Снова оступился, упал, но на этот раз зацепился за ручку двери. Попробовал подтянуться на ней, но заметил, что морда существа находится на уровне моих глаз.
Ну, вот мы и встретились – я и моя Смерть!
И в этот момент стало понятно: еще рано!
– Я должен. Спасти. Дочку. Лерочку! Слышишь ты, тварь? И плевать, во что. Мне это обойдется. Если надо – сожру тебя. Прямо здесь и сейчас! Вместе с потрохами. И даже с теткой, которую ты убил. Обоих сожру! – зарычал я.
На злость и крик ушли последние силы, и я не удержался и распластался в проходе.
«Доигрался. Теперь точно оторвет башку!»
Что-то мерзкое и шершавое на спине. Эта тварь уже приступила к разделке туши, хочет освежевать меня живьем?
«Да-а, там, между лопатками, наверняка очень вкусно для тебя! Рана такая, что ням-ням! Мясной деликатес! Ешь – не хочу!»
– Ешь! – заорал я.
Язык мутанта заходил туда-сюда, но на пожирание живьем это было не похоже. Наоборот – тварь вылизывала меня, словно сука новорожденного щенка.
Лера открыла глаза и не узнала помещение, в котором находилась. Перед ней раскачивался кусок дерева, словно корабль в бушующем море. До Леры не сразу дошло, что она в машине, – мимо мелькали серые коробки зданий. Ее куда-то везут, но зачем? У папы вообще не было машины.
Это не папа!
Она вдруг вспомнила – ее похитили. Странные, неприятные люди. Один из них, которого звали Серым, как Волка из Красной Шапочки, даже грозился ее пытать.
«Да, страшные люди меня похитили. А еще били, а еще у одного был с собой…»
Крест!
Девочка увидела, что тот лежит прямо перед ней. На нем – кровь. Папина! Плохие взрослые воткнули эту штуку ему в спину.
Лере хотелось кричать, но не время – нельзя, чтобы ее заметили сейчас. Она слышала голоса, которые раздавались из пассажирского отсека. Похитители могли заметить ее в любой момент, а она еще не придумала, как подать сигнал папе. Обычно в фильмах дети оставляли подсказки для отцов – в одном, она видела, старый мужчина с пистолетом искал дочь по знакам на земле, на стенах. В итоге он убил плохих людей, а дочку забрал домой.
Лера решила, что должна сделать так же, но с собой не было ничего подходящего, чем можно подать знак папочке.
Совсем-совсем?
Девочка вдруг нащупала в кармане шкатулку. Они с мамой купили ее на индийском базаре. На дне лежал зубик, как раз недавно выпал – папа еще дал Лере за него сто рублей. Девочка не знала, где сейчас их можно потратить, – если бы это было в прошлом году, то она наверняка накупила бы на эти деньги резинок для плетения. Сейчас магазины не работали, но Лера все равно обрадовалась, когда получила красную бумажку. Практически целый клад.
А еще – папа не забрал зуб, как обычно делала зубная фея. Она вот всегда забирала, когда Лера оставляла их под подушкой. А папа отдал ей зуб обратно, сказав: «Пусть у тебя будет. Мне кажется, он тебе еще пригодится…»
Лера тогда кивнула и оставила. Она-то подумала, что папа имеет в виду игры: она часто играла в стоматолога, пытаясь лечить зубы игрушкам. Но сейчас поняла, для чего папочка дал ей зубик. Девочка поцеловала его и заплакала. А потом приподнялась над полом, для чего ей пришлось развернуться, и швырнула зуб в приоткрытое окно. Она знала: плохие взрослые ее сразу заметят, но по-другому поступить не могла.
Это был ее знак!
Но…
…она промахнулась – зубик ударился о стекло, брякнул на пол.
Это плохо! Очень-очень плохо! Но было кое-что и похуже…
Сзади уже орали насчет «маленькой дряни», но ей не было дела до этого голоса. Она кричала от ужаса.
По оба бока от нее стояли два гроба. Один был приоткрыт, и из него свисала посиневшая кисть.
Вылизанные раны горели огнем, но я понимал, что, скорее всего, это эффект заживляющего действия слюны. Читал в детстве, что у собак и кошек она работает как антисептик.
«Заживляющего действия?! Да-а, блин, ты точно спятил. Лежишь рядом с трупом, в луже крови и блевотины, и думаешь, что тварь решила заживить твои раны? С чего бы это?»
Но другой версии у меня не было.
Альфа-пес оторвал руку женщины. Клац-чавк – и вот кровавая конечность лежит передо мной. Сам мутант сел рядом, словно щенок, который принес тарелку-фрисби обратно хозяину.
Я посмотрел на него, а потом на руку:
– Зачем она мне? Черт, какого хрена?
Тварь гавкнула в ответ. Совсем как собака.
– Да пошел ты! – Я откинул кисть подальше от себя.
Но мутант вернул кусок мяса обратно. Да так, что он уперся мне в нос. А я как раз вдохнул воздух – тот вошел в носоглотку вместе с кровью и ошметками чужой плоти.
Захрипел, замотав головой и ударившись подбородком. Но пес еще ближе придвинул кисть ко мне.
– Пошел. Ты. В жопу! Слышишь?! – Я нашел в себе силы, чтобы запустить кистью прямо в морду твари. Та отшатнулась, но не стала снова подсовывать руку. Села рядом, решив подождать.
Но чего именно?
«Идиот. Она ждет, когда ты проголодаешься».
В животе предательски заурчало. От собственного неконтролируемого поведения мне стало противно. Пока я блевал, монстр сидел рядом, практически не двигаясь. Он твердо намерен был дождаться…
– Что уставилась? Трупов не видала? – пробасил голос. Ее вытащили из машины прямо за волосы, да так больно, что хотелось заплакать.
– Там… там – мертвец! – пробормотала Лера.
– Да, мертвец, и что с того? – бросил тот, кого называли Боров.
– Ей понравилось просто с ними, – рассмеялся второй тип. Серый. Именно он ее и бил.
– Они… они… – Лера не знала, как закончить фразу.
Перед глазами у нее стояла серо-синяя рука с длинными ногтями. Кажется, раньше она принадлежала женщине. Мама говорила, что такие ногти называются маникюром. Неужели у мертвецов тоже есть туалетные столики, и они перед сном наносят на ногти лак? Совсем как мама.
Серый был худым, словно встал из соседнего гроба. Эта мысль испугала Леру, и девочка отшатнулась от одного мужчины, но попала в лапы другому.
– Да, блин, все не могу их выгрузить… – Боров схватил Леру за кисть. Потные и горячие пальцы. Бородач глядел на девочку единственным глазом, второй был закрыт черной кожаной повязкой. – Это знаешь что, детка? – Он показал на гробы, стоящие в машине. – Это моя работа… ну, бывшая. Похоронами занимался, пока это все не случилось. А теперь все лень выгрузить – вот и таскаю с собой.
Мужчина даже усмехнулся, а девочка все не могла понять, что же здесь смешного? Это же дохлые люди!
– Да ладно! Тебе просто нравится, как они пахнут, – ухмыльнулся Серый. Борову эта фраза не понравилась. Очень. Он отпустил Леру и вцепился в куртку Серого. У того седая борода аж встала торчком. Распушилась, как иголки у ежа.
– Тебе что-то не нравится? Запах какой-то не такой, да?! – прошипел Боров, приблизив к себе Серого. Тот мгновенно переменился в лице, улыбка скрылась в складках дряблых щек.
– Эм, нет. Мне…. Мне все нравится, Боров. Ну, что ты кипишуешь, правда? – Он снова попытался натянуть на лицо улыбку, но получилась усмешка мертвеца.
– Тогда веди девку к Марку. И чтоб без фокусов мне! Понял?
– Я-а… да! Хорошо, конечно, как скажешь, – промямлил Серый.
– То-то же! Эй вы, бакланы, – Боров обратился к еще двум сидящим в черной машине мужчинам. Те были похожи на людей, которых мама называла бомжами: неопрятно одеты, а еще от них пахло так, словно они писали не в унитаз, а прямо в одежду. – Достаньте гробы…
Дальше мир наклонился – Серый схватил ее за волосы и поволок к церкви.
– Серый, как ты обращаешься с нашей гостьей? И тебе не стыдно? – вдруг раздался незнакомый голос. Так мог бы разговаривать школьный учитель – мягко, но настойчиво.
Мужчина, который тащил ее, резко отпустил волосы, поэтому Лера упала лицом в грязный снег. Зафыркала, пытаясь вздохнуть.
– О-о, этот бестолковый негодяй случайно не сделал тебе больно? – снова прозвучал тот же голос, обладателя которого она пока не видела. Потом он, видимо, снова обратился к Серому: – Свали-ка отсюда!
– Но, Владыка…
– Сгинь, я сказал. Исчезни! – рявкнул по-собачьи голос, который до этого был тягучим, как сгущенка. Ровно через секунду вернулась прежняя интонация: – О, надеюсь, ты не ушиблась, малышка?
– Я?! Мне больно… Он…
– Да, я знаю. Он обращался с тобой грубо, но этого больше не повторится. Я тебе обещаю!
Лера подняла глаза и увидела черные сапоги. Со шпорами, как у Кота в сапогах.
Над сапогами были кожаные штаны и свисающий над ремнем живот, который мужчина неудачно скрывал кожаной жилеткой со множеством нашивок. Одна из них изображала крест, над которым значилось: «Орден Спасения».
Обычно так одевались те, кто ездят на мотоциклах. Байкер, догадалась Лера.
Борода у незнакомца была крашеная. Бабушка часто использовала краску, чтобы скрыть седину на голове, а байкер, похоже, лил ее на бороду. Цвет волос на макушке его при этом не интересовал, потому что она была почти целиком лысой. Где-то между бородой и лысиной сверкали глаза, в которые лучше было не смотреть.
Почему? Потому что как только Лера в них заглянула, то поняла, что из них трудно выбраться. Как попасть в болото – сразу засасывает.
– Меня зовут Марк. Пойдем! Я покажу тебе наше убежище. Здесь мы приближаем лучшую жизнь! – Мужчина подал ей ладонь.
И Лера, сама того не желая, пожала ее. Марк улыбнулся, потому что девочка на этот раз не успела отвести взгляд.
Ее глаза сразу остекленели.
Сколько времени я провел в черноте? Тонул в ней, барахтался. Когда в следующий раз выплыл, то обнаружил, что мои зубы впились во что-то мерзкое и кровавое. Отшатнулся, с ужасом обнаружив, что пытался пить кровь из обрубка шеи соседки.
– Черт, нет! НЕ-Е-ЕТ! – заорал я.
Альфа-собака сглотнула и принялась снова пожирать жертву. Видимо, пока я «пировал», она предпочитала мне не мешать, но почему?