исполнил свою роль просто великолепно.
— Старый пустозвон, — чуть слышно проговорил Белгарат, стоя на своем привычном месте — справа от трона.
— Что вы там делали с Се'Недрой? — спросила. Гариона тетя Пол.
— Ничего, — ответил Гарион, краснея.
— Так я и поверила. Столько времени? Очень подозрительно.
Гродег принялся читать первые пункты соглашения. Гариону они показались чистейшей белибердой. Периодически Гродег прекращал чтение и строго смотрел на Гариона.
— Согласен ли его величество Белгарион из Райве с этим? — вопрошал он всякий раз.
— Согласен, — отвечал Гарион.
— Согласна ли её высочество Се'Недра, принцесса Толнедрийской империи, с этим? — обращался он к принцессе.
— Согласна, — четко и громко отвечала Се'Недра.
— Как у вас ладятся отношения? — вполголоса спросил Белгарат, не обращая внимания на однообразное бормотание священника.
— Никак, — хмурясь, ответил Гарион. — Я не знаю, что она выкинет в следующую минуту.
— Так и должно быть, — сказала тетя Пол.
Во время нескончаемого чтения документа, который, несомненно, свяжет его по рукам и ногам на всю жизнь, Гарион размышлял о довольно откровенном предложении Се'Недры помять её наряд, и чем больше он думал о её предложении, тем более привлекательным находил его. Ему очень хотелось, чтобы принцесса никуда не исчезла после церемонии и можно было бы уединиться в каком-нибудь укромном местечке и поговорить…
Но после высокопарного благословения Гродега Се'Недру окружили девушки и куда-то повели праздновать это событие в своем кругу. Глядя, как они весело хихикают и перемигиваются, бросая взгляды в его сторону, Гарион понял, что разговор у них пойдет очень откровенный, скорее даже озорной, и чем меньше он будет знать о нем, тем лучше.
Как и предполагали Силк с Бэйреком, Верховный жрец Белара пытался добиться аудиенции у Гариона, который всякий раз отговаривался и простодушно отсылал того к Белгарату. На следующий день Гродег со всей своей охраной покинул остров. Чтобы еще больше досадить нежеланному гостю, Гарион настоял на том, чтобы они с Белгаратом проводили рассерженного проповедника до корабля и убедились, что последователи культа Медведя невзначай не повернули назад.
— Кому пришла в голову эта идея? — осведомился Белгарат, когда они с Гарионом поднимались по ступенькам цитадели.
— Нам с Силком, — самодовольно ответил Гарион.
— Могли бы мне сообщить.
— Я все продумал. — Мысленно Гарион поздравил себя.
— Ты нажил себе опасного врага, понимаешь?
— С ним мы справимся.
— Ты очень свободно обращаешься с этим «мы», Гарион, — осуждающе проговорил Белгарат.
— Но разве все мы не заодно, дедушка?
Белгарат посмотрел на него, не зная, что возразить, потом рассмеялся.
В дни, последовавшие после отплытия Гродега, никаких оснований для веселья не было. После окончания официальной церемонии олорнские короли, король Фулрах и советники с военачальниками приступили к рассмотрению важного вопроса — войны.
— Из последних сообщений, полученных из Ктол Мергоса, явствует, что Тор Эргас готовится двинуть южных мергов от Рэк Хагги, как только на восточном побережье распогодится, — сообщил король Родар.
— Как реагировали недраки? — спросил король Энхег.
— Вроде бы объявили мобилизацию, но этих недраков трудно понять. Они ведут свою игру, и потребуется масса гролимов, чтобы держать их в узде. С таллами проще — они подчиняются приказам.
— Таллы мало кого волнуют, — заметил Бренд. — Основной вопрос в том, сколько маллорийцев будут нам противостоять.
— Для них сооружается лагерь в Талл Зелике, — доложил Родар, — но они тоже ждут погоды, чтобы вторгнуться в Восточное море.
— Маллорийцы — плохие моряки, — задумчиво проговорил король Энхег. — Они не выступят до лета, а когда выступят, то будут держаться северного побережья вплоть до самого Талл Зелика. Нам надо как можно скорее ввести флот в Восточное море. Если потопить достаточное количество кораблей с солдатами, то можно вообще вывести их из игры. Я думаю, разумно ударить всеми силами по Гар Ог Недраку. Оказавшись в лесах, мои люди займутся постройкой кораблей. Мы поплывем по реке Корду и таким образом попадем в Восточное море.
— Ваш план неплох, ваше величество, — одобрил Мендореллен, изучая большую карту, висевшую на стене. — У недраков самая малочисленная армия, и они наиболее отстоят от орд южного Ктол Мергоса.
Король Родар упрямо встряхнул головой и возразил:
— Я понимаю, что тебе не терпится поскорее выйти к морю, но мне-то придется вести кампанию в недракских лесах. Для маневра требуется открытая местность. Если ударить по таллам, можно выйти прямо к верховьям реки Марду и оттуда уже к морю.
— В Мишарак-ас-Талле не так уж много деревьев, — возразил Энхег.
— Зачем строить корабли из сырых бревен, если в этом нет нужды? — спросил Родар. — Почему нельзя плыть по Олдуру и пойти потом волоком?
— Ты хочешь, чтобы мои люди тащили корабли по восточному склону? Родар, не издевайся.
— У нас есть изобретатели, Энхег. Можно придумать, как поднять твои корабли на вершину склона.
Гарион, не желавший проявлять свою некомпетентность и сидевший молча, неожиданно для себя сказал:
— Мы не решили, где произойдет решающее сражение.
— О каком решающем сражении ты говоришь, Гарион? — вежливо спросил Родар.
— Когда мы сойдемся друг против друга… как под Во Мимбром.
— В этой войне не будет никаких Во Мимбров, — ответил ему Энхег. — Дай бог, чтобы не было.
— Во Мимбр был ошибкой, Гарион, — спокойно произнес Белгарат. — Все понимали это, но ничего не могли поделать.
— Не могли?
— Нам просто крупно повезло, и нельзя планировать кампанию в надежде, что снова повезет. Никто не хотел сражаться под Во Мимбром — ни мы, ни Кол-Торак, но ни у нас, ни у него не оставалось выхода. Мы должны были вступить в схватку до того, как вторая колонна энгараков прибудет на Запад. Кол-Торак держал южных мергов и восточных маллорийцев в резерве вблизи Рэк Хагги, и они двинулись, когда он повернул на восток, сняв осаду с крепости. Если бы они соединились с силами Кол-Торака, на всем Западе не нашлось бы достаточно мужчин, чтобы противостоять им, вот почему мы приняли вызов. Во Мимбр был самым подходящим местом для сражения.
— Но почему Кол-Торак не дождался их прихода? — удивленно спросил Гарион.
— Невозможно сохранить армию в боевом порядке на враждебной территории, король Белгарион, — объяснил полковник Брендиг. — Необходимо двигаться, иначе местное население уничтожит все продовольствие и примется ночью резать глотки вашим людям. Так можно потерять пол-армии.
— Кол-Тораку встречаться под Во Мимбром хотелось не больше нашего, — продолжал Белгарат. — Колонна, направлявшаяся от Рэк Хагги, попала в весенний буран в горах и надолго увязла в болотах. В конце концов они были вынуждены повернуть назад, и Тораку пришлось сражаться под Во Мимбром, не имея численного преимущества, а никто, находящийся в здравом уме, не станет ввязываться в драку на таких условиях.
— Надо на четверть превосходить силы противника; — согласился Мендореллен, — иначе результат неизвестен.
— На треть, — своим рокочущим басом поправил его Бэйрек, — а еще лучше наполовину, чтобы быть уверенным на все сто процентов.
— Значит, нам остается только рассеяться по восточной части континента и вести отдельные стычки? — недоверчиво спросил Гарион. — Это займет года… десятилетия. Может даже растянуться на сто лет.
— Если потребуется, то да! — резко ответил Белгарат. — А что ты ожидал, Гарион? Легкую прогулку на открытом воздухе, быструю победу и триумфальное возвращение домой до зимы? Боюсь, тому не бывать. Привыкай носить кольчугу и меч, потому что это одеяние станет твоим на всю жизнь. Война, судя по всему, будет затяжной.
От иллюзий Гариона не осталось и следа.
Дверь в зал для совещаний отворилась, и вошел Олбан, младший сын Бренда, чтобы что-то передать отцу. Погода неожиданно испортилась, на остров обрушился весенний шторм, и серый плащ Олбана сильно промок.
Недовольный перспективой из года в год вести войну на Востоке, Гарион с раздражением следил за тем, как у ног Олбана, тихо беседующего с отцом, растекается лужа. Затем как бы невзначай он посмотрел на его плащ — край капюшона был надорван.
Гарион как зачарованный уставился туда, где не хватало куска материи, и в следующую секунду его бросило в холодный пот. Чуть вздрогнув, он перевел взгляд на лицо Олбана. Самому младшему из сыновей Бренда на вид было столько же лет, сколько и ему, и хотя юноша был ниже его ростом, зато шире в плечах. Юное лицо в обрамлении белокурых волос казалось серьезным и задумчивым, как у всех райвенов. Он избегал смотреть Гариону прямо в глаза, не проявляя признаков нервозности. Однако, когда их взгляды встретились, он быстро отвел глаза в сторону. Тот, кто пытался убить его, найден!
Совещание шло своим чередом, но Гарион почти ничего не слышал. Что делать? Действовал ли Олбан в одиночку, или у него были сообщники? Имеет ли сам Бренд к этому отношение? Трудно сказать, о чем вообще думает райвен. Он доверял Бренду, однако симпатии Хранителя трона к последователям культа Медведя придавала определенную двусмысленность этой преданности. Не может ли Гродег стоять за всем этим? Или, возможно, какой-нибудь гролим? Гариону припомнился граф Джарвик, душу которого купил Эшарак и который поднял восстание в Вэл Олорне. Не поддался ли Олбан власти кроваво-красного золота энгараков, как и Джарвик? Но Райве — остров, единственное в мире место, где никогда не покажется ни один гролим. Вероятность подкупа исключается. Во-первых, это было не в характере райвенов, а во-вторых, вряд ли Олбан попадал в такую ситуацию, которая сделала бы возможной встречу с гролимом. Гарион нахмурился.
Леллдорина, конечно придется оставить в неведении об этом открытии. Астуриец с его горячей головой не способен выполнить деликатное поручение и схватится за меч, чем быстро все испортит.