Он кивнул.
– Нефрита сказала тебе, зачем?
Селис вздохнула и почесала москитный укус на руке.
– Его использовали на востоке, на мысу, довольно долгое время. Но в качестве оружия он не настолько хорош, насколько они себя убеждают. Нужно, чтобы яд попал внутрь Скверна, иначе он бесполезен. Говорят, что последний гарнизон Борани в Киаспуре выпил его. – Она закатила глаза. – Провидец сказал им, что яд их спасет. Солдатам-то он вреда не причинил, но Скверны сожрали их, отравились и не смогли преследовать беженцев.
Нефрита от удивления приподняла брови.
– Теперь я понимаю, почему это оружие последней надежды.
Селис недобро на нее посмотрела:
– Последней надежды для дураков.
– Мы знаем, где живут эти Скверны, – сказал Лун, обращаясь к Селис. – Мы можем отравить их воду.
Вечно хмурое лицо Селис приобрело задумчивое выражение.
– Может сработать, – нехотя признала она. – Я не слышала, чтобы кто-то раньше так делал, но мы и знаем-то только слухи. Говорят, что яд случайно нашли дуази – племя дикарей, живущее в мшистых лесах. Он был в их пище, и Скверны никогда на них не нападали.
– Ты знаешь, из чего он делается? – спросила Нефрита, пристально глядя на нее.
– Нет. Но, должно быть, ингредиенты найти очень просто, иначе бы его у нас не было. Я знаю, что они хранят его в шатре старейшин. – Селис вздернула нос и упрямо посмотрела на Луна: – Я хочу тебя увидеть.
Лун понял, что она имеет в виду, но такая просьба показалась ему на удивление личной. Он всегда жил двойной жизнью – как земной обитатель и как некто еще. Когда он повстречал Утеса, обе жизни слились воедино, но Селис знала только его земную сторону.
– Ты меня уже видела.
Она снова шагнула к нему:
– Не вблизи. Меняйся.
Это был вызов, и он не хотел выдавать своих сомнений. Лун перевоплотился, нарочно делая это медленно. Селис осталась верна себе и не дрогнула. Он принял облик раксура, и она стала рассматривать его, подавшись вперед. Лун приподнял гребни и шипы, венчавшие его голову, чтобы показать ей свою гриву. Через какое-то время Селис протянула руку и коснулась его носа. Она сказала:
– Все еще похоже на тебя.
– Это и есть я.
Она моргнула, услышав его изменившийся голос, а затем шагнула назад.
– Я достану вам яд. Попытаюсь скопировать ингредиенты из книги трав старейшин или стащу флакон с уже готовым.
Нефрита от облегчения на миг прикрыла глаза, а затем спросила Селис:
– Что ты хочешь взамен? – Она повернулась и сунула руку в свой мешок. – У нас есть драгоценные камни и металлы.
Селис нетерпеливо помотала головой:
– Мне они ни к чему. Здесь не с кем торговать. А что еще я буду с ними делать? Носить, что ли? – Она горько хохотнула. – Я делаю это для себя, назло Илейн и старейшинам.
Лун снова принял земной облик – так ему было проще с ней спорить.
– Тогда давай мы отведем тебя в другое место, в другое поселение. По пути обратно мы пролетим над торговым городом в горах. Через него проходит множество путешественников. Сможешь отправиться оттуда в Киш.
Селис посмотрела на него так, словно она никогда в жизни не слышала идеи хуже – но для нее такое выражение лица было обычным.
– Я не могу оставить лагерь.
Лун раздраженно спросил:
– Почему нет? Ты здесь всех ненавидишь.
Селис упрямо сложила руки на груди:
– Я привыкла к такой жизни.
Это Лун хорошо понимал. Он сказал:
– Сможешь привыкнуть к какой-нибудь другой.
Селис, похоже, собиралась заупрямиться еще сильнее, и Нефрита быстро вставила:
– Тебе не нужно решать прямо сейчас. Подумай об этом и, когда принесешь нам яд, скажешь, чего ты хочешь.
Селис пожала плечами. Она наклонилась, чтобы забрать корзину, но Лун уже поднял ее и протянул Селис. Она выхватила ее, бросила на него сердитый взгляд и затопала прочь.
Нефрита закинула свой мешок за спину и, уходя вслед за Селис, сказала:
– Я встречусь с тобой после наступления темноты у реки.
Лун смотрел им вслед. Должно сработать. Если, конечно, корданцы и правда поверили в рассказанную Нефритой историю и если Селис не поймают, когда она будет искать яд. Что-то многовато «если». А еще ему предстоял очередной долгий, полный ожидания день.
На закате Лун снова скользнул в реку и позволил ей отнести себя вниз по течению. Он прибыл на место слишком рано, и хотя тьма уже сгущалась, несколько женщин все еще мыли большие глиняные сосуды, в которых хранили муку, а их дети плескались на мелководье. Лун остановился подальше, вцепившись когтями в камень и высунув лицо из воды ровно настолько, чтобы он мог дышать. Течение колыхало его шипы и гребни, словно он был водорослью.
Наконец женщины с сосудами ушли, и дети неохотно побрели за ними. Лун отпустил камень и подплыл ближе, остановившись в тростниках, где он ждал Нефриту прошлой ночью.
Стемнело, и до него донеслись едва слышимые голоса из лагеря, хотя разобрать слова он не смог. Время шло, и Лун начал нервничать и рассеянно выдергивать водоросли из песчаного дна.
«Ну где же они?»
Затем он услышал топот ног по твердой земле, и через мгновение на берег выбежала Селис. Она добралась до мелководья и поспешно вошла в воду, оказавшись в ней по колено.
– Лун! – резко прошептала она. – Ты вообще здесь?.. Ай!
Селис, ругаясь, отпрыгнула в сторону, когда Лун поднялся из воды. Он принял земной облик и с нажимом спросил:
– Что случилось?
– Они, должно быть, с самого начала что-то заподозрили, а потом увидели, как она разговаривает со мной, – быстро стала объяснять Селис. От досады она всплеснула руками. – Они никогда меня не слушают. И с чего бы им начинать сейчас?
Лун почувствовал, как его сердце замерло.
– Они ее поймали? – Он направился к берегу. – Они видели, как она меняется?
– Нет. Думаю, виновата Илейн. – Селис, поднимая брызги, двинулась за ним. – Фианис сказала, что Илейн увидела Нефриту, и она показалась ей чем-то похожей на тебя. Фианис говорит, что Илейн сказала об этом старейшинам и те что-то заподозрили.
Лун побежал вверх по берегу и пересек грядки зеленоплода. Селис спешила за ним. Между шатрами впереди лежали тени, но место для собраний освещалось кострами и факелами. И Лун слышал, как впереди кто-то спорил на повышенных тонах. Нефрита в бессильном раздражении говорила:
– Зачем он, по-вашему, мне нужен? Я хочу убить Сквернов! Этот яд ни на что больше не годится, верно?
Скользнув мимо первых рядов с шатрами, Лун увидел, что Нефрита стоит посреди лагеря, а вокруг нее собирается толпа корданцев. Большинство было скорее сбито с толку, а не разгневано. Нефрита стояла перед старейшинами Дарганом и Такрасом, и ее окружали Ильдрас, Кават и еще несколько охотников. Илейн стояла позади Ильдраса, обеспокоенно глядя на происходящее. А еще она была единственной женщиной в первых рядах толпы. Остальные отошли, чтобы не вмешиваться в конфликт.
«Все-таки за этим стоит Илейн, – подумал Лун, разрываясь между гневом и раздражением. – Ну конечно». Селис и Фианис оказались правы – Илейн увидела в Нефрите что-то знакомое. Что-то, что напомнило ей о Луне.
С мрачной решимостью Дарган сказал Нефрите:
– Мы знаем, что ты лжешь нам! Рядом нет никаких поселений или мест, откуда ты могла бы прийти пешком, да еще так быстро, как ты говоришь.
Лун остановился на краю места собраний и схватил Селис за руку. Шатер старейшин представлял собой большое коническое сооружение и находился на противоположной стороне открытой площадки. Полог был откинут, и внутри горели лампы. У шатра сидели несколько корданцев, наблюдавших за происходящим. Лун сказал Селис:
– Достань яд, а я их отвлеку.
Селис мрачно посмотрела на него:
– Да уж постарайся.
Селис скользнула во тьму и обошла толпу стороной. Лун двинулся вперед. В суматохе и беспорядочном мерцании огней факелов его пока никто не заметил. У многих охотников с собой все еще было оружие – длинные копья для охоты на маленьких варгитов, луки и стрелы с костяными наконечниками.
– Скажи нам, кто ты! – Такрас, разгневанный и немного напуганный, встал перед Нефритой. – Ты одна из Сквернов?
– Конечно же нет, – рявкнула Нефрита, и Лун почти услышал в ее голосе недовольный рык. – Скверны напали на мой народ. Нам нужна помощь, помощь, которую вы можете предоставить! Все остальное должно быть неважно!
Такрас отступил, и Дарган, похоже, колебался. Остальные корданцы тревожно замялись. Лун знал, почему они насторожились. В их глазах Нефрита была женщиной, в одиночку противостоявшей разгневанной толпе, но она ничуточки их не боялась.
Дарган попытался изобразить из себя голос разума, что у него получилось лишь с натяжкой:
– Но ты чего-то недоговариваешь. Даже если бы рядом было какое-то поселение, почему бы они отправили в столь опасное путешествие только одного гонца?
Нефрита начала было отвечать, но Илейн вдруг закричала:
– Она лжет! Я же вам сказала, она похожа на него. На коже Скверна, что жил среди нас, были такие же узоры, что и на ней.
– Уж ты-то знаешь! – крикнул кто-то из задних рядов толпы. Лун был совершенно уверен, что это кричала Фианис, которую Илейн вытеснила с первых ролей в шатре Ильдраса.
Илейн вскинула голову, разозлившись от брошенной ей колкости:
– Я говорю правду!
Нефрита поморщилась, и Лун тихонько рыкнул, злясь на самого себя. «Проклятье, об этом я не подумал». У него и Нефриты был схожий рисунок чешуи, однако ему и в голову не пришло, что Илейн успела так подробно рассмотреть его второй облик. «Но ведь она видела тебя после того, как отравила». Должно быть, пока Селис спала, а Лун лежал без сознания, она сидела в шатре и наблюдала за тем, как на его коже проявляются узоры. От мысли об этом у него по спине побежали мурашки.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказала Нефрита, складывая руки на груди. – Мне кажется, эта женщина выжила из ума.
Даргану не понравилось, что Илейн встряла в разговор, но он сказал Нефрите: