олчала. — Скажи мне, Релг, но только не пытайся лгать… ты и вправду хочешь, чтобы я ушла и никогда больше тебя не видела?
Последовала продолжительная и мучительная пауза. Наконец Релг простонал:
— Да простит меня Ал!
— Я уверена, что он простит, Релг, — горячо заверила она его…
Гарион двинулся дальше по коридору. То, что он раньше не понимал, стало совершенно прозрачным.
— Этим занимаешься ты, не так ли? — мысленно спросил он.
— Естественно, — прозвучал в его голове бесстрастный голос.
— Но почему эти двое?
— Так нужно, Белгарион. Я ничего не делаю ради прихоти. Нас всех вынуждают обстоятельства… даже меня. Фактически то, что происходит между Релгом и Таибой, даже отдаленно не касается тебя.
— Я считал… так сказать… — обиженно подумал Гарион.
— Ты предполагал, что я занят только тобой… что ты — центр вселенной? Конечно, это не так. Существуют не менее важные вещи, и Релг с Таибой имеют к ним самое прямое отношение. Тебе в этом может быть отведена лишь роль второстепенного персонажа.
— Они будут очень несчастны, если ты соединишь их, — сказал с упреком Гарион.
— Это не имеет никакого значения. Они должны быть вместе. Это обязательно. Ты, однако, ошибаешься. Пройдет немало времени, прежде чем они привыкнут друг к другу, зато потом они будут очень счастливы. Уменье склоняться перед необходимостью имеет свои преимущества, что ни говори.
Гарион задумался над этими словами, но потом оставил это занятие, так как вспомнил о собственных проблемах. Гарион направился к тете Пол, как всегда в тех случаях, когда не знал, как поступить. Она устроилась у камина, потягивая ароматный чай и любуясь розовыми отблесками зари, играющими на заснеженных склонах гор.
— Ты рано встал, — заметила Полгара, когда он вошел.
— Я хотел поговорить с тобой, и единственная возможность, сделать то, что я хочу, — улизнуть из комнаты раньше, чем в неё войдет мой секретарь со своими бумагами. — Он бросился в кресло и недовольно проговорил:
— Ни минуты не остается на самого себя.
— Ты важная персона, дорогой.
— Эта идея принадлежала не мне. — Он задумчиво уставился в окно и неожиданно спросил:
— Дедушка в полном порядке, да?
— Почему ты так решил?
— Ну… на днях, когда ты передавала Се'Недре амулет… разве он…
— В основном благодаря тебе, дорогой.
— Я ощущал что-то еще.
— Это могла быть и я. Видишь ли, дело было довольно тонкое, и даже я не уверена, причастен ли он к нему или нет.
— Должен же быть какой-то способ, чтобы мы могли знать наверняка.
— Есть только один способ, Гарион, — занять его чем-то.
— Хорошо, давай предоставим ему шанс попытаться… попробовать свои силы на чем-нибудь незначительном.
— И как мы все ему объясним?
— Ты хочешь сказать, что он ни о чем не догадывается? — спросил Гарион, выпрямляясь в кресле.
— Может, и догадывается, хотя я сомневаюсь.
— Ты не намекала?
— Нет, конечно. Если он заподозрит, что дар, данный ему свыше, исчез, это будет для него катастрофа.
— Не понимаю.
— Понимаешь, важно знать, что ты добьешься успеха. Если у тебя нет абсолютной уверенности, ничего не получится. Вот почему мы должны помалкивать.
Гарион задумался, потом сказал:
— Это имеет смысл. А не опасно? Вдруг появится что-то очень срочное, он возьмется за дело и, к своему ужасу, обнаружит, что не может с ним справиться?
— Тогда нам с тобой, дорогой, придется взяться за это дело.
— Ты так спокойно говоришь об этом.
— А что толку нервничать, Гарион.
Дверь резко распахнулась, и королева Лейла с растрепанными волосами и в съехавшей набок короне влетела в комнату.
— Я не потерплю это, Полгара! — сердито закричала она. — Я ни за что не потерплю это. Ты должна поговорить с ним… О, извините меня, ваше величество, — добавила маленькая королева, увидев Гариона. — Я вас не заметила. — Она присела в грациозном реверансе.
— Ваше величество, — ответил Гарион, поспешно поднимаясь и кланяясь в свою очередь.
— Так с кем ты хочешь чтобы я поговорила? — спросила тетя Пол.
— С Энхегом. Он требует, чтобы мой бедный муж сидел и пил с ним каждый вечер. Этим утром Фулраху было так плохо, что он едва поднял голову от подушки. Этот пьянчужка Чирек погубит моего мужа.
— Энхег любит твоего мужа, Лейла. Таким образом он демонстрирует свою дружбу.
— Разве нельзя быть друзьями и не пить столько?
— Я поговорю с ним, дорогая, — пообещала тетя Пол.
Успокоенная, королева Лейла ушла, присев еще раз в реверансе перед Гарионом.
Гарион собирался вернуться к разговору о немощи Белгарата, когда горничная тети Пол вошла и доложила о прибытии леди Мирел.
На пороге с хмурым выражением лица возникла жена Бэйрека.
— Ваше величество, — приветствовала она официально Гариона.
Гарион снова встал и вежливо поклонился. Это занятие ему начинало надоедать.
— Мне нужно поговорить с тобой, Полгара, — заявила Мирел.
— Конечно, — ответила тетя Пол. — Ты не извинишь нас, Гарион?
— Я побуду в соседней комнате, — сказал он и вышел, но плотно дверь не прикрыл. В который раз любопытство взяло верх над хорошими манерами.
— Они все в открытую насмехаются надо мной, — выпалила Мирел, едва Гарион вышел из комнаты.
— Ты о чем?
— Ну… — заколебалась Мирел, но потом взяла себя в руки. — Мы с мужем не всегда были идеальной парой, — призналась она.
— Это широко известно, — дипломатично согласилась тетя Пол.
— В этом-то и дело, — пожаловалась Мирел. — Все смеются, ничуть не стесняясь, и только ждут, чтобы я взялась за старое. — Стальные нотки зазвенели в её голосе. — Ну уж нет. Тому не бывать. Пусть смеются сколько им влезет!
— Я рада слышать это, Мирел, — ответила тетя Пол.
— О, Полгара, — грустно улыбнулась жена Бэйрека, — он похож на большого косматого медведя, но в душе такой мягкий… Куда только я смотрела раньше? Столько потеряно лет.
— Ты подросла, Мирел, — заметила тетя Пол. — У одних это происходит несколько дольше.
После того как Мирел ушла, вошел Гарион и, вопросительно посмотрев на тетю Пол, спросил:
— Так было всегда? То есть… все шли и идут к тебе со своими проблемами?
— Это случается время от времени. Принято считать меня очень мудрой. Обычно люди уже знают, чего хотят, и мне остается их выслушать и согласиться, поддержав в нужную минуту. От этого они становятся счастливы. Каждое утро я отвожу время для таких визитов. Люди знают, что я тут, и идут ко мне выговориться. Ты не хочешь чаю?
Он отрицательно покачал головой и продолжал:
— Но это тяжелая ноша… заботы всех этих людей?
— Не так тяжело, как тебе кажется, Гарион, — ответила она. — Их проблемы обычно мелки и касаются житейских дел. Довольно приятно заниматься тем, от чего не содрогается земля. Кроме того, я ничего не имею против посетителей… что бы их ни вело ко мне.
Следующим посетителем оказалась королева Ислена, и дело у неё было достаточно серьезным. Гарион снова вышел, когда горничная доложила, что королева Чирека желает приватно побеседовать с леди Полгарой, но, как и прежде, движимый любопытством, он оставил дверь в соседнюю комнату приоткрытой.
— Что я только не испробовала, Полгара, — заявила Ислена, — но Гродег не отпускает меня.
— Первосвященник Белара?
— Ему все известно, — подтвердила Ислена. — Его холуи докладывают ему о каждом моем шаге. Он угрожает рассказать все Энхегу, если я решусь порвать с культом Медведя. И как я могла пойти на такую глупость? Он буквально держит меня за горло.
— И насколько опрометчива ты была, Ислена? — в упор спросила тетя Пол королеву.
— Я посещала их ритуалы, — призналась та. — Я посадила членов культа на важные должности во дворце и передавала определенную информацию Гродегу.
— Какие ритуалы, Ислена?
— Не те, Полгара, — ответила она с изумлением. — Я никогда не пала бы так низко.
— Как?! Ты только присутствовала на безобидных сборищах, где люди одеваются в медвежьи шкуры, впускала кое-кого из сектантов во дворец, которые и без того уже там находились, и передавала безобидные дворцовые сплетни? Но что же тут вредного?
— Я не разглашала никаких государственных секретов, Полгара, если ты это имеешь в виду, — холодно ответила королева.
— Выходит, у Гродега против тебя ничего нет, Ислена?
— Что мне делать, Полгара? — встревоженно спросила королева.
— Иди к Энхегу. Расскажи ему все без утайки.
— Не могу.
— Должна. В противном случае Гродег заставит тебя сделать что-нибудь похуже. Учти, это может оказаться не в твою пользу. Скажи откровенно, что тебе известно про последователей этого культа?
— Во-первых, они начинают создавать секты среди крестьян.
— Они этим никогда не занимались, — задумчиво произнесла тетя Пол. — Культ всегда ограничивался дворянством и священниками.
— Я могу ошибаться, — пояснила Ислена, — но как будто они готовятся к какому то очень важному событию… к чему-то вроде войны.
— Я передам это отцу, — сказала тетя Пол. — Думаю, он захочет принять меры. До тех пор пока культ ограничивался отдельными дворянами и священниками, он не представлял опасности, но крестьянские восстания — совсем другое дело.
— Я также выяснила кое-что еще, — продолжала Ислена. — По-моему, они пытаются проникнуть в разведывательную службу Родара. Если им удастся посадить своих людей в Бокторе, то они получат доступ к секретам, составляющим государственную тайну Запада.
— Понятно, — холодным как лед голосом проговорила тетя Пол.
— Я раз слышала, как выступал Гродег, — с отвращением в голосе сказала Ислена. — Это было до того, как он узнал, что я порываю с ними. Он предсказывал, толковал небесные знамения и говорил о возвращении райвенского короля. Культ воспринимает слова «Правитель Запада» совершенно серьезно. Я искренне верю, что их цель — возвысить Белгариона до статуса императора Запада… Олорнии, Сендарии, Арендии, Толнедры и даже Найссы.