– А тебе, судя по всему, нравятся прикосновения, не так ли? – пробормотала она, прижимаясь к его плечу.
– Ага. – Она закрыла глаза, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие, когда Люк провел пальцами по ее волосам. – Так что привыкай.
После того как ей пришлось на протяжении многих лет противостоять целому миру, Бет почти убедила себя в том, что Люку можно доверять. Он не спеша разрушал ее защитные стены и ставил под вопрос причины, по которым она обрекла себя на одинокое существование, и Бет понимала, что может не выдержать его длительную осаду.
– Почему ты винишь себя в смерти Джино? – немного подумав, спросила она.
Его глаза вдруг превратились в лед.
– Ты на самом деле хочешь узнать правду?
– Да, – мягко ответила Бет. – Я хочу помочь тебе.
– Меня отстранили от должности на неопределенный срок, и я примчался к Джино, чтобы высказать все, что думаю по этому поводу. Мы поругались, и у него случился сердечный приступ, – бесстрастно заявил Люк.
Он остановился, словно ожидал, что она вскочит и с криками выбежит из комнаты. Но Бет осталась сидеть рядышком с ним.
– Не смотри на меня так! – буркнул он.
– Как?
– Так, как ты смотришь прямо сейчас. Я не заслуживаю таких взглядов. И не нуждаюсь в них.
– Ты считаешь, что не заслуживаешь моего понимания и поддержки? – вздохнула Бет.
– Ты не слышала, что я сказал? Я убил своего дядю.
– Я слышала.
Ее спокойствие начинало раздражать его.
– Поэтому я не нуждаюсь…
– Люк, не указывай мне, что я должна чувствовать, – ткнула пальцем ему в грудь Бет. – Ты любил Джино. И тебе не хватает его. Ты хоть знаешь, что я готова была бы отдать, чтобы иметь такую семью, как у тебя?
– Они не святые, – нахмурился Люк.
– А кто святой? По крайней мере, они любят тебя.
– Ты не понимаешь, – грустно покачал головой он.
– Их позор, твой позор. Я права? – Судя по выражению его лица, Бет поняла, что задела его за живое. – Думаешь, что если задвинешь подальше свое неуместное чувство вины, то будет легче справиться с ним? Будь Джино живым, ты бы все равно оказался под следствием. И тебя все равно отстранили бы от дела. Ничего бы не изменилось. Неужели, по-твоему, Джино хотел бы, чтобы ты изводил себя самоосуждением? – продолжила Бет более мягко. – И не нужно брать на себя вину, которую приписывают самому Джино. Невозможно выполнять свою работу, если не уважаешь свои собственные решения. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– Как у тебя получается? – подозрительно спросил Люк.
– Что именно?
– В точности знать то, что… – отвернулся он.
– Что ты думаешь? – улыбнулась Бет. – Могу заверить тебя, что по сравнению со мной, ты почти не знаешь, что такое чувство вины. Не казни себя. Поделись своими переживаниями с Розой.
– Чтобы она возненавидела меня? – фыркнул Люк.
– Такого никогда не случится, потому что она любит тебя.
Люк смотрел прямо перед собой, погрузившись в раздумья.
Бет залюбовалась его профилем, его полными губами и четко очерченным носом. Под напускным безразличием Люка скрывалась ранимость, которая взывала к сердцу Бет так громко, что ей хотелось обнять его и никогда не отпускать.
– Ты можешь доверять мне.
Люк молча допил остатки вина, позволив заявлению Бет тяжело повиснуть в воздухе.
– Все осталось в прошлом, – сказал он, но его глаза говорили другое.
Бет потянулась и мягко коснулась его руки.
Их взгляды встретились, и Бет увидела в его глазах столько боли, что у нее перехватило дыхание.
– Знаешь, иногда бывает, что все возвращается назад.
– Ты имеешь в виду Джино?
– Габриэллу, – глухо ответил Люк. – Есть ли что-то, что я мог бы сказать или сделать по-другому? Что могло бы остановить ее. Нам было по восемнадцать, когда она забеременела. Однажды я пришел домой и обнаружил их двоих… Ребенку тогда исполнилось шесть месяцев. Сначала она лишила жизни его, а потом покончила с собой. – Он опустил глаза в пол. Его губы дрожали.
Бет инстинктивно потянулась к нему и обняла, вдыхая запах его кожи, его тепло.
– Когда тебе удается прожить день, не думая о прошлом, ты приободряешься, – тихо сказала она, уткнувшись в его плечо. – Проходит неделя, потом месяц. И спустя год или два ты начинаешь забывать улыбку тех, кто ушел, их голос, выражение глаз в моменты счастья. И ты думаешь: может, забвение – это лучший способ сохранить память о них.
– Да, – тяжело вздохнул Люк и высвободился из ее объятий. Бет вдруг почувствовала себя ограбленной.
В комнате некоторое время царила звонкая тишина.
– Люк, тебе нравится то, чем ты занимаешься? – наконец спросила Бет.
Он задумчиво взъерошил свои волосы.
– Мои родители умерли почти что в нищете, без страховок и в долгах. Поэтому я решил быть умнее. Лучше. Тщательнее контролировать ситуацию, – вздохнул Люк.
Его признание что-то пробудило в ней. Бет внезапно зарделась, и ей стало очень жарко.
Люк в точности знал, когда все изменилось. Меланхолия рассеялась и сменилась всплеском страсти, которая горячей лавиной разлилась в его чреслах.
– Тебя не угнетает отсутствие близости? – вдруг хрипло спросил он.
– Ты о чем?
– О сексе.
– Честно говоря, нет. – Бет засмущалась и отвела взгляд. – В нем не было ничего хорошего.
– Может быть, ты все делала неправильно.
Комната погрузилась в тишину, вдруг ставшую более интимной, чем ласки.
Люк понимал, что Бет осторожничает из-за пережитых ужасов в прошлом. Он мог сказать о себе то же самое. Но на этот раз Люк чувствовал, что между ними возникло нечто большее, чем физическое влечение. Бет заинтриговала его. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и оставаться невозмутимой, но стоило зацепить ее, как на поверхность тут же всплывали самые разнообразные эмоции. Больше всего на свете Люку хотелось сломать защитные стены, за которыми она пряталась.
Он взял Бет за руку, и их пальцы переплелись. Люк зачарованно смотрел, как она задрожала от его прикосновения. Он потянулся, забрал у нее бокал с вином и склонился над ее губами.
Ее густые длинные ресницы затрепетали, и Бет прикрыла глаза. Люк нежно коснулся ее щеки, а потом поцеловал уголки ее губ.
Бет прильнула к нему и тихо вздохнула. В объятиях Люка она чувствовала себя по-настоящему дома. Люк заставил позабыть о чувстве вины, которое так долго не покидало ее. Его губы ласкали Бет, дразнили, наслаждались ею.
Когда Люк оторвался от нее на секунду, Бет лишь крепче зажмурила глаза.
– Бет, ты нервничаешь? – Она храбро покачала головой и посмотрела на него. В его глазах светилась такая страсть, что у нее перехватило дыхание. Люк нежно погладил Бет по щеке, и ее сердце растаяло.
– Твоя жизнь не должна зависеть от поступков других людей, – прошептал он. – Иначе они одержат победу над тобой. Таким образом ты просто позволишь им управлять тобой.
Люк был прав. На все сто процентов. Но ей не понравилось, как он вынудил ее исследовать свою жизнь, саму себя. И ей не понравилось, что она там увидела.
– Я больше не знаю, что мне думать.
– Давай сегодня вечером забудем обо всем и не будем ни о чем думать.
Он с бесконечной нежностью коснулся губами ее лба, щек, а потом их губы слились в жарком поцелуе. Люк мягко опустил ее на ковер и прилег рядом.
– Я не уверена… – пробормотала Бет.
– Зато я уверен, – улыбнулся Люк. – Позволь мне доказать свою уверенность на деле.
Их губы снова встретились. Их языки нежно сплетались, сталкивались и дразнили друг друга. Люк провел рукой по ее бедру, поднимаясь выше к впадинке на ее талии. Бет была такой теплой и мягкой! Он мог целую вечность касаться ее горячей шелковистой кожи, этих длинных и стройных ног, нежного изгиба ее талии. Выразительные зеленые глаза Бет неотрывно следили за каждым его движением.
Люк стянул с себя рубашку и проделал то же самое с майкой Бет, желая почувствовать прикосновение ее кожи.
Бет приподнялась и нерешительно провела руками по его груди. Когда ее пальчики остановились на его животе, Люк шумно вдохнул.
Когда их взгляды встретились, от ее нерешительности не осталось и следа. Дыхание Люка стало сбивчивым, когда он увидел в ее глазах полыхавшее пламя страсти. Он прильнул к ее жарким губам, опускаясь ниже к ее шее. Бет изогнулась под ним, открываясь навстречу ему, и он ласкал ее кожу языком, зубами и горячим дыханием. Сердце Люка бешено колотилось, но он намеренно сдерживал себя, чтобы насладиться каждой секундой их близости. Ему хотелось навсегда запечатлеть в своей памяти выражение лица Бет и ее тихие стоны и вздохи. Люк желал найти все чувствительные места на теле Бет и целовать их до тех пор, пока она не начнет умолять его, чтобы он овладел ею.
Он отстранился, и ему стало очень тесно в брюках, когда Бет застонала в знак протеста. Но Люк поднялся и молча протянул ей руку.
– Пойдем, – улыбнулся он.
Бет вложила свою руку в его ладонь и последовала за ним наверх. Сначала они зашли в комнату Люка, и он, покопавшись в своем портфеле, достал оттуда несколько презервативов. Бет покраснела от его улыбки, но смущение тут же улетучилось, когда он снова взял ее за руку и повел в спальню. И она снова оказалась в его объятиях. Их губы встретились. А потом встретились их тела.
Люк умелыми пальцами развязал шнурок на ее штанах, а Бет прижималась к нему, вдыхая аромат его духов, смешанный с запахом пота.
Он хотел ее, просто сходил с ума от желания.
Люк прильнул к ее губам, их вздохи смешались, а потом сплелись их языки.
Ее кожа казалась расплавленной сталью, прячущейся под шелком, и имела привкус греха. Его руки заскользили по ее бедрам, и Бет громко стонала, теряя остатки самообладания.
Пот тоненькой струйкой побежал по ее спине. Она судорожно вдохнула, когда Люк начал ласкать ее живот.
Бет не хотелось привыкать к его поцелуям, к его ласкам, но она не могла собраться с мыслями, когда его горячие губы коснулись ее шеи, а его умелые руки начали стягивать с нее нижнее белье.