— Ирина сказала, ты заезжал, — сказал я, чтобы сменить тему, — как они там?
— Молодец она, — улыбнулся Ваня, — сынишка растёт! Здоровый пацан уже!
Как только я помог Ване обустроиться и сориентироваться на местности, Толя прислал посыльного с просьбой зайти к нему. Конечно, можно было и сообщение на телефон сбросить, даже без текста — одно эмодзи. Но руководитель операции перестраховывался в вопросах секретности. Молодец.
Оставив Ваню решать хозяйственные моменты, я направился в штаб.
Толя был в кабинете один. «Значит, речь зайдёт об основной работе. Иначе бы собрал всех командиров», — с досадой подумал я. И был не прав.
— Готовится заварушка, — с порога заявил он, указывая на свободное кресло у его стола.
Я спокойно занял предложенное место.
— Она уже несколько недель готовится, — резонно заметил я.
— А теперь вышла на финишную прямую, — вздохнул Толя.
— Дроны что-то разглядели? — догадался я, вспомнив, что сегодня были запуски.
— Угу. И не только, — кивнул Толя, — мы же разведкой тоже занимаемся.
«И не только вы», — мысленно проговорил я, вспомнив Камиля, но вслух произнёс:
— Когда?
— В любой момент. Вот что плохо.
— Скорость рассчитывали?
— Не в этом дело, — Толя махнул рукой, — мы не видим всего. Очень продвинутая система маскировки. Но то, что мы вскрыли, впечатляет.
— Сколько народу?
— Тысяч пятнадцать.
Я присвистнул.
— Направление главного удара?
— Думаю, Томбукту всё-таки. Очень символичная точка.
— Согласен, — кивнул я. Город был столицей непризнанного государства во время восстания туарегов. Контроль над ним будет означать слабость центральной власти, и главное — слабость нашей поддержки. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
— Ты знаешь политику нашей компании, — продолжал Толя, — руководство должно быть на месте.
— Но кого-то надо оставить здесь, — заметил я, — удар по столице деморализует ещё больше, чем временная потеря Томбукту.
— Само собой, — кивнул Толя, — тут останется батальон, и часть местных, которых успели подготовить. Из лучших, чтобы ты понимал. Тылы будут прикрыты.
— Когда выдвигаемся? — спросил я.
— Ты — через час. Когда я пока не знаю, будет зависеть от развития ситуации.
— Задача? — спросил я.
— Помогай командирам батальонов, — ответил Толя, — будь рядом, когда надо будет принимать сложные решения.
— Есть, кивнул я, поднимаясь.
Толя посмотрел на меня внимательно, потом улыбнулся и сказал:
— Серёг, всё-таки ты стопроцентно наш человек.
Я кивнул, и улыбнулся в ответ.
Ваня получил командование взводом. Неплохо — обычно новичков, даже с отличным послужным списком не ставили выше сержантских должностей. А то и просто давали приобрести боевой опыт рядовым штурмовиком. Значит, кадровики увидели в Ване большой потенциал.
И он старался его оправдывать, изо всех сил.
Когда я собирался, он как раз знакомился со своим подразделением, поэтому я не стал его дёргать.
Глава 21
Выдвигались рассредоточено и максимально скрытно. Никаких колонн и походных порядков, предписанных уставом. Не те обстоятельства.
Я двигался в авангарде, на УАЗике. Всего две машины. Из руководства я вообще был тут один. Ещё присутствовал связист и пара операторов БПЛА, их тоже двигали в первую очередь; разведка на этом этапе имела исключительно важное значение.
Когда проезжали столицу, я заметил, что некоторые местные приветствуют нас, странно жестикулируя: сначала указывая на небо, потом демонстрируя чуть изогнутую ладонь параллельно земле.
— Чего это они?.. — произнёс я настороженно.
— Это новое изобретение, — ответил Камиль, сидевший на заднем сиденье наискосок от меня, за водителем, — местные называют нас «облачными людьми». Вот, изображают облака. Тут довольно много наших сторонников, с нашим появлением многие простые люди вздохнули спокойно.
— Облачные люди? — Повторил я, — из-за цвета кожи, что ли?
— И это тоже, видимо, — ответил Камиль, — плюс местные мифы, согласно которым облака, которые приносят дождь, рождаются на далёком Севере, в стране льда. Там, где живут могущественные духи-лоа, способные справиться с несправедливостью.
— Духи лоа это что-то из вуду?
— Это для простоты я так сказал, — пояснил лингвист, — на самом деле всё немного сложнее. Между бенинским вуду и здешним шаманизмом граница очень расплывчата. Я привёл термин, который есть в русском.
— Ясно, — кивнул я.
— Но вообще тут это не слишком приветствуется. Страна всё-таки мусульманская. Джихадисты так вообще заявляют о том, что жёстко выкорчёвывают такие практики, — он усмехнулся, — но одно дело заявить — другое что-то претворить в жизнь. Местные говорят, что боевики вовсю используют самые тёмные ритуалы и даже человеческие жертвоприношения.
Я поёжился, вспомнив о предупреждении Ирины. Только подобных осложнений мне тут не хватало…
До места добрались уже затемно. Томбукту совсем не впечатлял: просто несколько улиц, занятых непритязательными кирпичными и глинобитными домиками. Я слышал, что некоторым из этих зданий по много сотен лет, а мечети и библиотеки даже внесены в реестр ЮНЕСКО. Но вблизи эти реликвии не производили большого впечатления.
По плану мы занимали позиции скрытно, на восточной окраине города. И находились эти позиции в домах, из которых заранее переселили жителей (разумеется, за компенсацию, которой те были очень рады).
Несмотря на все меры, у меня не было иллюзий насчёт того, что противник будет в неведении о наших манёврах. Бедность сильно облегчает поиск информации, и среди жителей наверняка уже нашёлся тот, кто нас продал.
Однако же, это не отменяло принимаемых мер: какой бы ни была утечка, детали конфигурации расположения подразделений в городской черте играли большое значение. А они определялись прямо на месте. Слить их было невозможно.
Нам достался небольшой одноэтажный домишка с соломенной крышей, на окраинной улице. Саванна начиналась совсем рядом: за соседним кварталом. В первую линию мы, однако же, не попали — и это логично. Я лично по приказу на оборону служил резервным источником управления на случай уничтожения командования роты в полосе ответственности. Поэтому ко мне и был придан связист.
Для чего меня сопровождал Камиль? Тут вопрос сложнее. Мне кажется, таким образом Толя скрывал некоторые нюансы своей работы, которые не должны были бы стать известны в государственных конторах. Разумно, сего стороны.
Кроме нас, тут расположилось резервное отделение второго взвода роты, занимающей оборону. Командир отделения, серьёзный, крепкий мужик, откуда-то с севера, судя по говору, представился нам и наладил контакт со связистами.
На этом подготовка с нашей стороны закончилась.
В замысел оборонительной операции я, разумеется, был посвящён. Всё это планировалось заранее, и прорабатывалось на картах, которые я видел на собрании штаба. По диспозиции я легко определил, какой именно вариант обороны был выбран.
Где-то справа застрекотал электромотор дрона. Разведчики использовались самолётный тип для ночной разведки — у него радиус больше, а противник, по нашим прикидкам, находился достаточно далеко. Вскоре звук затих: дрон набрал высоту.
— Интересно, где они, — почему-то шёпотом произнёс Камиль, устраиваясь на топчане возле окна, в котором не было стёкол.
— Вот разведка и выяснит, — так же шёпотом ответил я, имея ввиду дрон.
— Главное, чтобы нас предупредить не забыли, — вставил один из связистов.
Мы довольно долго сидели в темноте. Командир отделения скомандовал отдых своим бойцам, оставив двоих на часах. Если так — значит, получил команду от взводного, а тот — данные разведки.
Что ж, похоже, мы заняли позиции сильно заранее. Это совсем не плохо. Главное, не потерять запал и не увязнуть в рутине.
Перекусив разогретыми на спиртовках сухпайками, мы начали укладываться. Я расстелил летний спальник и лёг на него, даже не снимая разгрузки. В случае тревоги каждая секунда будет на счету.
Камиль лёг рядом. Связисты организовали отдельное дежурство, оставив своего часового. Что ж. Их право.
Заснуть не получилось. Вообще это доступно только опытным бойцам: спать на позициях в ожидании штурма. А у меня был слишком долгий перерыв. И даже пребывание в мире погибших воинов не в счёт: там я занимался спецоперациями, и не мог прочувствовать реальной окопной жизни.
Первые выстрелы прозвучали в районе трёх ночи. В самый глухой час.
Я вскочил и занял заранее подготовленную позицию. Определил направление выстрелов. И мне это категорически не понравилось: стреляли совсем рядом, за первым эшелоном. Я собрался было достать теплак из рюкзака, но тут кто-то повесил «люстру».
Окрестности залило резким белым светом.
И тут бойцы штурмового отделения начали палить. А я к ним присоединился, чтобы поглядеть — куда именно.
— Ротного управления нет, — удивительно спокойный голос связиста прозвучал прямо над ухом.
— Доклад командиров взводов, — потребовал я, не оборачиваясь.
— Третий на связи. Ведёт бой с превосходящим противником… мы на передке, командир, — от себя добавил связной, — всё, что впереди, не отвечает.
Я принял информацию, мысленно рисуя в голове карту. Сейчас не было времени задумываться, как так получилось — потом придёт время для анализа. Хотя, конечно, ситуация невозможная. Если только противник не изобрёл невидимый камуфляж… даже это вряд ли: у нас ведь теплаки.
— Соседи? — тут же спросил я.
— Справа ротный на связи, но занят управлением. У них перед ещё держится.
— Сзади?
— Комвзвода на связи.
— Передай ему готовиться принять удар. Нашим: скрытно отход вправо. Огонь не открывать. Занимать удобные рубежи вдоль улицы. Пропустить атакующих под удар. По команде готовиться нанести удар во фланг, — скомандовал я.
— Есть, — ответил связист.
«Люстра» всё ещё горела. Только теперь я разглядел атакующих.