– Они поднимались наверх? – напряженным голосом спросила Алла, прильнув к двери.
– Я не знаю. Я ничего не знаю… Я только хочу… – каждое слово давалось старухе тяжело, словно она преодолевала ступеньки с нагруженной сумкой, – я хочу, чтобы то, что сидит в моей внучке, убралось из нее.
– Открой дверь, сука! – вне себя от злости закричала девочка.
Ярослав, жуя бутерброд, краем уха прислушивался к разговору. И хотя старушка стояла на втором этаже, а перед ним работал телевизор, часть слов он вполне разобрал, и, если быть откровенным, все это ему не очень нравилось.
Полковник Дымков отправил его сюда с конкретной целью, он не ожидал, что в доме известного адвоката будут происходить подобные конфликты. Парень достал клочок бумажки с записанным на нем номером мобильного телефона Андрея.
Наверху послышался крик, и он достал служебный мобильник. Белов должен приехать как можно скорее!
Алла перестала стучать в дверь и перевела взгляд на осколки. Внутри что-то зацарапалось, будто кто-то колючий, неуклюжий, пытался устроиться поудобнее. Она чувствовала, что этот тип внизу собирается куда-то звонить. Возможно, даже ее папе. А это Алле совершенно не нужно.
Девочка набрала в легкие воздуха и на мгновение задержала дыхание. Ее веки опустились, и в эту секунду она отчетливо представила в своем воображении горло этого мужчины – дыхательные пути, трахею, гортань. Они были похожи на странные трубочки, переплетающиеся между собой. Алла протянула свою тоненькую ручку и сжала их. Они тут же стали розовыми, потом красными и наконец фиолетовыми. Потом они лопнули, забрызгав руки Аллы чем-то липким и теплым. Она открыла глаза.
Ярослав хватался за горло, выпучив глаза. Последний кусочек бутерброда, который он, наспех разжевав, уже почти проглотил, неожиданно застрял в горле.
Полицейский хотел позвать на помощь мать Андрея, но из его синеющих губ вырвался лишь хрип. Лоб и виски покрылись крупными каплями пота. Он упал на колени, выронив телефон. Грудь разрывало от нехватки воздуха, а в голове нарастал странный гул. Непослушными пальцами мужчина попытался взять телефон, но ему это не удалось, и он повалился на пол.
* * *
Лишь на полпути Андрей немного пришел в себя и сбавил скорость. Не хватало еще попасть в аварию и оказаться на больничной койке. А то и в морге.
Только сейчас адвокату пришло в голову, что, вероятно, ему все же следовало бы позвонить в полицию. Ехать одному в какой-то заброшенный поселок, не зная, кто его там ждет, жутковато. Но… Андрей вспомнил о мертвом мальчике, о торчащей из сугроба маленькой, беззащитной ручонке с поломанными пальцами. Он должен выяснить все сам. И это дело касается только его.
Сам того не замечая, Белов вновь увеличил скорость. Хрипящий голос, который он услышал в трубке, не давал покоя. Было в нем что-то такое, что показалось ему знакомым. Может, Таню взяли в заложники? Может, за ней кто-то приехал утром и силой увез в этот проклятый поселок?! Возможно, этот «кто-то» как раз и охотился за шкатулкой?!
Автомобиль выехал за пределы города, и Белов включил навигатор. До Староцерковного поселка оставалось несколько километров.
* * *
Елизавета Ивановна услышала внизу какой-то странный шум, но не придала этому значения.
– Я прошу тебя по-хорошему. Открой дверь, и я просто уйду, – ласково сказала Алла, но бабушка, с ужасом слушая этот голос, ощущала чуть ли не порами кожи ярость, с которой было произнесено каждое слово внучки.
– Нет. Я хочу спасти тебя.
Она перекрестилась, и в этот момент дверь буквально взорвалась, разлетевшись на щепки по всему коридору. Одна из них вонзилась Елизавете Ивановне в лоб, но от страха та даже не почувствовала боли.
В дверном проеме стояла Алла. Слегка наклонив голову, она исподлобья смотрела на оцепеневшую старуху.
– Пошла прочь, – приказала она, надвигаясь на нее. – Старая дура.
– Нет. Нет, Алла, о боже, что ты делаешь… – залепетала бабушка.
Глаза девочки сверкнули как осколки зеркала, на которых играли блики солнца, и Елизавету Ивановну что-то сильно ударило в грудь.
Она упала, больно ударившись головой об деревянную перегородку. «Андрей. Позвонить Андрею. Или она убьет меня!» – пронеслась мысль в ее голове. Она нащупала пальцами выроненную трубку. Алла заметила это и оскалилась.
– Не нужно никому звонить. Сколько раз вам, тупым, можно это повторять.
Бормоча что-то себе под нос, девочка зашаркала к чердаку.
Елизавета Ивановна принялась торопливо щелкать кнопками. Алла обернулась, и ее пожелтевшее лицо снова растянулось в ухмылке.
Неожиданно вокруг стало быстро темнеть, а в голове старухи начал стремительно разрастаться колючий шар боли, и она закричала. Белки ее глаз наполнились кровью и выпучились. Глазные яблоки начали медленно вылезать из глазниц, напоминая любознательных улиток, которые высунулись из своих раковин. Огненный шар в голове все рос и рос, сплющивая мозг, обезумевшей от боли Елизавете Ивановне казалось, что кто-то вскрыл ее черепную коробку и ковыряется там вилкой. Из ее ушей потекла кровь, глаза вылезли еще больше, левый, чавкнув, выпал из глазницы и повис на нерве.
Охнув, она опустилась на четвереньки, вслепую ища телефон.
Через мгновение в голове старухи что-то едва слышно щелкнуло, и лицо ее превратилось в застывшую маску. Елизавета Ивановна глупо улыбнулась и с кряхтеньем поднялась на ноги. Про телефон он уже забыла, а даже если бы помнила, то не знала, что с ним делать.
– Так-то лучше, – подмигнула Алла, наблюдая с лестницы за бабушкой.
Вначале она хотела ограничиться зрением бабули, однако потом решила, что, даже ослепнув, эта упертая карга сможет исхитриться и вызвать по телефону, к примеру, полицию или «Скорую помощь». И она мысленно отрезала от мозга бабушки небольшой кусочек, силой воли скомкав его и превратив в бесформенную лепешку. Это было легко, даже легче, чем разрезать на части пирог.
Теперь Елизавета Ивановна превратилась в дурочку. Идиотку, по уровню развития уступавшую даже ребенку.
Насвистывая песенку, Алла стала подниматься на чердак.
* * *
Андрей, миновав ржавый указатель, подумал, что, если бы не навигатор, он бы точно заблудился.
Вскоре Белов въехал в искомый поселок, и сердце его замерло – впереди стояла машина Тани. Он припарковался на обочине и вышел наружу. Справа виднелись следы – они вели в сторону заброшенной деревни. Судя по всему, тут никто не жил. Несколько утонувших в сугробах домов, которые почернели от времени и непогоды, и все. Дороги здесь никто не чистил, и Андрей понял, что ему придется идти пешком.
Прежде чем пойти, Белов обошел машину своей помощницы, заглянул в салон. Дернул ручку дверцы, и она открылась. Странно. В замке зажигания торчал ключ. Он знал, что Татьяна весьма щепетильно относилась к правилам безопасности и всегда закрывала двери. И уж тем более никогда не оставляла в замке ключи от машины.
Теперь он уже жалел, что так безрассудно сорвался в этот поселок. У него даже никакого оружия при себе нет в случае чего.
Адвокат вытащил из багажника своего «Форда» монтировку и, утопая в сугробах, поплелся в сторону поселка. И без того влажные туфли окончательно промокли, дыхание сбилось, а спина взмокла от пота. Через несколько минут он стоял у дышащей на ладан избушки. Следы обрывались у самого крыльца. Похоже, он на месте.
Мужчина не заметил, как за грязным окном мелькнуло чье-то бледное лицо и тут же исчезло.
Помешкав, Андрей решился и, стряхнув с брюк налипший снег, поднялся по скрипящим ступенькам. Он уже хотел постучать, как трухлявая дверь, обитая дерматином, отворилась, и он увидел наставленный на него пистолет.
– Входи, – прокряхтело существо, держащее в руках пистолет. – Или я пристрелю тебя.
* * *
Сначала Алла пришла в ярость, когда увидела, что ЕЕ нет. Девочка с такой силой сжимала свои кулачки, что у нее заболели пальцы, а длинные ногти почти до крови прорвали кожицу на ладонях.
Плюясь и расшвыривая ногами лысых кукол, она, перепрыгивая ступеньки, скатилась вниз. Однако, увидев бабушку, которая стояла у перил и улыбалась с тупым выражением, школьница успокоилась. Даже после того, как неизвестный похитил ЕЕ вещь, она была полна сил.
Алла, несомненно, вернет ЕЕ обратно. Она даже знала, кто ЕЕ мог забрать и где ОНА может находиться. Надо всего лишь немного напрячь воображение… Перед глазами промелькнула картинка – покосившийся дом где-то на окраине, грязные ступеньки и замершее существо у закрытой двери. Картинка исчезла, но этого было достаточно.
Алла это сделает позже. А сейчас пойдет на праздник, к Лене. Ведь она так давно не веселилась!
Она прошла мимо замершей бабушки. Один глаз так и болтался на нерве, из глазницы сочилась кровь, а выпученный зрачок второго с глупым недоумением уставился куда-то в сторону. Изо рта свисал язык, напоминая полудохлую пиявку.
– Иди вниз, – сказала Алла.
Елизавета Ивановна послушно стала спускаться по ступенькам. Она неуверенно ставила ногу, крепко держась за перила. Старой женщине было не совсем понятно, почему вокруг так темно и так болят глаза, но раз это происходит, значит, так нужно. Единственное, она не привыкла ориентироваться в такой темноте, ведь можно и оступиться, а то и лбом в дверь попасть…
Алла зашла в комнату к бабушке и достала из шкафа ее сбережения, которые та хранила в жестяной коробочке из-под леденцов.
Деньги ей понадобятся. Во-первых, на подарок Лене. Во-вторых, на дорогу. Да и вообще, без денег сейчас никуда. Девочка спустилась вниз и с усмешкой посмотрела на мертвого полицейского. Он успел съесть только один бутерброд.
– Сидел бы дома, сегодня все равно выходной, – прыснула она и, выйдя в холл, стала одеваться.
Бабушке наконец удалось преодолеть все ступеньки, и теперь она безуспешно искала кухню. Струйки крови, вытекающие из пустых глазниц, лениво чертили на ее серой кофте длинные дорожки. Услышав возню внучки, Елизавета Ивановна повернула голову в ее сторону.