Пресса гудела: «Московские события произвели на рынок потрясающее впечатление». В момент проведения репрессивной компании золотой рынок в Ленинграде перестал существовать. Валютный рынок был настолько дезорганизован, что достаточно было маленького усилия, чтобы ввести цены в паритетные условия котировок валют на бирже. На июльском 1926 года Пленуме ЦК глава правительства Алексей Рыков, говоря о прекращении валютной интервенции, говорил: «Черная биржа является детищем Сокольникова, он ее родил, он ее питал, он ее растил и кормил все время. И вот это детище Сокольникова – как я докладывал об этом Политбюро, мы уничтожили. И денег на это больше не тратим». Разумеется, политический подтекст акций состоял в борьбе с такими «вождями», как Сокольников – финансовый гений раннего СССР.
Между тем, мошенники искали новые пути для обогащения. В 1928 году Одесский окротдел ГПУ УССР выявил метод выкачки валюты из СССР посредством продажи турецкими купцами друг другу червонцев. Тот или иной купец, не располагая советской валютой, должен был платить пошлину финотделу за покупку червонцев, что ему было не выгодно. В связи с этим проделывалась следующая операция. Лицо, приехавшее в СССР, покупает ниже номинала червонцы у посредника, временно проживавшего в СССР, с оплатой их в Константинополе. Продающему это тоже было выгодно, ибо он червонцы на черной бирже обращает в доллары, которые покупал в то время по 4 руб.50 коп., а в Константинополе продавал по 5 руб. Рубли затем нелегально возвращал в СССР, и круг повторялся. Чем больше денег задействовано в этой операции и чем быстрее их оборот, тем больше прибыли. С целью передачи писем и денег использовались капитаны и члены экипажей судов, курсирующих между Одессой и Константинополем. В Одессу прибыли опытные чекисты из Москвы. И в результате многолюдной операции около сотни ловкачей оказались под следствием…
Исследователь С.В. Богданов отмечает: «Взяточничество среди государственных служащих периода НЭПа являлось специфической формой приспособления к кардинально изменившимся социально-экономическим реалиям общества. Зарплата советских служащих, не входивших в номенклатурные списки, была весьма низкой, да и, с точки зрения социальной защищенности, их положение было незавидным. Соблазнов же поправить свое материальное положение за счет полулегальных сделок с нэпманами было очень много. К данному факту необходимо добавить многочисленные реорганизации аппарата государственного управления, которые перманентно шли на протяжении всего периода существования НЭПа и, безусловно, не только вносили неразбериху, но и порождали стремление отдельных чиновников обезопасить себя на случай внезапного увольнения». С этим трудно спорить.
Первым и самым простым методом нелегальной деятельности по созданию частного капитала было участие его соучастников и агентов в работе государственного аппарата. В составе государственных чиновников был не очень широкий, не очень многочисленный, измеряемый, может быть, всего несколькими десятками тысяч человек, круг лиц, которые использовали начало нэпа в этом смысле. Сами служа в хозорганах, они в то же время организовывали различные предприятия или на имя своих родственников, компаньонов, или даже прямо на своё собственное. А затем перекачивали в эти частные предприятия находившиеся в их распоряжении государственные средства из государственных органов, где они служили. Совершив такую перекачку, они обычно увольнялись и «становились на собственные ноги». Так, что «концы в воду». Это явление было распространено чрезвычайно широко.
Но не менее распространенными в годы НЭПа были и самые примитивные способы обмана трудящихся. Элементарное уличное мошенничество в стиле «ищи дурака». Жертве, с которой подвыпивший мошенник заводил дружескую беседу, предлагалось сыграть во что-нибудь простенькое. Например угадать сколько бревен на барже, а когда жертва крутила у виска, мол как же их сосчитаешь, тогда подзывался мальчик продающий спички, совершенно «случайно» проходящий мимо с кучей коробков в коробе… и предлагалось угадать четное число спичек в коробке или нет.
– Не боись, лапотник, всё без обмана. Сам выберешь коробок из лотка, сам же со своими друзьями и пересчитаешь спички в коробке – уверял крестьянина мошенник.
Крестьянин в надежде на удачу и выигрыш доставал завернутые в тряпицу деньги. А дальше механизм облапошивания срабатывал как дважды два четыре.
Если простодушный говорил «чет», мошенник извлекал из коробка две спички и клал их на стол.
– Вот, – говорил жулик, – чтобы потом сомнений не было, что ты сказал «ЧЕТ».
Ну, а если крестьянин говорил «нечет», нетрудно сообразить, что вынималась одна спичка, и в коробке со 100 % вероятностью оказывалось четное число спичек. Ибо во всех коробках лотка спички были заранее пересчитаны, а правила арифметики всесильны, потому что они верны… Но это всё, как говорится, игрушки. Нас, главным образом, интересуют более крупные дела.
Советский экономист, большевик с большим стажем, Юрий Ларин в 1927 году описал, как появился первоначальный капитал при НЭПе:
«Первым и самым простым методом нелегальной деятельности по созданию частного капитала было наличие его соучастников и агентов в государственном аппарате. Сами служа в хозорганах, они в то же время организовывали различные предприятия или на имя своих родственников, компаньонов, или даже прямо на своё собственное. А затем перекачивали в эти частные предприятия находившиеся в их распоряжении государственные средства из государственных органов, где они служили. Совершив такую перекачку, они обычно оставляли вовсе госорганы и «становились на собственные ноги».
Ларин сформулировал 12 основных путей нелегального обогащения при НЭПЕ:
1) агенты и соучастники частного капитала в госаппарате,
2) лжегосударственная форма деятельности частного капитала,
3) злостная контрагентура,
4) неликвидные фонды,
5) хищническая аренда,
6) нелегальная перекупка,
7) контрабанда,
8) государственный денежный кредит,
9) государственные займы,
10) валютные операции,
11) уклонение от налогов,
12) лжекооперативы.
Механика сравнительно простая, зато отлаженная. Ответственные и не очень ответственные деятели, коммерческие директора и другие деятели заводов, различных хозяйственных объединений, железных дорог, торговых организаций – государственных и кооперативных – организовывали параллельные лавки, параллельные магазины, параллельные общества, параллельные фирмы, которые и начинали якобы заниматься поставками и подрядами на государственные органы и всякими сделками с ними. Но все это выполняли путём прямой передачи в порядке злоупотреблений создаваемым ими частным учреждениям тех средств, которые находились в их распоряжении по службе в советских учреждениях.
Как тут не вспомнить главную книгу о том времени – «Золотой телёнок»:
«– Я – Фунт, – повторил он с чувством. – Мне девяносто лет. Я всю жизнь сидел за других. Такая моя профессия – страдать за других.
– Ах, вы подставное лицо?
– Да, – сказал старик, с достоинством тряся головой. – Я – зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. При Александре Втором – Освободителе, когда Черноморск был еще вольным городом, при Александре Третьем – миротворце, при Николае Втором – кровавом.
И старик медленно загибал пальцы, считая царей.
– При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при НЭПе! Как я сидел при НЭПе! Это были лучшие дни моей жизни!».
Ильф и Петров хорошо знали материал…
Нэповский быт состоял из больших и малых махинаций. Вот, например, служащие Ленинградского военного порта вошли в соглашение с организованной для этого частной конторой «Заводопомощь» и украли из Ленинградского военного порта 200 тыс. пудов мазута, который и вывезли рядом поездов и цистерн и передали в распоряжение конторы. А «Заводопомощь» продала из них 50 тыс. пудов Ижорскому заводу и остальное – другим госорганам, нуждающимся в мазуте. У этой частной конторы не было при основании ни денег, ни каких-нибудь других средств, а было только помещение в проходной комнате, одна машинка и машинистка. Еще примеры: директор бывшего Франко-русского завода в Ленинграде Лопатин вошёл в соглашение с частной конторой инженера Евзерова «Инжбюро» которой и передал 35 тыс. пудов кровельного железа.
Служащие завода «Треугольник» организовали частную контору под названием «Контора Мартынова у которой покупали кабель. Производилось это таким образом: с одной стороны, в одни ворота вывозился из завода на склады «Конторы Мартынова» краденый кабель, причём никакого платежа за это не производилось, так как все это делалось в порядке злоупотреблений, а в другие ворота на завод ввозился кабель из «Конторы Мартынова», хорошо оплачивавшийся «Треугольником».
Другой пример. Начальник отдела снабжения Октябрьской железной дороги поручает своему тестю Медовому поставку для дороги горелок, ламповых стёкол и фитилей. У Медового нет ни горелок, ни денег – вся суть в наличности ответственного родственника на железной дороге. Тогда Медовый получает в Ленинградском едином потребительском обществе образцы горелок, представляет их в отдел снабжения, там составляют акт осмотра и платят Медовому за всю поставку.
Инженер Зак, начальник восстановительного подотдела НКПС, организовал частную техническую контору «Мосмет», которая должна была поставлять именно те материалы, какие нужны были восстановительному подотделу.
Заведующий коммерческим отделом Ленинградского отделения Трансмосторга (госорган) организует частную контору «Лакокраска» и сам переписывается с собой как с ее владельцем, совершая с ней различные сделки (особенно много выкачал из Трансмосторга ультрамарина, который потом поставлял через своего брата госорганам же в Москву).
Лаборанты Ленинграда в 1922 и 1923 гг. за взятки получали из Райспирта денатурированный спирт, который затем частные торговцы употребляли на парфюмерию. Имея, таким образом, материал дешевле ТЭЖЭ (треста «Жиркость»), они били его на рынке, продавая свою парфюмерию на 15–20 % дешевле.