– Вся эта книга о раксура?
– Да. Ее писало много поколений, а начало скопировано с более старых документов. – Старик перевернул страницы обратно к началу, где чернила немного выцвели. – Записи начинаются с того момента, как экспедиция в глубь континента впервые обнаружила раксура.
Звон раздраженно указал на старика:
– Кто это?
– Не знаю, – рассеянно проговорил Лун, поглощенный изучением рисунка. Он был грубоватым и не таким искусным, как более поздние наброски, и изображал летающую лодку с маленькими крылатыми существами вокруг.
– Рисунок добавили позже. – Старик презрительно фыркнул: – Не было такого.
Звон сел и наклонился, чтобы посмотреть на изображение.
– Откуда ты знаешь, что не было?
– Потому что рисунок не соответствует докладам звездного штурмана Килена-ваньи-атара, который сделал записи о своей встрече с раксура и переговорах с их двором. – Старик провел пальцем по письменам, нашел отрывок и прочел: – «Когда наше судно проплыло над поляной, мы увидели каменную глыбу, а на ней, не скрываясь, под палящими лучами солнца лежало около восьми существ. Сначала я испугался, что они мертвы, но они больше походили на спящих и на них не было никаких ран. Их одежда была такой же яркой, как оперение птиц». – Старик поднял глаза. – Дальше он пишет, что существа проснулись, когда корабль приблизился, преобразились и быстро улетели. Ему понадобилось много времени, чтобы убедить одного из них заговорить с ним, не говоря уже о том, чтобы приблизиться к его кораблю.
Лун подумал, что если корабль смог подобраться так близко и не разбудить их, то всем восьмерым повезло, что их не съели до того, как появились островитяне.
– Вероятно, им было стыдно за то, что их застали врасплох.
Звон повернул голову, чтобы изучить рисунок, и рассеянно сказал:
– Судя по описанию, они были такими же дергаными, как и ты.
Лун подумал, что Звону нужно снова посетить дно озера, и мысленно отметил, что надо бы устроить ему эту прогулку как можно скорее.
Старик, прищурившись, покосился на Звона:
– Ты воин?
– Нет, – ответил Звон. Лун приподнял бровь, а Звон, поджав губы, бросил на него сердитый взгляд. – Ну да, – неохотно признал он.
– Вы двое чем-то отличаетесь?
– Он угрюмый, – сказал Звон, наклонился и нахмурился, глядя на письмена. – Угрюмее всех, кого я знаю.
Лун, пытавшийся заглянуть в конец книги, чтобы посмотреть, нет ли там еще рисунков королев, насмешливо фыркнул:
– Повидаешь всяких мерзавцев с мое – и не таким угрюмым станешь.
Затем он услышал доносившиеся из другой комнаты голоса и топот шагов. Он перекатился на бок и увидел, как в ближайшую дверь вошли Нефрита, Елея, Энделла-лиани и еще несколько островитян. Один молодой островитянин, протиснувшись мимо Энделлы-лиани, ворвался во двор, но затем остановился как вкопанный. Он уставился на старика и растерянно произнес:
– Дедушка.
– Я занят, – сказал дедушка, продолжая писать.
Энделла-лиани бросила на молодого островитянина полный неодобрения взгляд:
– Ниран, я же тебе говорила, что все хорошо.
Остальные островитяне неловко стояли рядом. Лун нашел того, кто, скорее всего, был среди них главным, – пожилого мужчину с белыми прямыми волосами, в которые были вплетены полированные каменные бусины, и одетого в мантию насыщенного синего цвета.
– Я приношу свои извинения за горячность Нирана.
Лицо Нирана выражало сомнение, но виноватым он себя не чувствовал. Судя по всему, дедушка прознал, что здесь находится консорт, и ускользнул от свиты наместника, чтобы его найти. Очевидно, обнаружив отсутствие родича, Ниран решил, что его съели.
Нефрита иронично сказала:
– Вам не нужно приносить извинения.
Намек был прозрачным. Видимо, во время поисков Ниран совсем позабыл о вежливости, и Нефрита не могла спустить ему оскорбления. Лун мысленно одобрил это; хотя он мало что знал о взаимоотношениях раксура с земными народами, он считал, что нужно дать им ясно понять: раксура ни за что бы даже не подумали о том, чтобы навредить безобидному старику, и любые намеки на это были серьезным оскорблением. Все выжидательно посмотрели на Нирана, который через силу сказал:
– Я извиняюсь.
Наместник долго смотрел на него, а затем снова повернулся к Нефрите и склонил голову:
– Вы очень милостивы. Пожалуйста, давайте продолжим наш разговор.
Нефрита повела крыльями и направилась обратно внутрь. Островитяне последовали за ней, во дворе остались только Ниран и Энделла-лиани. Ниран помедлил и сказал:
– Дедушка, тебе стоит оставить их в покое.
Старик пристально посмотрел на Луна:
– Ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое?
– Нет, – ответил Лун. Старик, сам того не подозревая, задал ему настолько двусмысленный вопрос, что Лун оторопел и даже не подумал о том, чтобы солгать.
Старик перевел свой цепкий взгляд на Нирана:
– А теперь иди домой. Я приду, когда закончу.
Ниран, раздосадованный, не сдвинулся с места, но Энделла-лиани взяла его за руку, потянула прочь, и в конце концов он пошел с ней. Звон, нахмурившись, смотрел им вслед.
– Это дурной знак.
Лун пожал плечами. Ниран поступал разумно, проявляя осторожность, но теперь он научится делать это тактично. Лун спросил старика:
– Ты прочтешь нам эту книгу?
– Да. – Старик забрал ее у Звона. – Я прочту вам наблюдения Килена-ваньи-атара.
Поскольку переговоры проходили во внутренних залах дворца, они устроились во дворе надолго. Когда Лун попытался встать и отправиться на поиски воды, Звон не дал ему этого сделать. Он нашел в соседней комнате Корня и послал его за водой и чаем, а когда тот их принес, отправил его обратно за подушками и стулом для старика, которого звали Делин-Эвран-линдел. Судя по всему, чем более высокое положение занимал островитянин, тем больше у него было имен, а Делин был важным ученым.
Книга была захватывающей. В ней рассказывалось обо всех встречах островитян с раксура и излагались ходившие среди других рас легенды о них.
– Этот ученый действительно говорил с гобинами? – в какой-то момент пораженно и недоверчиво спросил Звон. – Как? И, самое главное, зачем?
– Венар-Инрам-Алил был очень решительным, – признал Делин. – А еще – порядочной сволочью.
– Они его убили? – спросил Лун. Он никогда раньше не видел гобинов, но в лесистых холмах, находившихся далеко в глубине континента, они представляли постоянную угрозу. Они жили под землей, прокладывая туннели под жилищами других существ, чтобы нападать на них или красть и есть их детенышей.
Делин решительно перевернул страницу.
– В конце концов, да.
Некоторые из собранных в книге сведений оказались неверны, и Звон сразу же указал на них. Делин аккуратно вносил правки. Также там были записаны мифы и отрывки преданий островитян, рассказы о том, откуда появились их небесные острова и как они были созданы. Луну все это было интересно. Елея ушла с Нефритой, но Камыш и Песня сели рядом, чтобы послушать, а Корень бродил туда-сюда, притворяясь, что ему скучно.
Когда они попросили принести чай, островитяне прислали им еду, но через некоторое время Лун снова захотел есть. Тогда они подали рыбу, зажаренную целиком или запеченную в глиняных горшочках со специями; желтые плоды, похожие на тыквы, которые росли в водных садах под островами; и сырых желтых моллюсков с рачками со дна моря. Остальные не захотели есть приготовленную рыбу, так что Луну досталось больше. Островитяне также прислали вино, но Луну больше понравились мягкие зеленые и желтые чаи. Напитки, полученные путем брожения или дистилляции, на него никогда особо не действовали, и он с любопытством заметил, что и другие раксура ничего не почувствовали.
Ближе к вечеру Делин нашел в книге историю, в которой говорилось, что раксура можно поймать в кольцо порошка цзянь. Поскольку в кладовой дворца такой порошок был, Звон настоял, чтобы они провели эксперимент. Лун сомневался, что это сработает: цзянь был популярной пряностью на востоке, и так как его часто посыпали поверх пирожных и клецок, Лун много раз оказывался с ног до головы покрыт этим порошком. И хуже ему от этого ни разу не становилось, если не считать невыносимого желания чихнуть, но если бы он об этом сказал, то испортил бы все веселье. Остальные выбрали Корня в качестве подопытного, но тот решил, что его разыгрывают, и, надувшись, отошел от них к двери. В конце концов они опробовали порошок на Песне, которая без труда вошла и вышла из круга специй и сказала:
– Думаю, что мы что-то делаем неправильно.
Камыш и Корень после этого немного расшумелись, и их подтрунивания вот-вот грозили перерасти в драку. После случая с Нираном Нефрите не хватало только шумной и ожесточенной потешной схватки между двумя молодыми воинами.
– Камыш, Корень, – сказал Лун, а затем уставился на них, всем своим видом показывая, что если ему придется встать с дивана, то кому-то не поздоровится.
Они оба притихли. Камыш даже принял виноватый вид.
Лун вспомнил, как подумал, что от Камыша будут одни неприятности, и понял, что ошибся. Камыш был добродушным и спокойным. А вот Корень оказался шумным и назойливым, потому что был молод. Песня же была милой и энергичной и вертела обоими воинами, словно королева.
Лун напомнил себе, что он здесь всего лишь временно. Если он захочет остаться с Туманом Индиго, ему придется и дальше ослушиваться приказов Жемчужины, и рано или поздно это повергнет весь двор в хаос. А судя по тому, что видел Лун, еще большего хаоса двор просто не вынесет. Но его манила эта их бесхитростная дружба. Увы, хоть она и была бесхитростной, обстоятельства не делали ее простой.
День клонился к вечеру, и в тени стало настолько темно, что Звон прошелся и зажег масляные лампы, висевшие по периметру двора. Вскоре после этого Луну пришлось сказать остальным, что земные создания не становились сильнее с возрастом и что Делину нужно отдохнуть. Делин заявил, что он может остаться настолько, насколько они захотят, а затем уснул в своем кресле.