– Так лучше?
– Да… – От неописуемого облегчения он потихоньку отключился.
После все было как в тумане. Он то приходил в себя, то снова впадал в беспамятство. Его горло пересохло, першило и словно горело. Кто-то пытался дать ему воды, но Луну было слишком больно глотать. Он слышал шорохи и шаги; окрыленные то приходили, то уходили. Лун не знал, здесь ли еще Нефрита или нет.
Он услышал обрывок разговора – Звон рассказывал Душе и Толку о том, что произошло в колонии. Насколько знал Звон, арборы, окрыленные и птенцы с младенцами, что были заключены в мешках, все пришли в себя, но они ужасно ослабли, и им была нужна еда и чистая вода. Убедившись, что в колонии не осталось Сквернов, Жемчужина отправилась вслед за Нефритой и остальными по следам кетелей. Она нагнала Нефриту у разрушенного города и помогла воплотить их план – наполнить сосуды металлическим илом, чтобы поджечь улей и выкурить Сквернов наружу.
Затем где-то поблизости Лун услышал обеспокоенный голос Корня:
– Что они делают? Почему они на нас сердятся?
– Мы подожгли их улей. Ты сам-то как думаешь? – Это отвечала Флора или Виток.
– Они хотят, чтобы мы ушли? – Это была Песня.
– Они говорят, что нападут, если мы этого не сделаем. Жемчужина сказала…
– Тихо, – раздался голос Жемчужины.
Но Лун слышал достаточно. Они прятались в руинах, и двеи пытались выгнать их оттуда. Скорее всего, это означало, что со Сквернами покончено – либо их перебили, либо они разбежались, когда поняли, что владыки исчезли, а Ранея мертва.
Он открыл глаза и увидел, что Звон сидит рядом в земном обличье. Звон беспокойно склонился над ним:
– Лун, ты проснулся? Постарайся не шевелиться.
– Не… – «Не уходите», – хотел сказать он, но это было бессмысленно. Им нужно было позаботиться об арборах и птенцах. Он просипел: – Когда будете уходить, убейте меня, ладно?
– Мы никуда не уходим, и мы никого не убьем. Разве что этих проклятых двеев, если они не оставят нас в покое. – Звон поднял голову и недовольно поморщился: – Душа…
Лун вспомнил кое-что еще, о чем не знали остальные.
– Нет, я должен вам сказать…
– Лун, просто отдыхай…
– Скверны-полукровки, – смог выдавить он. – Их может быть больше. – Это заставило замолчать даже Звона. Часто останавливаясь, чтобы отдышаться, Лун повторил то, что сказала Ранея; рассказал им о том, что Джаней ушел вместе со старой прародительницей и Венрасом и что второй дакти-наставник был мертв. Лун знал, что остальные подбираются поближе, чтобы послушать, хотя мир вокруг него снова поплыл, и он не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, кто рядом. Он закончил: – И они пришли в Туман Индиго из-за меня. Дакти-наставник знал, что я приду туда.
Наверное, они как-то отреагировали на сказанное, но от долгих разговоров силы покинули его, и Лун уже закрыл глаза. А когда он снова их открыл, то все уже ушли.
Хотя нет, не все. Рядом с ним сидела Жемчужина. Похоже, снова прошло какое-то время, потому что снаружи стемнело, а неподалеку горел костер, освещавший лишь одну сторону ее лица, оставляя вторую в тени. Ночь, наверное, была прохладной, но Луну казалось, что его кожа пылала жаром.
Он прохрипел:
– Ты убьешь меня? – Кажется, он не многого просил. Он все равно умирал, а им нужно было скоро уходить. Уж по меньшей мере они могли не оставить его на милость двеев или пустынных падальщиков.
– Занятная мысль. – Жемчужина повернула голову и посмотрела на него сверху вниз. Она была в крылатом облике, и отблески огня сверкали на ее золотистых шипах. – Ты доставил нам массу неприятностей. Нам остается либо убить тебя, либо заставить заплатить за них выводками.
– Выбери уже, и дело с концом.
Она склонила голову набок:
– И тебе даже не приходит в голову позвать Нефриту на помощь.
– Там никого нет. Все остальные мертвы. – Затем Лун подумал: «Стоп. А где я?»
Жемчужина нахмурилась и коснулась тыльной стороной ладони его щеки.
– Толк, пойди разбуди Душу.
В тот миг Лун перестал пытаться что-либо сказать. Даже он понимал, что бредит, да и любое подобное усилие причиняло ему боль.
В следующий раз он более или менее пришел в себя уже днем и услышал крик Звона:
– Утес прилетел!
«Хорошо, – подумал Лун. Утес был практичным. – Я смогу уговорить его прикончить меня».
Но затем над ним склонилась Цветика. Ее волосы все еще были спутаны и растрепаны, словно она летела с Утесом в земном облике. Она взяла лицо Луна в свои ладони и сказала:
– Лун, все хорошо. Просто расслабься.
На этот раз тьма накрыла его вместе с тишиной, и он провалился в них глубоко.
Луну снилось, что он плывет по черному морю, глубоко под водой, и никак не может всплыть на поверхность. Что-то во тьме внизу схватило его за ногу и потянуло вниз, и от толчка во сне он вздрогнул наяву и проснулся. Моргая на пыльный потолок, он резко набрал в грудь воздуха и приготовился к боли. Она пришла, но оказалась не такой нестерпимой, какой он ее помнил.
Его левая рука была согнута в локте и привязана к груди – похоже, ему не стоило какое-то время шевелить ею. Его плечо и ключица попеременно пульсировали и горели, словно ему под кожу ввели раскаленный металл, и ребра на том же боку при каждом вдохе отстреливали острой болью. Его кожа на ощупь была слишком сухой и горячей. Его одежды промокли от пота. Он осторожно подвигал ступнями и чуточку согнул одну ногу. Получилось. Наверное, это хороший знак.
– Лун, ты очнулся?
Это говорила Цветика, сидевшая поблизости. Лун немного приободрился от того, что в тот раз она ему не почудилась. Он облизал губы.
– Вроде того. – Его голос все еще звучал жалко и слабо.
– Последние три дня ты провел в целительном сне. – Цветика положила прохладную ладонь ему на лоб. От холода ему стало так хорошо, что он снова закрыл глаза. Тогда она сказала: – Мы собираемся уходить. Летучие корабли уже здесь.
Он моргнул.
– Наши корабли?
– Да. Первым управляет Ниран, и он показал Почке, как управлять вторым. – Цветика отбросила волосы с его лба. – Когда Утес очнулся и смог перевоплотиться, он решил, что лучше поскорее увезти двор подальше от колонии. Мы погрузили всех на корабли и взяли с собой столько припасов, сколько смогли спасти. К счастью, арборы уже начали готовиться к переезду, когда напали Скверны. Большая часть самых необходимых инструментов и вещей была сложена в корзины и хранилась в нижней части колонии. Утес и я полетели сюда вперед них, чтобы посмотреть, нашли ли вы украденных арборов.
Лун слышал снаружи завывания ветра, проносившегося промеж руин.
– А что двеи? Я думал, они хотели напасть на нас.
– Утес убедил их этого не делать, – с улыбкой в голосе сказала Цветика.
Где-то за спиной Луна раздался голос Звона:
– Вообще-то он сказал им, что они могут оставить нас в покое и мы уйдем сами через пару дней, или он разрушит то, что осталось от их улья, и перебьет их всех. – Звон встал перед Луном, оглядывая комнату. Его одежда запылилась, а по щеке была размазана грязь. – Мы готовы выдвигаться?
– Готовы, как никогда, – сказала ему Цветика. Она поставила себе на колени кожаную сумку и стала что-то в ней перебирать. – Нефрита уже идет?
Лун глубоко вдохнул и перекатился на здоровую руку. Спине это не понравилось – ее пронзила такая острая боль, что у Луна перехватило дыхание. Когда его зрение снова сфокусировалось, он услышал, как Цветика раздраженно говорит:
– Лун, что ты делаешь?
– Я сажусь. – Стиснув зубы, он здоровой рукой привел себя в сидячее положение. «Ой, как же больно». Его кости терлись друг о друга так, как не должны были, в его глазах потемнело, а желудок чуть не вывернуло наизнанку. Через несколько мгновений боль отошла, и он покачнулся, но смог удержаться в сидячем положении. Он осторожно выдохнул, стараясь поменьше давить на ребра. Сев, Лун почувствовал себя странно и вспомнил, что Цветика говорила что-то о трех днях. Комната оказалась больше, чем он думал, с арочным проемом, который вел в открытый двор, засыпанный обломками руин. Ветер кружил, поднимая песчаные вихри.
Звон взволнованно навис над ним:
– Просто не шевелись! Нефрита вот-вот подойдет.
В том-то и было все дело. Лун хотел доказать, что может сам дойти до кораблей, даже если ему и понадобится помощь, чтобы попасть на палубу. Он лишь надеялся, что корабли находятся где-нибудь совсем-совсем близко.
Затем Нефрита приземлилась во дворе вместе с Вьюном, Флорой и Песней. Она сложила крылья, остановилась в дверях, чтобы стряхнуть песок с чешуи, и лишь затем вошла в комнату. Взглянув на Луна, она недовольно спросила:
– Почему он сидит?
Цветика выразительно ответила:
– Потому что он еще слишком слаб, и я не могу заставить его лечь, не навредив. – Она вытащила из походного мешка покрывало и протянула его Нефрите.
– Я собирался дойти до кораблей, – сказал Лун. Ему казалось, что все вокруг происходит слишком быстро. Он уже не мог разглядеть на руках и груди Нефриты царапины, которые оставила Ранея.
– Ну конечно. – Она встала на колени, встряхнула покрывало и осторожно накинула его Луну на плечи. Оно было мягким, и от его складок пахло сладковатыми травами. – Обхвати мою шею рукой.
Он послушался, стараясь не задеть ее шипы. Нефрита поддела одну руку ему под ноги, другой осторожно прижала к себе и встала. Затем она вынесла его во двор и негромко сказала:
– Держись.
Лун покрепче обхватил ее за шею и стиснул зубы. Когда она взмыла в воздух, его тряхнуло так, что он втянул воздух сквозь зубы, но полет длился недолго, и от несильного толчка при приземлении ему было совсем не больно. Он мельком увидел веера парусов, сложенные к мачте, и толпу арборов, шатавшихся по палубе. Их когти заскрежетали по дереву, когда они поспешили уступить дорогу Нефрите. Пока она несла Луна по узкой лестнице вниз в трюм, он слышал командные выкрики Нирана, приказывавшего отчалить.
Нефрита отнесла его в ближайшую кабину и осторожно положила на постель с шелковыми одеялами и подушками. Та была изумительно мягкой, хотя и не такой теплой, как песок в руинах. Потолок и стены были обшиты темным деревом, отшлифованным до самого рисунка волокон. В прозрачную стеклянную лампу, предназначавшуюся для свечи, был забит светящийся мох, а у стен, занимая большую часть пространства, стояли корзины с вещами из колонии. Нефрита присела рядом с Луном, поправляя одеяла. Он сказал: