Фронтовые военные юристы работу со штрафниками вынесением приговора не заканчивали. В архивных фондах большинства штрафных частей сохранились запросы, направленные из военных трибуналов и органов военной прокуратуры. Их суть примерно одинакова и сводилась к обязанности командования вручить бывшим штрафникам документы о снятии судимости.
Так, председатель ВТ 60-й гвардейской Павлоградской Краснознаменной стрелковой дивизии гвардии майор юстиции Д. Махно 15 марта 1945 г. запросил командира 213-й ОШР Героя Советского Союза гвардии капитана Буниятова: «Прошу срочно сообщить, какие меры приняты по вопросы вручения справок об освобождении от наказания и снятия судимости бывшим штрафникам: Бараболя Н.И., Буракову Н.П., Десяткину А.Н. и другим, всего на 11 человек, и причины задержки вручения справок». 27 марта председатель трибунала, получив подтверждение, что документы высланы, запрашивает вновь: по каким адресам высланы и есть ли гарантия вручения[545].
Председатель ВТ 144-й стрелковой дивизии капитан юстиции Лыкасов 3 февраля 1944 г., направляя командиру 339-й ОШР 1-й гвардейской армии 20 справок, потребовал: «Справки вручите лично освобожденным от наказания военнослужащим. Если указанный военнослужащий из части выбыл, то справку направьте по месту его убытия…»[546]
Еще более настойчиво и последовательно действовал заместитель председателя ВТ 1-го Украинского фронта полковник юстиции С.Н. Ждан. 15 декабря 1944 г. он не только направил в адрес начальника штаба ОШБ справки об освобождении 79 военнослужащих от наказания и снятии судимости, согласно определениям ВТ фронта, но и потребовал выслать в военный трибунал расписки о вручении справок[547].
Военному командованию и органам военной юстиции приходилось решать вопросы восстановления в правах бывших штрафников не только в составе действующей армии, но и в тылу. По ранению, болезни и другим причинам военнослужащие переводилась в тыловые части, а то и увольнялись с военной службы. И здесь актуальность полного разрешения вопроса с освобождением их от наказания и снятием судимости была для них ничуть не меньшей.
Капитан Н.А. Рыжов, будучи переменником в ОШБ 1-го Белорусского фронта получил ранение. Из батальона он был отчислен и после излечения направлен в распоряжение отдела кадров Харьковского военного округа. 29 ноября 1944 г. начальник отдела кадров округа запрашивает у командира 8-го ОШБ справку о снятии судимости с Рыжова и другие документы, в том числе подтверждающие его принадлежность к офицерскому составу. Строго говоря, запрос должен быть сделан в военный трибунал фронта, освободивший своим определением Н.А. Рыжова от наказания. Но командование батальона, к его чести, не стало переадресовывать запрос начальника отдела кадров ХВО, а направило ему выписку из приказа войскам фронта в части, касающейся освобождения офицера Рыжова от наказания и снятия судимости[548].
Младший лейтенант А.А. Бойцов, будучи переменником 8-го ОШБ, также получил ранение и был уволен из армии. Для оформления ему пенсии военком Ленинского района Москвы 9 декабря 1944 г. запросил у командования ОШБ выписку из приказа по фронту о восстановлении Бойцова в воинском звании[549].
Значительный объем задач органы военного командования и военной юстиции решали в связи с выполнением требования законов и приказа НКО СССР № 298 от 28 сентября 1942 г. по назначению пенсии семьям погибших штрафников. Для такого назначения органам военного управления на местах требовалось большое число справочных документов, оформление которых лежало на командовании штрафных частей.
Приведем примеры только из практики 8-й ОШБ 1-го Белорусского фронта:
– ВТ 2-го гвардейского кавалерийского корпуса 1 декабря 1944 г. направил в ОШБ справки о снятии судимости с бойцов батальона, погибших в боях, для направления их семьям погибших и в военкоматы по месту жительства семей;
– финотдел Беломорского военного округа в январе 1945 г. запросил командира ОШБ о прохождении службы переменником майором С.М. Соколовым, погибшим 30 октября 1944 г., в связи с тем, что «данные сведения необходимы для назначения семье Соколова пенсии и единовременного пособия»;
– в ответ на запрос финотдела Московского военного округа 16 марта 1945 г. штабом ОШБ направлена справка о том, что погибший переменник В.И. Беликов, осужденный к 10 годам ИТЛ и лишению воинского звания, посмертно освобожден от наказания, с него снята судимость, и определением ВТ 1-го Белорусского фронта он восстановлен в воинском звании майор. На основании этих документов вдова Беликова получила право на пенсию и единовременное пособие;
– 17 февраля 1945 г. штабом ОШБ дан положительный ответ на запрос военкома Ленинского района Куйбышевской области относительно документов на погибшего переменника ОШБ капитана П.П. Николаева, необходимых для назначения пенсии семье[550].
По мнению автора, в нормативных документах, регулировавших функционирование штрафных частей, не нашел исчерпывающего разрешения вопрос о том, считались ли отбывшими наказание те штрафники, которые погибли в бою, в отличие от раненых. По крайней мере, в Положениях о штрафных батальонах и штрафных ротах действующей армии содержался лишь пункт о назначении семьям таких штрафников пенсии «на общих основаниях»[551]. Это положение уравнивало бойцов переменного состава, павших в бою, с военнослужащими, не имевшими конфликта с законом. А основанием для этого служил внесудебный порядок снятия судимости с погибших.
В соответствии с инструкцией о порядке снятия судимости, утвержденной секретариатом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1942 г., судимость с таких военнослужащих снималась военным советом фронта, флота, отдельной армии, что оформлялось соответствующим приказом[552]. Справка о снятии с погибшего судимости высылалась его семье. На основании этой справки семья получала права на пенсию и иные льготы для семей лиц, погибших при защите Родины.
Представляет интерес вопрос о том, как вопросы освобождения штрафников от наказания и снятия судимости решались с окончанием боевых действий. Хотя приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина 9 мая 1945 г. Великая Отечественная война была объявлена завершившейся, до получения прямых указаний от наркома обороны, Генерального штаба, Главного управления военных трибуналов Красной армии военное командование и военные трибуналы продолжали действовать, как и во время войны. Военные трибуналы приговаривали осужденных военнослужащих к наказанию в порядке прим. 2-й статьи 28 УК РСФСР, военное командование по-прежнему направляло таких осужденных в штрафные части, хотя было непонятно, как их использовать в условиях, когда бои закончились, и личный состав занимался лишь боевой учебой и хозяйственно-бытовыми вопросами.
Надо отдать должное Главному управлению военных трибуналов РККА, довольно быстро отреагировавшему на кардинальное изменение обстановки. 17 мая 1945 г. начальником Главного управления шифротелеграммой было дано следующее указание военным трибуналам:
«1. Применение к осужденным военнослужащим отсрочки исполнения приговора с направлением их в действующую армию (прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР) – прекратить.
2. Дела, по которым применено прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР, но осужденные военнослужащие еще не направлены в штрафные части, военным трибуналам пересмотреть в надзорном порядке, либо для исключения из приговора прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР и применения к осужденному реального срока лишения свободы, либо для применения иных мер наказания, например, условного осуждения, либо для прекращения дела.
Трибуналам действующих армий ускорить рассмотрение ходатайств командования об освобождении от наказания и снятия судимости с осужденных военнослужащих, искупивших свою вину.
Трибуналам в необходимых случаях поставить вопрос перед командованием о представлении характеристик на таких осужденных.
В соответствии с этими указаниями и следует решать вопрос об осужденных офицерах. Направление их на фронт впредь не производить»[553].
Органы военного правосудия не просто направляли эти указания в штрафные части, но и отслеживали разрешение вопроса по каждому из штрафников.
Так, 2 июня 1945 г. председатель ВТ тыла 1-го Белорусского фронта полковник юстиции Д. Клебанов запросил командира ОШБ фронта относительно 11 штрафников, ранее направленных в батальон «для отбытия меры наказания». Он просил сообщить, имеются ли в составе батальона переменники, которые до сих пор не освобождены от наказания, и, если таковые имеются, то предлагал срочно направить ходатайства и характеристики для освобождения от наказания, «если они этого заслужили».
Такие военнослужащие, действительно, в списке личного состава были. Но предусмотренного законом послабления оказались достойны не все. Лейтенант Д.И. Трунев, направленный по приговору военного трибунала в ОШБ 5 апреля 1945 г., 15 апреля дезертировал из батальона и к моменту запроса полковника юстиции Д. Клебанова задержан не был[554].
По донесению начальника штаба ОШБ, к 25 июля 1945 г. весь переменный состав был откомандирован к месту прежней службы на основании приказа военного совета Группы советских оккупационных войск в Германии от 6 июля 1945 г.[555].
С принятием 7 июля 1945 г. указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией» вопрос об освобождении от наказания и снятия судимости был положительно решен в отношении всех лиц, воевавших в штрафных частях вследствие приговора военного трибунала с отсрочкой его исполнения. Это стало возможным в связи с тем, что по указу, изданному «в ознаменование победоносного завершения войны с гитлеровской Германией», освобождались от наказания военнослужащие, осужденные с отсрочкой исполнения приговора в порядке примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующих статей Уголовных кодексов других союзных республик, а также лица, осужденные за воинские преступления по статьям 193.2, 193.5, 193.6, 193.7, 193.9, 193.10, 193.10а, 193.14, 193.15 и 193.16 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующим статьям Уголовных кодексов других союзных республик. С первой категории указанных выше военнослужащих также снималась судимость