с Джемом: двое сильных моряков сняли его окоченевшие руки со штурвала, положили его на палубу и накрыли куском парусины. Остаток ночи вахту несли два матроса, с опаской косясь на очертания мертвеца и с нетерпением ожидая рассвета.
Наконец рассвело. После завтрака тело Джема зашили в мешок, и капитан прочел над ним короткую погребальную молитву — смесь псалмов из Библии умершего и отрывков заупокойной службы. Затем тело с громким всплеском упало за борт, и после нескольких минут неловкого молчания команда вернулась к своим обязанностям.
Вторую половину дня мы молчали и сторонились друг друга; всех нас охватила смесь жалости к покойнику и ужаса перед ночной вахтой.
— Штурвал проклят, — важно заявил кок. — Помяните мое слово: то, что забрало Дэдда, придет и за вами.
Коку, как и мне, не приходилось стоять у руля.
Матросы стойко держались до наступления следующей ночи, и тогда все как один согласились дежурить лишь по двое. Кок, несмотря на все его сопротивление, был вынужден присоединиться, и я согласился дежурить с Биллом, радуясь, что могу угодить своему покровителю.