Все вдруг стало очень сложным и запутанным. Ему следовало рассказать Бет о том, что он узнал, сделать то, что она просила, и, развернувшись, спокойно уйти. Тогда она будет свободна найти себе кого-нибудь, кто позаботится о ней и возьмет на себя определенные обязательства.
Но что, если он сам не против серьезных отношений?
Люк разрывался, глядя, как Бет спускается по лестнице, унося с собой их пылкую страсть.
– Бет. Не уходи.
Она, не поворачиваясь, остановилась на последней ступеньке. Но потом, глубоко вздохнув, развернулась.
– Что нового ты можешь сказать мне? Для тебя нет ничего важнее твоей карьеры, а я только мешаю тебе. Не говоря уже о том, что мы каждый день рискуем, что нас застанут вместе. А я не собираюсь снова проходить через такие мучительные испытания. – Она мрачновато улыбнулась. – Ты, я, наши истории… Мы с тобой – мечта любого журналиста.
– Подожди.
Черт побери, а ведь она оказалась права. Бет вышла и высказала все то, что не давало ему покоя на протяжении целого утра. И Люк ненавидел себя за то, что оказался беспомощным перед лицом этой холодной логики.
Он смотрел на Бет и старался запечатлеть в памяти плавные черты ее лица и шелковистые белокурые локоны. Ее поцелуи и сладостный, манящий аромат ее кожи. А также то, как она держалась из последних сил, открывая страшную тайну своего прошлого.
Логика твердила Люку отпустить Бет, но он не хотел ничего слушать. Что-то глубоко внутри настоятельно требовало, чтобы он откровенно рассказал о своих чувствах. Проклятие. Ему так сильно хотелось заключить Бет в свои объятия, зацеловать ее до потери сознания и заставить поверить в то, что их близость и его влечение к ней были самыми что ни на есть настоящими.
Еще до того, как попытаться заставить Бет передумать, Люк понимал, что ему придется выложить ей всю правду. Конечно, он мог жить с тем, что рассказал ему Дилан, но какой ценой? Если бы Люк скрыл обнаруженные сведения от Бет, это вгрызалось бы в его совесть каждый день, пока его самоуважение не превратилось в пустой звук. Что еще хуже, такое отношение только подорвало бы доверие Бет.
Но как только открылась правда, пути назад больше не было.
Люк собрал свою волю в кулак и начал медленно спускаться по ступенькам вниз. Он заметил, как напряглась и вытянулась Бет, словно ждала этого последнего выстрела, хотя ее силы были на пределе.
Боже милостивый, Люк ненавидел то, как ему приходится поступать с ней.
– Дилан разузнал кое-что еще.
– Это касается Бена? – растерялась Бет.
– Нет… Послушай, нет смысла ходить вокруг да около. Я просто буду с тобой откровенным и скажу все как есть.
– Ладно. – Было заметно, что она в замешательстве.
Люк глубоко вдохнул и спрятал руки в задние карманы брюк.
– Когда твоей матери исполнилось пятнадцать лет, она родила ребенка, девочку, и отдала ее в приемную семью.
Глава 13
Воцарилась зловещая тишина. Бет побледнела и ухватилась за перила.
– Что? – задыхаясь, выдавила она.
– Когда девушке исполнилось восемнадцать лет, она поместила свое имя на нескольких интернет-сайтах для людей, которые хотят усыновить или удочерить ребенка, чтобы через социальные службы разыскать свою биологическую мать…
– Подожди! Остановись, хватит…
– Бет, выслушай меня до конца. – Она отрицательно качала головой, отказываясь верить услышанному, и Люку пришлось взять ее за руки, чтобы успокоить. – Ей сейчас тридцать восемь лет, и она живет в Перу. Вы с матерью летели, чтобы встретиться с ней.
– О нет.
– Это правда. – Несмотря на то что Люк держал Бет за руки, он чувствовал, как она закрывается и ускользает от него.
«Скажи ей хоть что-нибудь, не молчи». Но Люк был настолько напряжен, что не мог выдавить ни слова.
Так прошло несколько мучительных секунд, пока Бет не высвободила свои руки и отступила назад. Расстояние между ними увеличилось и превратилось в зияющую пропасть.
– Я… Мне нужно ехать на работу.
– Бет.
– Люк, – остановила его жестом руки Бет. – Я сейчас вообще не могу думать ни о чем, понимаешь? Мне нужно немного времени, чтобы переварить то, что ты сказал. Просто… – Она тяжело вздохнула и потерла виски. – Просто дай мне немного времени.
– Ладно. – Люк нервно взъерошил волосы. – Хорошо. Бери столько времени, сколько сочтешь нужным.
– А еще мне кажется, будет лучше, если я поживу где-нибудь в другом месте, – натянуто добавила Бет.
В сотый раз Люк пожалел, что не может вернуть назад прошедшие несколько дней. Хотя он знал, что все равно не стал бы ничего менять.
Особенно прошлую ночь.
Он подумал о событиях прошлой ночи, и его кровь тут же воспламенилась, но отстраненное выражение лица Бет снова остудило ее. Проклятие. Неужели она не понимает, что он скорее умрет, чем намеренно причинит ей боль?
– Я могу помочь тебе. Я попрошу кого-нибудь поискать…
– Не надо. – Она покачала головой и хрипло рассмеялась. – Ты и так достаточно сделал. А с этим вопросом я должна разобраться сама.
С этими словами Бет развернулась и вышла в прихожую. Она схватила со столика свою сумку и ключи от машины и с высоко поднятой головой направилась к входной двери.
Люк смотрел ей вслед, словно одним лишь усилием воли мог заставить ее передумать. Эта затея не принесла бы ничего хорошего. Бет отличалась завидным упрямством, была гордой и обидчивой и привыкла прятаться за защитными стенами. Люку захотелось забрать обратно все свои слова, когда он увидел испуг на ее лице и то, как она застыла, потрясенная новостью.
Люк так сильно стиснул зубы, что заболели челюсти, но он не сводил с нее глаз, пока она шла к выходу.
«Давай же, Бет. Просто повернись. Ты ведь можешь. Ну, повернись же», – мысленно упрашивал Люк.
Но чуда не случилось.
Должно быть, это было его сердце, которое она рывком распахнула, потянув за дверную ручку. Потом Бет закрыла за собой дверь и, не оглянувшись, вышла из дома. Постепенно звуки ее шагов затихли, и Люк остался один наедине с невысказанными признаниями.
Тихий щелчок двери показался ей настоящим взрывом. Если бы Люк сказал хоть что-нибудь и дал ей понять, что хочет, чтобы она осталась, она с радостью развернулась бы и бросилась в его объятия.
Но он промолчал.
Бет судорожно вздохнула и рванула ручку дверцы автомобиля. Все кончено. И виновата она сама.
Теперь ей придется жить с тем, что она выбрала, – отныне ее спутником станет одиночество.
Бет разозлилась, заметив, как дрожат ее руки. Она нервно поправила прическу, пытаясь справиться с очередным приступом паники. Но дрожь передалась всему ее телу. Бет резко вдохнула, потом еще раз, и ей показалось, что ее грудь стиснули железным обручем.
Потрясение было таким внезапным, что Бет громко застонала. В памяти всплыла картинка, от которой она никак не могла избавиться.
По ту сторону покрытого трещинами стекла шел холодный, промозглый дождь. В воздухе стоял тошнотворный запах пролившегося топлива, дыма и покореженного металла. Ее накрыли шерстяным одеялом, и Бет чихнула… а потом посыпались вопросы, все время одно и то же. Ее спрашивали, как она себя чувствует и что помнит из произошедшего. И так повторялось снова и снова. Бет закрыла уши руками и, рухнув на сиденье автомобиля, горько зарыдала.
Бет не стала сдерживаться и позволила слезам бежать по ее щекам. Она оплакивала потерянное детство, мать, которую любила, и долгие годы одиночества.
Выплакавшись, она вытерлась дрожащей рукой и достала носовой платок. В зеркале отражалось ее припухшее от слез лицо.
У нее есть сестра.
О боже. Кто знает, какие еще сюрпризы ждут ее? Кто еще может появиться на фамильном дереве Стентонов, которое она сознательно срубила десять лет назад?
После шокирующего признания Люка Бет разбирало скорее любопытство, а не страх. Ее жизнь могла кардинально измениться, только стоит ли рисковать? Этот вопрос не давал ей покоя, и Бет терпеливо искала на него ответ. Она включила зажигание и выехала со двора.
Люк еще долго смотрел на входную дверь. Прошло несколько мучительно долгих минут, и он понял, что ждать Бет не имеет смысла.
Он все испортил. Окончательно и бесповоротно.
Люк опустился на ступеньку и закрыл лицо руками. Он все еще чувствовал едва уловимый запах ее духов, горько-сладкое эхо, которое разрывало его на части. Великолепно, черт подери. Просто потрясающе.
Вдруг в дверь постучали. Он бросился вниз по коридору и поспешно открыл двери.
Его лицо помрачнело.
– Ждал кого-то? – улыбнулся Марко.
– Ага. – Люк выглянул за дверь, а потом быстро захлопнул ее. – За тобой не было слежки?
– Может, ты прекратишь беспокоиться по поводу этих проклятых журналистов? – поморщился Марко. – Это так похоже на тебя. Мне пришлось отстаивать свою репутацию на протяжении нескольких месяцев, а ты только и думаешь, что о своей работе.
Несмотря на тревожившие его мысли, Люк умудрился выдавить легкий смешок.
– Да ладно, приятель. Все забыли о тебе, и даже та девушка из вашей команды поддержки.
– Ты тоже так думаешь? – приподнял бровь Марко. – Но некоторые люди никак не могут остановиться и перестать ворошить прошлое и все удивляются, как я мог не заметить, что она обманывает меня. Все думают, что я идиот.
– И это все, что тебя беспокоит?
– А что делал бы ты на моем месте?
Люк запрокинул голову и громко захохотал, к большому огорчению своего двоюродного брата. Потом он сделал то, что удивило их обоих. Он схватил Марко и крепко обнял.
Тот потрясенно застыл, а потом тоже обнял Люка. Секунды через две он отстранился и нервно засмеялся.
– Похоже, твоя Бет здорово на тебя повлияла. Публичное проявление любви от Люка де Росси? Это что-то новенькое.
– Не начинай, братец, – улыбнулся Люк, но тут же посерьезнел. – Послушай, не хочу быть невежливым, но мне нужно идти. У меня куча дел.
– Я приехал именно поэтому. – Марко опустил глаза и почесал затылок. – То, что я наговорил тебе тогда… Ну, когда обвинял в том, что из-за тебя у отца случился сердечный приступ. Знаешь, это была просто болтовня. Я знаю, что он собирался показаться специалисту. Ему следовало сбавить обороты и бросить курить. Впрочем, как и всем нам. Я читал ему нотации каждый день, но он был до чертиков упрямым. Любая идея считалась плохой, если только она не принадлежала ему, не так ли? – Они молча кивнули, соглашаясь друг с другом. – Послушай, я не владел собой, и я знаю, что не вправе обвинять тебя.