— Дай мне лишь повод, Дэвид. Не терпится посмотреть, как твое лицо растечется по половицам.
Я закрыл глаза. Попытался припомнить план здания. И что-нибудь, пригодное для защиты.
Эндрю заговорил снова.
— В тюрьме было плохо, — продолжил он, и я стал наблюдать за ним. — Поэтому возвращаться туда не хотелось. А через пять месяцев все изменилось. Я разговорился с матерью одного из ребят. У него была лейкемия, но болезнь отступила. И то, как она говорила о сыне, о своей любви к нему, совершенно потрясло меня. Узнав, что она не замужем, я тут же пригласил ее на ужин — еще даже не зная имени. Она впервые повела меня в церковь. Благодаря ей я обрел веру.
Эндрю встал.
— Ее звали Шарлотта.
Он долго молчал, не сводя с меня глаз.
— Мы встречались около двух лет, потом лейкемия у ее сына вернулась. Мы уже жили вместе, у меня была работа. Все казалось превосходным. Но когда Шарлотта узнала, что болезнь возвращается, в ней что-то перевернулось, словно она поняла: теперь ее мальчика не спасти.
Его взгляд затуманился.
— Через три месяца после его смерти я пришел домой и увидел Шарлотту под водой в ванне. Она приняла много снотворных таблеток.
Он сильнее сжал ножку стола.
— Вот тогда у меня возникла эта идея — создать место для помощи людям начать все заново. Избавиться от воспоминаний, от всего, что хотелось бы забыть. Я отправился в банк и получил отказ. Но через несколько месяцев один человек пошел мне навстречу.
Я покачал головой.
— Как это понимать? — спросил Эндрю.
Я с трудом преодолел боль в спине.
— Ты никому не помогаешь.
Он молчал. Наблюдал за мной.
Потом взмахнул ножкой стола. Удар пришелся мне по подбородку.
— Проклятие!
Голова стукнулась о пол, лицо залило кровью. Перед глазами все поплыло. Сознание помутилось.
— Уж ты-то должен понимать, что я стараюсь делать! — выкрикнул он дрожащим от ярости голосом.
Эндрю ненадолго скрылся из виду.
— Это место создано для таких, как ты!
Он появился из темноты и наклонился ко мне:
— И оно не перестанет действовать.
Его лицо обрело отчетливые очертания.
— Ты не остановишь меня, Дэвид.
Он занес ножку стола над моей головой. Стиснул ее крепче, сжал зубы. Я собрал для защиты все свои силы.
Но удара не последовало.
Раздался глухой стук.
Эндрю зашатался, держась за голову.
На верху лестницы, позади него, стоял Алекс. Он вновь ударил Эндрю чем-то тяжелым. Тот согнулся, держась за живот.
Алекс нанес новый удар.
Рослый человек неловко шагнул вперед и упал на пол, как подстреленный на охоте олень. Алекс бил с такой силой, что откололся кусок доски в его руках и полетел в ванную, упав среди стекла.
Алекс, бросив на меня взгляд, пнул Эндрю в лицо. На стену позади него брызнула кровь. Но это его не остановило. Глаза Эндрю остекленели. Я слышал, как трескается кожа, ломаются кости. Ни вскриков. Ни стонов. Ни дыхания. Только шлепки, как при отбивании мяса.
— Алекс, — сказал я.
Он остановился, тяжело дыша, и оглядел меня, мой пистолет, кровь на одежде.
Подошел и помог мне встать, подхватив под мышки. Мне было трудно сохранять равновесие. Тело, казалось, вот-вот распадется. Он повел меня обратно к комнате А. Я поднял с пола пистолет и сжал его изо всех сил. Когда нас поглотила темнота, я притянул к себе его голову.
— Легион, — прошептал я, указывая на стену, разделявшую спальни. Он сразу же понял. В лице появился ужас.
Щелк.
Мы повернулись в сторону Эндрю. Но звук донесся из комнаты с кольцами.
Щелк.
Щелк.
— Ах ты, черт, — пробормотал Алекс. — Он идет сюда.
44
— Вам нужно меня использовать, — прошептал Алекс, глядя на дверь. — Сделать вид, будто собираетесь убить.
— Что?
Алекс встал. Я схватил его за руку и усадил снова.
— Что ты делаешь, черт возьми?
Он пристально смотрел на меня.
— Они не могут меня убить.
— Могут.
— Нет.
— Могут, Алекс.
— Схватите меня и тащите на лестничную площадку.
— Ты спятил?
— Сделайте так! — Он взглянул мне прямо в глаза. — Приставьте пистолет к моей голове и ведите. Когда увидите его, угрожайте меня убить.
— Ты, должно быть, сошел с ума.
— Нет, — ответил он. — Доверьтесь мне.
Я молча смотрел на него.
— Пожалуйста, Дэвид. Доверьтесь.
Он встал ко мне спиной. Я ждал, что он повернется. И я увижу страх в его глазах. Но Алекс смотрел в темноту, будто солдат, готовый покинуть траншею.
— Сделайте так, — повторил он.
— Алекс, Легион убьет тебя.
— Нет, — сказал он, теперь уже раздраженно.
Алекс стоял неподвижно, глядя на лестничную площадку. Я поднялся и подошел вплотную к нему, чтобы Легион не мог беспрепятственно выстрелить в меня. И мы двинулись вперед. Половицы скрипели под нашими ногами. Ботинки Алекса задевали расщепленные доски и осколки стекла. Мы вышли на лестничную площадку, заскользив в одном месте по крови Эндрю. Затем повернули направо и медленно ступили в комнату с кольцами, каждый шаг казался труднее предыдущего.
Все дальше и дальше в это логово.
— Я убью его, — сказал я, глядя в темноту, свисающую со стен и окон, как одеяла. И осмотрелся, прижимая пистолет к затылку Алекса. — Если придется выбирать, клянусь, я убью его.
Шажок к середине комнаты.
— Клянусь.
Никакого ответа. Никакого движения.
— Ты слышишь меня?
Я поглядел влево и вправо.
— Я убью его, не сомневайся.
Глаза слегка привыкли к темноте. Из угла комнаты начали появляться очертания. Неровный пол. Выцарапанная в стене надпись «Помогите». Кольца. Сочащаяся вода.
— Ты хочешь этого?
Новые очертания.
— Отвечай.
Мы медленно шли дальше.
— Отвечай.
Щелк.
Позади меня взвели затвор, и прежде чем мы успели обернуться, я ощутил приставленное к затылку дуло.
Легион перехитрил нас. Перешел в темноту на лестнице, пока мы с Алексом составляли план в соседней комнате.
— Таракан, — негромко произнес он.
— Я его убью.
Он вдавил ствол сильнее.
— Ты не убийца, таракан.
— Брось автомат! — потребовал я, ощущая затылком дуло.
— Нет.
— Брось.
Тот же тон, то же самообладание.
— Нет.
— Немедленно брось.
Он стремительно наклонился к моему уху. Маска коснулась щеки. Его запах. Его горячее дыхание, проходившее через отверстия в пластике.
— Нет, — сказал он снова.
— Я держу пистолет у его головы, — медленно произнес я. — Хочешь рискнуть?
Легион отстранился и ткнул меня стволом в затылок.
— Ты гнусный таракан!
— Брось автомат.
— Твое место в нечистотах.
— Брось, черт возьми, автомат.
Дуло сильнее вдавилось мне в затылок. Казалось, он делает выбор.
— Даю тебе три секунды, — сказал я.
Автомат не двинулся.
— Раз.
Ничего.
— Два.
Я взвел курок «беретты».
— Т…
Последний толчок стволом, и я услышал, как стекло захрустело под ногами Легиона, когда он отступил назад.
Я повернулся так резко, что Алекс едва не споткнулся, и посмотрел на Легиона. Он стоял в дверном проеме. Держал автомат в опущенной руке, второй — похожий на «ЗИГ-Зауэр Р-250» — был заткнут за пояс. Рукава его были закатаны, обнажая татуировки. Он смотрел на меня через отверстия в маске, неторопливо помигивая. Язык змеился в прорези рта. Его правое плечо было в крови, но он словно не чувствовал раны.
— Брось его, — указал я подбородком на автомат.
Легион не шевельнулся.
— Я выстрелю ему в голову!
Он посмотрел на меня, на Алекса, снова на меня. Возможно, не верил, что я способен убить. Если ты убийца, это сквозит в твоем взгляде. Он видел, что со мной все иначе. Но видимо, слышал, что я сделал с их людьми, а значит, при необходимости могу убить. Если до этого дойдет, я постараюсь опередить их.
— Хочешь, чтобы я снова начал считать, гнусный псих?
Его глаза под маской сощурились. Потом он разжал руку, и автомат упал на пол, разбросав осколки стекла.
— Теперь пистолет, — кивнул я на пояс.
Легион помедлил, положил руку на «ЗИГ». Пальцы его скользнули по оружию, будто ножки насекомого, один по спусковому крючку, другие по рукоятке. Длинные, серые, с кровью и грязью под ногтями. Я отвел «беретту» от затылка Алекса. Прицелился Легиону в голову. Он бросил взгляд на пистолет, вынул «ЗИГ» из-за пояса, чуть помедлил и разжал пальцы. Тот упал с металлическим стуком.
— Я чувствую вкус твоего страха, таракан.
Я равнодушно пожал плечами. Но каждое его слово походило на острие ножа. Он жил за счет любого проявления страха. И, даже бросив на пол оружие, оставался опасен.
— Отбрось ногой стволы.
Я думал, что придется повторять, но Легион немедленно повиновался. Это сразу же меня встревожило. Все происходившее до сих пор было борьбой. Теперь он без малейшего раздумья отбрасывал оружие.
— Руки за голову.
Он фыркнул и вместо этого медленно снял маску. Я почувствовал, как Алекс вздрогнул. Дьявол мигнул, глядя на меня, и провел ладонью по выбритому темени. Рот его растянулся в улыбке, показался отвратительный язык. Он облизнулся:
— Я сожру тебя.
— Руки за голову.
Он снова улыбнулся. Но выполнил требование. Опять слишком послушно. Что-то было неладно. Я упустил нечто важное. Что?
— Повернись! — приказал я.
Легион уловил перемену в моем голосе и усмехнулся:
— В чем дело, таракан?
— Повернись.
— Боишься?
— Повернись.
Глаза его расширились, словно два громадных отверстия в голове, вбирающих темноту из комнаты. Я почувствовал, что теряю самообладание.
— Боишься? — произнес он тихо, зловеще.
— Замолчи и повер…
Тут он качнулся в сторону и внезапно из-за спины выхватил нож. С маленькой рукояткой, но длинным, чуть изогнутым лезвием, блестевшим даже во тьме. Метнулся к нам и полоснул Алекса по груди. Алекс, отшатнувшись, налетел на меня, чуть не сбив с ног.