Я огляделся и увидел, что Сейда наблюдает за мной с любопытством и некоторой тревогой.
– Что случилось, Барет? – озадаченно спросила она.
Я в замешательстве покачал головой.
– Я, кажется, споткнулся… – ответил я.
Под ногами не было ничего, кроме мягкого песка, и там, где я оперся рукой на что-то вроде перил, тоже ничего не было. Мы возвращались к воздушному кораблю молча, оба находясь в замешательстве.
После этого, все чаще и чаще, возникали перебои, словно железные прутья, пробивающие темные, зазубренные дыры в ткани жизни. Время от времени я слышал необъяснимые звуки – гул моторов, шуршание шин по невидимым улицам, грохот повозок за углами мира, где не было никаких повозок. Снова и снова меня охватывали те мгновения замешательства, когда мне казалось, что я смотрю сразу на два мира – один наложен на другой, один яркий, другой темный, со слабыми точками света вдалеке. Однажды, проходя по коридору мимо своей комнаты в Ричмонде, я столкнулся с мужчиной. На мгновение коридор полностью исчез. Я стоял на улице, окруженный темными домами. Над головой горел уличный фонарь, и тележка молочника как раз сворачивала за угол. Передо мной стоял мужчина с испуганным лицом, его шляпа лежала на тротуаре, глаза были вытаращены. Мы удивленно посмотрели друг на друга. Я начал говорить. Затем он быстро потянулся за своей шляпой и прошмыгнул мимо меня, пробормотав под нос:
– Ради бога, смотрите, куда идёте…
Я снова стоял в коридоре, вытаращив глаза. По коридору ко мне приближалась одинокая фигура – Сейда. Позади меня никого не было. Я пошел навстречу Сейде, ошеломленный и встревоженный. Я все еще слышал у себя над ухом эхо того приглушенного, хриплого голоса, никогда не слышанного мной раньше.
Это было за два дня до конца. В то последнее ясное утро мы покидали город, когда нас остановил представитель Бюро. Я вопросительно посмотрел на него.
– Я пришел сказать вам, Барет, – начал он, – что ваш отъезд назначен на сегодняшний вечер.
Я испуганно отпрянул и посмотрел на Сейду.
– Мой отъезд? – повторил я вполголоса, с трудом понимая, что происходит. – Так скоро?
Я и забыл, что однажды мне пришлось бы уехать.
– Все уже решено, – бесстрастно произнес он.
Мы слегка поклонились друг другу, и он ушел. Мы с Сейдой молча поднялись на борт нашего корабля.
В тот раз мы летели вверх по реке, пока не достигли подножия гор на севере. Мы приземлились на небольшой поляне у реки, у подножия водопада высотой в сотни футов, возвышавшегося над нами. Лес окружал нас со всех сторон, спускаясь к берегу реки на противоположном берегу и встречаясь с ней недалеко от нас на ближнем берегу. Над нами возвышался обрыв, поросший мхом и мелким кустарником.
Мы долго сидели молча, прежде чем я с горечью проговорил:
– Значит, я должен уйти.
Она не смотрела на меня, но тихо ответила:
– Да, вы должны уйти.
– Я не хочу уходить, – воскликнул я, – я хочу остаться здесь!
– Почему? – спросила она меня, отворачиваясь.
– Разве вы не знаете? – быстро спросил я. – Разве вы ещё не поняли, что я вас люблю?
Она покачала головой.
– Любовь – это то, чего мы здесь не знаем, пока не выйдем замуж и не поживем с нашими мужчинами. А иногда и вовсе нет.
Она наконец-то посмотрела на меня, и мне показалось, что в ее глазах стояли слезы. Внезапно желание, которому я сопротивлялся с того утра на горе, стало невыносимым, и я довольно грубо заключил ее в объятия. Ее лицо приблизилось к моему, и она закрыла глаза. Я поцеловал ее, забыв обо всем, кроме осознания того, что наткнулся на такую любовь, которая не проходит, сколько бы человек ни прожил.
Однако через некоторое время она отстранилась, как будто сопротивлялась не моему желанию, а своему собственному.
– Нет, – тихо сказала она, – нет…
– Но Сейда! – пробормотал я: – Я люблю вас, я хочу на вас жениться.
Она покачала головой.
– Нет, – повторила она, – разве вы не поняли? Запланировано, что я выйду замуж за Эдвара.
Сначала я не поняла, что она имела в виду.
– Запланировано? – тупо повторил я. – Я не понимаю.
– Это было запланировано много лет назад. Разве вы не помните, что Эдвар рассказывал вам о наших браках, в самый первый день, когда вы появились здесь? Мне было суждено выйти замуж за Эдвара задолго до того, как кто-либо из нас появился на свет, даже до рождения наших родителей. Так уж устроена наша жизнь.
– Но я люблю вас, – воскликнул я в изумлении. – И вы тоже любите меня. Я знаю, что вы любите меня.
– Это ничего не значит, – вздохнула она. – Иногда такое случается. С этим нужно смириться. Ничего не поделаешь. Мы живем в соответствии с механизмами этого мира. Все заранее известно и предопределено.
Внезапно, в разгар её монолога, прямо за моей спиной, перекрывая рев водопада, раздался резкий звук, похожий на гудок такси. За ним последовал визг тормозов, и хриплый голос неподалеку выкрикнул что-то сердитое и непристойное. Мимо меня пронесся порыв ветра, и я услышал слабый звук удаляющегося мотора и скрежет шестеренок. Я посмотрел на Сейду.
– Вы слышали это?
Она кивнула, широко раскрыв испуганные глаза.
– Да. Это уже не в первый раз, – внезапно она встала и нахмурилась, словно от боли. – Пойдемте, – добавила она, – нам пора возвращаться.
Больше ничего не оставалось делать. Мы молча вернулись к воздушному кораблю и развернули его носом в сторону города.
Но когда я оставил Сейду в ее квартире, пообещав увидеться с ней позже, у меня появилась последняя надежда. Я отправился в Бюро.
Бюро представляло собой обширную систему залов и кабинетов, занимавших два этажа огромного здания. Меня посылали от одного автоматического устройства к другому – там не было людей-клерков – в поисках представителя, разговаривавшего со мной раньше. Наконец я нашел представителя Бюро в его квартире, расположенной дальше по коридору, всего в сотне футов или около того от моей собственной. Он сосредоточенно рассматривал металлический лист на своем столе, на котором какая-то скрытая машина выводила бесчисленные цифры, и что-то подсчитывал с помощью сотен кнопок по краям. Он говорил со мной, не останавливаясь и не поднимая глаз, и на протяжении всего разговора продолжал расчёты, как будто делал это совершенно автоматически – как, возможно, оно и было.
– В чем дело, Барет? – осведомился он.
Я чувствовал себя маленьким мальчиком в кабинете директора школы.
– Я пришел спросить вас, почему мне нужно уходить, – ответил я.
Он слегка кивнул, не поднимая глаз.
– Это необходимо, – сказал он. – Ваш визит был заранее спланирован.
Я сделал протестующий жест.
– Но я не хочу уходить, – настаивал я. – Мне нравится это место, и я готов окунуться в его жизнь, если мне разрешат остаться, я согласен на любые условия.
– Это невозможно, – сердито возразил он.
– Мне никогда не говорили, почему и как я попал сюда. Вы обещали, что расскажете мне об этом.
– Мне самому об этом никогда не говорили. Об этом знают люди, занимавшиеся этим.
– Если бы я обратился к ним, они наверняка нашли бы какой-нибудь способ позволить мне остаться?
– Нет, – холодно ответил он, – это было так же предопределенно, как и любое другое событие, происходящее здесь. Мы не позволяем событиям происходить бессистемно. Мы не меняем того, что было запланировано. И даже если бы было возможно позволить вам остаться, в чем я склонен сомневаться, они бы этого не позволили.
– Почему бы нет? – тупо спросил я.
– Потому что для вас здесь нет места. Наша социальная система спланирована на сотни лет вперед. У каждого человека сегодня и у каждого человека из следующих шести поколений есть свое определенное место, своя программа, своя работа, которую он должен выполнять. Для вас здесь нет места. Вас невозможно приспособить, потому что у вас нет работы, нет образования, нет потребностей, которые вы могли бы удовлетворять. У вас нет женщины, и нет женщин для ваших детей или детей ваших детей. Вы никому не нужны. Чтобы пристроить вас, пришлось бы разрушить всю систему на несколько поколений вперед. Это невозможно.
Я без особой надежды задумался на мгновение.
– Если бы я организовал такое место? – предположил я. – Если бы я занял чье-то место?
Он улыбнулся слабой, холодной улыбкой.
– Убийство? Это невозможно. Вы всегда, так или иначе, находитесь под контролем Бюро, знаете вы об этом или нет.
Я отвернулся, немного ошеломленный. Все было неотвратимо и очевидно, как он выразился. Я знал, что ничего нельзя было поделать.
Я вышел из его квартиры и направился по коридору к посадочной площадке. Никто не препятствовал моим передвижениям, и мои распоряжения не подвергались сомнению. Я заказал самолет и назвал свое имя дежурной девушке.
– Ваш пункт назначения? – спросила она.
Я ответил:
– Я лечу только ради удовольствия.
– Вы вернетесь?
– Ждите меня через час.
Я столько недель наблюдал, как Сейда пилотирует корабль, что был знаком с управлением. Я быстро поднялся в воздух, обогнул здание и направился на север, в сторону гор. У меня не хватило смелости снова встретиться с Сейдой. Прошло совсем немного времени, прежде чем я добрался до того места у реки, где мы провели утро. Я снизил скорость и пролетел над ним, как раз над водопадом.
У реки, сразу за вершиной водопада, было место для посадки. Я остановился там на отдых и оставил машину.
Я постоял немного, глядя на реку. Не помню, чтобы какие-то мысли приходили мне в голову. Я просто стоял там, немного ошеломленный и очень спокойный, а перед глазами стояло смутное видение Сейды. Это был момент, похожий на сон.
Затем я соскользнул с берега реки в воду, и быстрое течение, подхватив меня и закружив, понесло к краю водопада.
Итак за работу
Я взглянул на часы на каминной полке. Было без пяти восемь: пора выходить, если я хочу как следует позавтракать перед визитом в офис. Я нашел в шкафу старую шляпу и надел ее. Она сгодится, пока у меня не будет времени купить другую.