Лун сдержал свой гнев. Все-таки отчасти он был рад, что их прервали.
– Все в порядке.
Он нырнул в заросли и, направившись к ручью, вышел на поляну. Арборы соскребли с нее весь мох, обнажив землю, и соорудили навес из ветвей и листьев. С воздуха поляна была бы похожа на еще одну рощицу. Нефрита, Цветика, Елея и несколько охотников сидели на поваленных бревнах и камнях.
Посреди расчищенной площадки была вырыта большая яма. Ее частично прикрывали ветви деревьев, а над открытой стороной стояла Цветика, с сомнением помешивавшая палкой темное содержимое. Неподалеку валялись бурдюки с водой, круглые речные камни, сломанный тростник и гора темных листьев – должно быть, это и был трехлистный сиреневый кланецвет. Из ямы поднимался пар, просачивавшийся промеж ветвей. По всей видимости, Цветика нагрела камни при помощи магии и бросила их в воду, чтобы вскипятить ее. В воздухе висел травянистый душок ядовитых испарений.
Нефрита и Елея сидели на поваленном бревне и разговаривали с Крестцом. Тот даже в земном обличье по сравнению с изящными окрыленными был похож на жабу. Поток и Дрейф растянулись на земле неподалеку, скучая и не находя себе места. Песня, Корень, Песок и другие воины спали под корнями деревьев.
Звон сидел в стороне от них, рядом с грудой ингредиентов Цветики, и изучал инструкции по приготовлению яда. Лун сел рядом. Звон поднял глаза и нахмурился:
– С тобой все хорошо?
– Да, я просто… устал. – Лун старался не смотреть на Нефриту. С другой стороны поляны из зарослей выступила Жемчужина. Не обращая на Луна ровным счетом никакого внимания, она подошла к Крестцу и села рядом с ним.
Звон тяжело вздохнул и снова перевел взгляд на лист.
– Не вдыхай пары. Когда кто-нибудь подходит слишком близко, у них начинает кружиться голова.
Поскольку рядом не было никого, кто мог бы их подслушать, Лун спросил:
– Это правда, что королевы помечают своих консортов?
Звон кивнул.
– Но почуять это могут только другие королевы. – Он неуверенно уставился на Луна: – Ты поэтому переживаешь? В смысле, тебе ведь не будет больно. Это просто знак, говорящий другим королевам, что ты уже занят. Так они не станут драться из-за тебя.
– Нет, мне просто было любопытно. – Раз Жемчужина не солгала, получалось, что Лун утратил свое единственное преимущество и теперь никто не помешает Жемчужине изгнать его. Он даже не винил Нефриту. Ну, не сильно. Ведь это он отказывался от ее подарков, а после она просила у него лишь выводок, а не стать ее консортом. Просто, послушав немного о других королевах и консортах, он решил, что это одно и то же.
Но это ничего не меняло. Лун знал, что если захочет остаться, то ему придется бороться с Жемчужиной и ее союзниками. Теперь делать это будет труднее. «Если, конечно, это правда», – напомнил он себе.
Лун поднял голову, увидел, что Жемчужина наблюдает за ним, и отвел глаза, сдерживаясь, чтобы не оскалиться на нее. Затем он уставился на Звона. На его бронзовой коже, на лбу и щеках, виднелись черно-зеленые пятна – синяки поверх синяков. Прошлым вечером в темноте Лун ничего не увидел, но при дневном свете они стали заметны.
– Ты что, снова неудачно приземлился?
– Что? А, ты об этом. – Звон нахмурился, опустив глаза и рассеянно водя пяткой по земле. Он словно забыл, что в земном облике у него нет пяточного когтя. – Нет.
– Тебя кто-то побил. – Лун почувствовал, как в его груди что-то заклокотало, и он зарычал: – Жемчужина?
Звон усмехнулся:
– Жемчужина даже не замечает моего существования. – Он дернулся, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Луна, и наконец признал: – Это был Поток.
– И Елея тебе не помогла? – Лун посмотрел на другую сторону поляны. Он помнил, как Елея и Звон резвились в озере, и думал, что они друзья. Воительница сидела рядом с Нефритой, подперев подбородок рукой, и прислушивалась к разговору других. Выражение ее лица было мрачным, и сама она выглядела уставшей.
Звон устало пожал плечами:
– Она помогает, когда рядом. Но она и Вьюн летали в Солнечный Ветер, их не было несколько дней и… Мне не хочется просить ее о помощи. Я не хочу, чтобы они сговорились и набросились на нее все разом. Она – сестра Нефриты по выводку, они всегда были вместе, а теперь, когда Жемчужина ополчилась на Нефриту, Елее и так приходится несладко. Что ты делаешь?
Лун встал, пересек поляну и навис над Потоком.
Поток посмотрел на него и улыбнулся:
– Что, Звон умолял тебя помочь ему? – Похоже, он либо подслушал их разговор, либо ждал, когда Лун заметит синяки Звона.
– Сейчас ты будешь молить о помощи. – Лун был уверен, что его первой ошибкой в Тумане Индиго стало то, что он не избил Потока до потери сознания при первой же возможности. Но здравый смысл, еще не полностью покинувший Луна, говорил ему, что будет лучше, если Поток нападет на него первым.
– Тебе-то что? – Поток рывком поднялся на ноги и, довольно скалясь, вызывающе подался вперед. – Ты – безродный одиночка, а ведешь себя так, словно ты здесь первый консорт, хотя тебя еще даже ко двору не приняли.
Поток даже не догадывался, насколько его слова задели Луна. Однако голос Луна звучал ровно:
– И тем не менее я – консорт. А тебе им никогда не стать, со сколькими бы королевами ты ни переспал.
Поток зарычал, и к его лицу прилила кровь.
– Ты пришел сюда, чтобы спрятаться. Ты привел Сквернов к нашему порогу. Они отправились за тобой в горы, думая, что ты снова убегаешь. Они явились сюда за тобой, потому что ты сам пришел к ним!
Лун шагнул назад. На поляне повисла полнейшая тишина, даже ветер затих. Охотники обменивались тревожными взглядами и перешептывались. Проснувшиеся от шума окрыленные настороженно наблюдали. Цветика и Крестец одновременно посмотрели на Жемчужину.
Шипы Жемчужины встопорщились, и она рявкнула:
– Поток. Хватит.
Нефрита поднялась на ноги. Ее лицо искажала ярость. Бросив на Жемчужину гневный взгляд, она прорычала:
– Лун, оставь его. Мы не можем сейчас драться между собой.
Пожалуй, она была права, но драки уже было не миновать. И если он не стал ее консортом, то вовсе не обязан был ее слушаться.
– Значит, не давай нам перевоплотиться.
Нефрита прикрыла глаза.
– Хорошо.
– Что? – Поток перевел взгляд с Нефриты на Жемчужину. Лун увидел, как он сощурился, пытаясь перевоплотиться, но у него не получилось. Он злобно посмотрел на Нефриту и раздраженно зашипел.
Лун спросил:
– Боишься?
– Ты – трус, раз боишься сражаться в небе, – начал было Поток. Лун заткнул ему рот, ударив кулаком по лицу.
Лун не знал, как драться в облике раксура, чтобы при этом не убить или не покалечить своего противника. Но о своем земном воплощении он знал практически все. Поток отшатнулся, а затем с рыком кинулся вперед и набросился на Луна. Тот жестко ударился спиной о землю, но согнул колено и перевернулся, отшвырнув Потока в сторону. Они оба поспешно поднялись на ноги. Поток, уже не сдерживавший рычание, увернулся от удара и заехал кулаком Луну по горлу.
В пылу драки они истоптали всю поляну, круша заросли, швыряя друг друга в деревья и заставляя охотников разбегаться в стороны. Затем Лун крепко врезал Потоку в солнечное сплетение, а когда тот согнулся пополам, ударил его коленом в челюсть.
Поток рухнул на землю, попытался подняться, но снова упал, тяжело дыша от натуги. Лун склонился над ним и схватил за волосы, чтобы поднять его голову. Хриплым от удара по горлу голосом он сказал:
– Трепи языком сколько хочешь. Но если хочешь драться, то драться придется со мной.
Поток оскалился, но вяло.
Лун отпустил его, развернулся и пошел прочь. Он понятия не имел, куда ему идти, он лишь хотел убраться подальше от поляны, от чужих взглядов и обвинений. Его руки болели, но других синяков он пока не чувствовал – черепа раксура были крепче, чем у земных обитателей, и Луну пришлось бить Потока с такой силой, что он ушиб костяшки.
Он едва успел пройти первые ряды деревьев, когда его догнал Звон. Воин растерянно спросил:
– Это правда?
Лун не остановился и даже не посмотрел на него. От обиды, прозвучавшей в голосе Звона, ему стало только хуже.
– Да. Отчасти.
– Но ты правда ходил к Сквернам?
Лун покачал головой:
– Спроси у Цветики. Она знает.
Звон остановился, а Лун продолжил идти, прокладывая себе путь между деревьями и подыскивая тихое местечко вдали от укрытия.
Что ж, хотя бы теперь Жемчужина не сможет воспользоваться этим против него в будущем.
Глава 16
Все оставшееся утро Лун провел на дереве неподалеку от поляны. Приняв крылатый облик, он повис вниз головой с ветки, держась за нее хвостом. Охотники приглядывали за ним, как приглядывали за всеми окрыленными по приказу Нефриты, но к нему никто не подходил. Пожалуй, то было к лучшему, поскольку он испытывал такую горечь и злость, что не мог ясно мыслить.
Он знал, что Скверны напали на Туман Индиго вовсе не из-за него, в этом просто не было смысла. Даже будь у Сквернов шаманы, способные предсказать, где окажется Лун в будущем, они уже давно могли отыскать его – времени для этого было предостаточно. За последние двадцать циклов Скверны прошлись по всему востоку, как и Лун. И да, он совершил ошибку, придя к Сквернам в Сарасейле, и никто не понимал этого лучше, чем он сам. Но было безумием думать, будто Скверны все это время считали себя преданными из-за того, что Лун убил владыку Лихея.
До Сарасейла Лун никогда прежде не сталкивался с владыками. Тогда он был моложе и слабее, и у него был лишь один шанс сбежать. Чтобы все прошло успешно, ему стоило дождаться, когда Лихей уснет, а для этого ему пришлось притвориться, будто он поверил его лжи, и позволить Лихею возлечь с ним. Лун не мог понять, зачем пытается оправдаться перед самим собой. Скверны убивали земных обитателей, как скот, мучили их ради удовольствия и разрушали их дома, так что, если Сквернам не хотелось, чтобы их убивали в ответ, – что ж, это были их проблемы.