— Сколько крольчих из этого подразделения может согласиться бежать отсюда?
— Храйр. Видишь ли, недовольных — сколько угодно. Но знаешь, Тлайли, им нельзя ничего говорить до самого побега. Не только Нельтильте — всем! Никто не умеет хранить тайны, а шпионов хватает. Мы с тобой вдвоем придумаем план, а скажем только Тетатиннанг. И когда придет время, мы приведем крольчих.
Шишак понял, что совершенно неожиданно нашел друга, именно такого друга, который нужен ему больше всего на свете, — сильного, умного. Хизентли ничего не упустит и снимет часть ноши с его плеч.
— Значит, ты подготовишь крольчих, — сказал он. — И если тебе это удастся, я вас выведу.
— Когда?
— Лучше всего на закате. Тянуть не стоит. Нас встретит Орех с остальными, а уж они-то отобьются от любого патруля. Даже генералу такое не снилось.
Хизентли снова промолчала, а Шишак с восхищением подумал, что она сейчас размышляет над его словами, учитывая все случайности.
— Но может ли птица драться? — наконец спросила она. — Как она остановит их всех? Это будет большой побег, Тлайли, и нельзя допустить ошибки. Генерал сам пустится в погоню и возьмет с собой лучших офицеров. Мы не можем бежать вечно.
А они не собьются со следа и когда-нибудь нас настигнут.
— Говорю тебе, наши намного умней. Не знаю, смогу ли я объяснить тебе, что мы придумали. Ты когда-нибудь видела реку?
— Что такое «река»?
— Вот тебе и раз. Не знаю, как объяснить, но поверь, бежать недалеко. И если аусла нас догонит — мы уйдем у них из-под носа. Я об этом только и думаю. — Она не ответила, и Шишак добавил: — Хизентли, ты должна верить мне. Клянусь жизнью, мы уйдем от них. Я не обманываю.
— Если ты ошибся, счастливы будут те, кто умрет сразу.
— Никто не умрет. Мои друзья придумали такую хитрость, которой гордился бы сам Эль-Ахрайрах.
— Если бежать на закате, — сказала Хизентли, — то надо делать это завтра или послезавтра. Через два дня закончится наше время вечерних силфли. Ты знаешь об этом?
— Да. Слышал. Но лучше завтра. Чего тянуть? Остается, правда, еще кое-что. Нужно забрать с собой Блэкавара.
— Блэкавара? Как? Его стережет ауслафа.
— Да, знаю. Риск большой, но мы не можем его бросить. Вот что я решил. Завтра во время силфли ты и Тетатиннанг соберете вокруг себя всех, кто согласится бежать. А я повидаюсь с Кехааром неподалеку отсюда, на лугу, и скажу, чтобы он, едва увидит, как я возвращаюсь к норам, напал на часовых. Я как раз подоспею и справлюсь с обоими. Мы застанем их врасплох. И удерем вместе с Блэкаваром. Начнется суматоха. В суматохе и двинемся отсюда. Птица отгонит всякого, кто увяжется за нами. Запомни, бежать нужно только до большой арки под железной дорогой. Там нас будут ждать. Вам нужно будет просто не отставать, а я покажу дорогу.
— Капитан Дрема выскочит по тревоге.
— Надеюсь, что так оно и будет, — ответил Шишак. — Мне именно этого и хотелось бы.
— А вдруг Блэкавар не побежит? Его-то ты тоже застанешь врасплох.
— Его можно предупредить?
— Нет. Он всегда под охраной, а на силфли ходит отдельно.
— И сколько он будет так жить?
— Когда его покажут всем подразделениям, Совет убьет его. Так думают все.
— Вот, значит, как. Что ж, я без него не уйду.
— Ты очень храбрый, Тлайли. Но так ли ты умен? Завтра от тебя будет зависеть жизнь очень многих.
— Тебе не понравился мой план?
— Не в этом дело. Я всего лишь крольчиха, которая не видела ничего, кроме Эфрафы. Но вдруг случится что-нибудь неожиданное?
— Риск есть риск. Разве тебе не хочется выбраться отсюда и поселиться у нас на высоких холмах? Подумай об этом.
— Тлайли! А мы сможем сами выбирать себе мужа, нору и растить детенышей?
— Конечно. И рассказывать в «Улье» сказки, и бегать на силфли, когда захочешь. Там чудесная жизнь, клянусь.
— Я согласна. Я ничего не боюсь!
— И повезло же мне, что ты оказалась именно здесь! — воскликнул Шишак. — Я чуть с ума не сошел, пытаясь сообразить, что же делать, пока не встретил тебя.
— Тлайли, сейчас я пойду вниз. Кто-нибудь может поинтересоваться, зачем ты за мной посылал. В подруги я не гожусь. Но если я уйду сейчас же, мы можем сказать, что ты ошибся и очень разочарован. Не забудь.
— Не забуду. Да, тебе пора, и подготовь всех к завтрашнему вечеру. А я не подведу.
Оставшись один, Шишак почувствовал, как отчаянно устал, как измучен своим одиночеством. Он старался думать о том, что друзья совсем рядом и что он, Шишак, увидит их меньше чем через день. Но он знал, что между ним и Орехом — вся Эфрафа. То и дело его одолевал страх и дурные предчувствия. Наконец он забылся и во сне увидел капитана Дрему, превратившегося в поморника, который летел над рекой и кричал так, что от крика Шишак проснулся, потом вновь задремал и на этот раз увидел Кервеля — тот вел на блестящем проволочном поводке несчастного Блэкавара. А над всем, огромная, словно лошадь в поле, нависала гигантская тень генерала Дурмана, и ему было известно все, что творится в любом укромном местечке. И наконец, совершенно обессилев от бесконечной тревоги, Шишак, в своей отдельной норе, провалился в глубокий сон, где его не мог настичь даже страх.
36Приближение грозы
Мы как раз собирались улепетнуть,
Хотя знали, что не виноваты ничуть,
Но вот тут-то и вышел Билл Харпер.
Шишак выплывал из сна медленно, как пузырек болотного газа, который несет плавное течение. Рядом сидел кролик. Шишак вздрогнул, вскочил и спросил:
— Кто здесь?
— Гравилат, — ответил кролик. — Пора на силфли, Тлайли. Уже жаворонки поют. А ты горазд поспать.
— Да уж, — отозвался Шишак. — Ну, я готов. И он направился было к выходу, как вдруг вопрос Гравилата пригвоздил его к месту.
— Кто такой Пятик? — поинтересовался Гравилат.
— Что ты сказал? — напрягся Шишак.
— Я сказал: кто такой Пятик?
— Не понимаю.
— Ты разговаривал во сне. И повторял: «Спроси у Пятика. Спроси у Пятика». Я и захотел узнать, кто это такой.
— А-а, ясно. Так звали моего бывшего приятеля. Он умел предсказывать погоду и все остальное.
— Ну, это мы и сами умеем. Ты не чувствуешь — пахнет грозой?
Шишак принюхался. К запаху кроликов и травы примешивался теплый, сильный запах тяжелых туч, но шел он явно издалека. Запах не понравился Шишаку. Почти никто из животных не любит грозу, которая отзывается в них огромнейшим напряжением и нарушает естественный ритм жизни. Первым желанием Шишака было вернуться в нору, но он нисколько не сомневался, что в Эфрафе никто не позволит нарушить распорядок дня из-за такого пустяка, как гроза.
Шишак оказался прав. Кервель уже занял свой пост у выхода, расположившись напротив конвойных и Блэкавара. Он повернулся к вынырнувшим из темноты офицерам.
— Смелей, Тлайли, — сказал он. — Часовые уже на постах. Ты что, грозу не любишь?
— Не очень, — признался Шишак.
— Сегодня грозы не будет, — заверил его Кервель. — Она еще далеко. И до завтрашнего вечера сюда не доберется. Но никто в подразделении не должен заметить, что ты боишься. Без приказа генерала порядок все равно не изменишь.
— Никак не мог его добудиться, — сказал Гравилат довольно сердито. — У тебя ведь ночью была крольчиха, так, Тлайли?
— Вот как? — удивился Кервель. — И кто же?
— Хизентли, — ответил Шишак.
— О, эта марли торн[27], — заметил Кервель. — Забавно. Не думал, что она подходит для знакомства.
— А она и не подходит, — сказал Шишак. — Я ошибся. Но если ты помнишь, ты сам просил, чтобы я поближе познакомился с этой компанией да приструнил немного. Так что я и решил поболтать с ней, да без толку.
— Ничего не вышло?
— Трудно точно сказать, — отозвался Шишак. — Я попробую еще раз.
Пока кролики выходили из тоннеля, Шишак ломал голову над тем, как быстрее и лучше справиться с конвойными Блэкавара. Нужно в считанные секунды вывести из строя одного и немедленно кинуться на второго, а ведь у того будет время опомниться. Если придется с ним драться, встать надо так, чтобы Блэкавар оказался со стороны выхода, иначе, растерявшись, он может броситься в глубь коридора. Конечно, если повезет, испугается и удерет сам конвойный, но на это рассчитывать не приходится. Полицейские эфрафской ауслафы ничего не боятся.
Шишак вышел в поле, прикидывая, когда прилетит Кехаар. По уговору поморник должен найти его сам на второй день.
Шишак волновался напрасно. Кехаар парил над Эфрафой с самого рассвета. Он видел, как вышло подразделение, приземлился в сторонке, посредине между леском и линией часовых, и занялся жучками. Обгрызая травинки, Шишак мед ленно двигался в том же направлении, а потом, не глядя по сторонам, остановился и основательно принялся за еду. Вскоре он уловил движение в траве и понял, что Кехаар рядом.
— Местер Шишак. Нам нелься разгофарифать много. Местер Орех спрашифает, как дела. Что надо?
— Мне нужны две вещи, Кехаар, и обе к сегодняшнему вечеру. Первое — пусть нас ждут возле большой арки. Через эту арку я проведу крольчих. Если будет погоня, они должны приготовиться к драке. Лодка еще на месте?
— Та-та, людей не было. Я перетам местеру Ореху.
— Ладно. А теперь, Кехаар, слушай внимательно. Второе. Это очень важно. Видишь позади меня, в поле, кроликов? Это часовые. Вечером встретимся с тобой здесь. Потом я вернусь вон к тем деревьям и спущусь в нору. Как только увидишь, что я пошел, бросайся на часовых — напугай, заставь их удрать. Если же они не побегут — бей. Они должны побежать. Я появлюсь потом очень скоро, и тогда вместе с крольчихами мы побежим к арке. По дороге нас могут попытаться остановить. Тогда опять нападай. Сможешь?
— Та-та, я налечу и останофлю.
— Великолепно. Тогда все. Орех и наши — как они там?
— Карошо, карошо. Они гофорят, ты чертофски кароший парень. Местер Колокольчик гофорит, что фсем полагается по крольчике, а тебе — дфе.