Вдруг слышится таинственный легкий скрип, сами по себе зашевелились тяжелые бархатные портьеры. Из стены выдвигается коротенькая и кривоногая тень пожилого гусара с лихо закрученными усищами.
Чацкий
Отец!.. Папаша!.. Боже мой!..
Тень отца Чацкого (неожиданно зычным голосом)
У нас, теней, регламент злой –
Чуть полночь грянет, я исчезну
И никогда уже с тобой
Вновь не увижусь, сын любезный.
Чацкий
Так говори ж, не медли, отче,
Без предисловий, покороче!
Тень
Сашуля, весть, что я несу…
Чацкий (в отчаянии)
Отец, уж полночь на носу!
Тень (после могильного одиночества она, видно, рада возможности почесать языком)
Твои слова хоть резки, но уместны.
Мой сын, все мужество свое ты призови:
Мадмуазель Софи – нет слов, она прелестна, –
(в восхищении целует кончики пальцев)
Но на тебя она…
Часы начинают бить двенадцать. Тень отца Чацкого медленно тает в воздухе.
Чацкий (хватается за голову)
Ушел! Исчез! И снова неизвестность
Теперь зал, где произошла встреча Чацкого с тенью отца, уставлен ломберными столиками. За одним из столиков Фамусов и Загорецкий. Горит свеча в канделябре. Фамусову не везет. Справа от Загорецкого внушительная горка золотых монет, золотая табакерка – трофеи. У Фамусова очень расстроенное лицо. Он снимает с пальца перстень с бриллиантом и тут же его проигрывает. Кольцо остается в банке.
Мимо проходит Петруша с подносом, уставленным бокалами. Фамусов его останавливает.
Фамусов
Петрушу на кон – мой ответ.
Загорецкий (мечет карты, хихикает)
Четыре сбоку, ваших нет!
Фамусов
О злой мой рок, как ты коварен!
Петруша, вот твой новый барин…
(Устало встает из-за столика.)
И убери весь сор.
Петруша (с холодным презрением)
Позор!
Коль так играть, не хватит слуг вам.
Фамусов (он разъярен)
Как ты сказал?!
Петруша
Передаю по буквам:
Петроний, Орион, Зенит, Овин, Рогнеда.
Фамусов
Каналья! Я те дам!.. Три года без обеда!
И каждый день пороть…
Петруша
Я нынче ихний раб.
(Кивает на Загорецкого.)
От них приказов чаю.
Загорецкий (учтиво кланяясь Фамусову)
Порите. Угощаю.
Петруша со звоном и грохотом швыряет поднос на паркет. Его пронзительный двухпалый свист разносится по залу. Он хватает со столика канделябр, разбивает окно и выпрыгивает на темную, ночную площадь.
Лишь только раздался свист Петруши, официанты распрямляют согнутые спины, швыряют на паркет подносы и один за другим выпрыгивают в окно вслед за своим новоявленным атаманом.
Пока Фамусов бежит к разбитому окну, они успевают распрячь кареты, в которых гости Фамусова прибыли на бал, вскочить на застоявшихся лошадей и, прямо как есть, без шапок, во фраках с развевающимися на ветру фалдами, умчаться вниз по Тверской догонять Петрушу.
Девичья комната. Темно. Печальная Лиза стоит, прижавшись разгоряченным лбом к оконному стеклу. Мужской голос напевает вполголоса:
Напрасно Петрушу ждет Лиза домой,
Тоскует она и рыдает.
Но радость приходит вослед за тоской,
А правда всегда побеждает…
Парадные сени в доме Фамусовых. Большая лестница ведет на второй этаж. Внизу справа – выход на крыльцо и швейцарская. Слева – комната Молчалина. Ночь. Последняя лампа гаснет.
Филька
Разъехались, благодаренье богу!
(Зевает. Крестит рот.)
Одиноко спускается по ступеням всеми забытый Чацкий.
Софья (стоя над лестницей во втором этаже)
Молчалин, вы?
(Поспешно скрывается.)
Чацкий
О, боже мой!
(Прячется за колонну.)
Посланная за Молчалиным Лиза спускается по лестнице со свечой в руке, осматривается, стучится к Молчалину. За нею следом, не замеченная Лизой, спускается Софья, Прячется за другую колонну.
Зевая и потягиваясь, Молчалин появляется в дверях своей комнаты. Увидев Лизу, оживляется.
Молчалин
Мой ангельчик,
(порывается ее обнять)
желал бы вполовину
Я к Софье чувствовать, что чувствую к тебе!
Софья (в сторону)
Какие низости!
Чацкий
Подлец!
Лиза
И вам не совестно?
Молчалин
Любовника я принимаю в вид
В угодность дочери такого человека…
Дай обниму тебя от сердца полноты!
Лиза не дается.
Зачем она не ты!
Лиза шарахается в сторону.
Молчалин кидается за нею. Софья становится на его пути.
Как! Софья Павловна…
Немая сцена. Молчалин пытается как-то оправдаться. Софья отказывается его слушать. Молчалин бросается перед нею на колени, в чем-то хочет ее убедить, но тщетно. Софья неумолима.
Пока Молчалин жестикулирует, оставаясь на коленях перед безмолвной и недвижной Софьей, окончательно удостоверившийся в своей несчастливой любви Чацкий берет у лакея гитару и поет.
Чацкий
Слепец! я в ком искал награду всех трудов!
Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
Пред кем я давиче так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов!
А вы! о боже мой! кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!..
Не в состоянии продолжать пение. Слезы его душат. Он бережно отдает гитару лакею и рыдает, обхватив голову.
Лиза (ласково гладя Чацкого по голове)
Ведь вы москвич, барин…
Филька (подхватывает)
А это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда.
Ведь вы москвич, Чацкий,
А москвич не плачет,
Он выше всяких обстоятельстов всегда!
Все еще всхлипывая, Чацкий, поддерживаемый под руки Филькой и Лизой, с высоко поднятой головой уходит в раскрытые настежь двери, в буран, в черную ночь. Свистит ветер. Блистают молнии. Слышны отдаленные грозные раскаты грома.
Голос лакея
Карету Александру Андреевичу Чацкому!
Возвращаются с улицы продрогшие Лиза и Филька. Топот быстро спускающихся по лестнице людей. Это сбегают в сени Фамусов и толпа слуг со свечами.
Фамусов
Сюда! за мной! скорей! скорей!
Свечей побольше, фонарей!
Где домовые? Ба! знакомые все лица!
Одновременно с появлением Фамусова со свитой на минуту возвращается с улицы Чацкий. Он забыл здесь свою гитару. Взяв ее с подоконника, он навсегда покидает дом Фамусовых.
(Задумчиво. Он принимает решение.)
Так-так-так-с!
(Указуя перстом на швейцара.)
Его в Сибирь, на поселенье!
Филька падает на колени перед рассвирепевшим барином. На швейцара наваливаются слуги, вяжут его, уводят.
(Лизе)
Все от твоих проказ. Взялась в соблазн вводить!
Изволь-ка в избу, марш, за Птицами ходить!
Оскорбленная Лиза, которую крепко держат под руки двое лакеев, уходит с гордо поднятой Головой.
(Софье)
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!
Под напором ветра распахивается дверь на улицу. Буран. Гром, молнии.
Молчалин на коленях перед Фамусовым склонил повинную голову. Фамусов гладит его по напомаженной шевелюре.
(Молчалину)
Любезнейший! Ты не в своей тарелке…
Дай пульс… Ты нездоров…
Затемнение.
Из затемнения. Владимирка. Верстовой столб с указателем: «От Москвы 732 версты. До Сибири еще 5144 версты».
Два конвойных солдата ведут в Сибирь отощавшего, заросшего бородищей Фильку. Тяжело ступает несчастный швейцар. Уныло каркают вороны.
И вдруг быстро приближающийся конский топот. С гиком и свистом мчится отряд знаменитого атамана Петруши. Фамусовские официанты в обветшавших фраках, перевязанных ямщицкими поясами, яростно размахивают саблями.