Через пять дней Проказник выбрался из дворца вместе с королевскими детьми и вернулся к Эль-Ахрайраху. Когда он доложил Эль-Ахрайраху, что выполнил все, как было приказано, Эль-Ахрайрах взялся за дело. Он укоротил свой белый хвостик и велел Проказнику выщипать ему шерсть, так что она стала короткой и жесткой, а потом выкрасил ее черникой и грязью. Потом нацепил на себя длинные стебли повилики, свисавшие до самых пят, и прикрылся большим лопухом; ему даже удалось сделать так, что и запах у него стал другой. Наконец, когда даже собственные жены не узнали Эль-Ахрайраха, он, приказав Проказнику следовать за ним, отправился во дворец короля Дарзина. А Проказник остался ждать его на горке.
Войдя во дворец, Эль-Ахрайрах сказал, что хочет увидеть капитана гвардейцев.
— Ты должен отвести меня к королю, — заявил он. — Меня прислал принц Радуга. Он узнал, что король болен, и позвал за мной. Я пришел из-за Кельфацинских болот узнать причину болезни. Поторопись! Я не привык ждать.
— Откуда мне знать, правду ты говоришь или лжешь? — спросил капитан гвардейцев.
— Мне-то какое дело, — ответил Эль-Ахрайрах. — Что значит болезнь какого-то маленького короля для великого врача, пришедшего сюда из-за золотой реки Фрита? Я вернусь к себе и скажу принцу Радуге, что королевский страж глуп и вел себя со мной как блохастый деревенщина.
Он повернулся и пошел прочь, а капитан гвардейцев испугался и окликнул его. Эль-Ахрайрах сделал вид, что поддался уговорам, и солдаты отвели его к королю.
Посидев пять дней на плохой пище и помучавшись животом, король поверил пришельцу, заявившему, что пришел по просьбе принца Радуги, дабы излечить больного. Король захотел, чтобы Эль-Ахрайрах осмотрел его, и обещал выполнить все, что тот скажет.
Эль-Ахрайрах осматривал короля долго. Он заглядывал ему в глаза, в уши и зубы, обследовал королевский помет, когти и потребовал перечислить все, что король ел. Потом пожелал пройти в кладовые и на огород. Когда Эль-Ахрайрах вернулся, вид у него был мрачный.
— Великий король, я знаю, как опечалят тебя мои слова, но причина твоей болезни в том самом салате, для которого ты приготовил свои кладовые, — сказал он.
— В салате?! — вскричал король Дарзин. — Быть не может! Его вырастили из хороших, здоровых семян и охраняют круглые сутки.
— Увы, — сказал Эль-Ахрайрах. — Я и сам это знаю. Но салат поразила ужасная блошемушка — разносчик смертельно опасного вируса… Боже, помоги нам!.. Нуда, эта блошемушка вечно кружит в Ганпате Кладжском, отделенном от всего мира пурпурным Авваго, а живет она в серо-зеленых чащах Оки-Поки. Собственно говоря, я постарался изложить тебе суть дела как можно проще. Говоря по-научному, здесь возможен ряд осложнений, сведениями о которых я не хотел бы тебе надоедать.
— Не могу в это поверить, — произнес король.
— Проще всего самому убедиться. Но не стоит причинять вред домашним. Пусть солдаты приведут сюда какого-нибудь пленника, — предложил Эль-Ахрайрах.
Солдаты вышли из дворца и тотчас же увидели Проказника, который пощипывал травку на пригорке. Они проволокли его через ворота и бросили пред королевские очи.
— А-а, кролик! — воскликнул Эль-Ахрайрах. — Вот наглые создания! Что ж, тем лучше. А ну-ка, мерзкий кролик, съешь этот салат.
Проказник так и сделал и вскоре застонал и заметался. Он судорожно дергался, закатывал глаза. Лапы скребли пол, а на губах показалась пена.
— Видишь, он тяжело заболел, — внушительно произнес Эль-Ахрайрах. — Должно быть, ему попался исключительно пораженный кустик. Или, что более вероятно, для кроликов эта инфекция смертельно опасна. Но в любом случае будем благодарны за то, что вы, ваше величество, не оказались на его месте. Что ж, он свою службу сослужил. Выбросить его отсюда! И я настоятельно советовал бы вашему величеству не оставлять салат на огороде — он созреет, зацветет и даст семена. Зараза распространится. Я понимаю, это очень печально, но вы должны избавиться от салата.
В этот момент, на счастье Эль-Ахрайраха, вошел капитан гвардейцев с ежиком Йоной.
— Ваше величество, — начал капитан, — этот зверек вернулся с Кельфацинских болот. Племя Эль-Ахрайраха готовится к войне. Они говорят, что нападут на огород вашего величества и утащат весь королевский салат. Не соизволит ли ваше величество отдать приказ, чтобы мы их уничтожили?
— Вот как! — воскликнул король. — Я как раз хотел придумать достойную шутку. «Смертельно опасна для кроликов». Отлично, отлично! Отдайте им столько салата, сколько они захотят. А еще лучше, сорвите тысячу кустиков и отнесите на болота. Ха-ха! Вот так шутка! Я даже почувствовал себя лучше!
— О, какая дьявольская хитрость! — восхитился Эль-Ахрайрах. — Неудивительно, ваше величество, что именно вы правите большим народом. И мне кажется, вы уже начали выздоравливать.
В большинстве случаев сложно лишь определить болезнь, а лечение просто. Нет-нет, награда мне не нужна. В любом случае здесь не найдется ничего, что ценилось бы в сияющих землях по ту сторону золотой реки Фрита. Я выполнил желание принца. И с меня довольно. Разве что вы будете столь великодушны и прикажете своим гвардейцам проводить меня до подножия холма? — Он поклонился и покинул дворец.
Ближе к вечеру Эль-Ахрайрах заставил своих кроликов шуметь посильней да бегать туда-сюда по болотам, и тогда над рекой появился принц Ра- луга.
— Эль-Ахрайрах, — позвал он, — я ничего не понимаю…
— Вполне возможно, — ответил Эль-Ахрайрах. — Ужасная блошемушка…
— Возле болот лежит тысяча кустиков салата. Откуда он там взялся?
— Говорил же я, что послал за ним, — сказал Эль-Ахрайрах. — Едва ли ты мог рассчитывать, что мои кролики, нынче слабые и голодные, смогут сами перенести сюда салат от огорода короля Дарзина. Но теперь, после прописанного мной лечения, они поправятся быстро. Я ведь, с вашего позволения, доктор, а если вы, принц Радуга, еще про это не слышали, то спросите короля Дарзина. Проказник, иди собери салат.
Тогда принц Радуга понял, что Эль-Ахрайрах сдержал слово и наступил его черед выполнить обещание. Принц позволил кроликам уйти с Кельфацинских болот, и они умножали свой род повсюду. С того дня и по сей день никакая сила на свете не может помешать кроликам попасть ни на какой огород, потому что Эль-Ахрайрах оставил им в наследство тысячу проделок, лучше которых нет на свете.
16Дубравка
Попросил он: «Станцуй для меня».
И сказал: «Красива ты слишком,
Чтобы ветер тебя унес иль
Чтоб солнце сожгло».
А потом прошептал:
«Мне ли, жалкому оборванцу,
Говорить злые слова балерине печальной,
Что и мертвой танцует».
— Отлично, — сказал Орех, когда Одуванчик замолчал.
— Очень хороший рассказчик, — заметил Серебряный. — Повезло нам, что он тоже с нами пошел. Послушаешь его, и на душе веселей.
— Вот так утер он им нос, — прошептал Шишак. — Пусть поищут рассказчика лучше.
Никто не сомневался, что теперь-то к новичкам отнесутся с настоящим уважением. С самого начала почти всем им было все же не по себе среди сытых, величественных чужаков с их изысканными манерами, «Очертаниями» на стенках, с их элегантной ловкостью, с какой они ускользали почти от любого вопроса, и совсем не с кроличьей грустью. А теперь наконец Одуванчик доказал, что и новички не просто кучка бродяг. И конечно, ни один здравомыслящий кролик даже не попытается скрыть восхищения. Приятели подождали, пока им выскажут все положенные восторги, но немного погодя с удивлением поняли, что хозяева отнеслись к рассказу Одуванчика куда прохладней.
— Очень мило, — произнес Барабанчик. Кажется, он старался подыскать еще какие-нибудь слова, но потом повторил: — Да, очень мило. Необычный рассказ.
— Он же наверняка его знает, — шепнул Ореху Черничка.
— Я всегда считал, что в таком традиционном изложении есть своя прелесть, — сказал еще один кролик, — особенно когда его подают в по-настоящему архаичном стиле.
— Да, — подхватил Земляничка. — Вера — самое главное. Просто так и хочется поверить в Эль-Ахрайраха и принца Радугу, не правда ли? А все остальное — следствие.
— Помолчи, Шишак, — зашептал Орех, потому что Шишак негодующе подобрался. — Силой мил не будешь. Подождем, посмотрим, что они сами-то могут. — И сказал вслух: — Как вы понимаете, наши рассказы передаются из поколения в поколение. И мы живем так, как жили наши деды и деды наших дедов. У вас все по-другому. Мы это поняли, и нам кажется, что ваши новые взгляды и мысли очень интересны. Но теперь нам хочется послушать, какие истории рассказывают у вас.
— Мы не часто рассказываем старинные истории, — произнес Барабанчик. — Наши рассказы и стихи обычно о нас самих. Даже уже известное вам «Очертание» Ракитника теперь считается старомодным. Мы не слишком увлекаемся Эль-Ахрайрахом. Это не значит, что ваш приятель рассказывал плохо. История очаровательна, — торопливо добавил он.
— Эль-Ахрайрах — мастер на выдумки, — вмешался Алтейка, — а выдумка кроликам нужна всегда.
— Нет, — произнес новый голос, раздавшийся в дальнем конце пещеры, за спиной Барабанчика. — Кроликам нужно чувство собственного достоинства и — что самое главное — готовность примириться с судьбой.
— Мы считаем, что такого поэта, как Дубравка, у нас не было много-много месяцев, — сказал Барабанчик — Очень многообещающий. Хотите послушать?
— Да, да, — послышалось со всех сторон — Дубравка!
— Орех, — неожиданно проговорил Пятик, — мне нужно точно понять, что такое этот Дубравка, но один я боюсь подходить ближе. Давай вместе?
— Чего ты хочешь, Пятик? Чего ты опять испугался?
— О Фрит небесный! — дрожа, шепнул Пятик. — Мне же слышно отсюда его запах. Его-то я и боюсь.
— Пятик, не говори глупости! Он пахнет так же, как все остальные.
— Он пахнет