Я благодарно улыбнулся в ответ.
Предыдущий раз я ел нормальную еду в самолёте, когда мы летели на Алтай. Конечно, с тех пор я здорово проголодался. Наверно, поэтому еда в простеньком ресторанчике на первом этаже гостиницы мне показалась просто божественной.
Мы были единственными посетителями. Скорее всего, просто время было такое: для обеда поздновато, для ужина рановато. Впрочем, меня это вполне устраивало.
Ирина заказала только салат и чай. Она спокойно дождалась, пока мы с Иваном наедимся, и только после этого начала разговор.
— Ребят, по документам, — сказала она, — у меня есть некоторые выходы. Мы не общались пару лет, но люди надёжные. Думаю, если попрошу — не откажут. Они в Челябинске. Нужен будет день — два, чтобы утрясти все вопросы. Ну и обеспечение, разумеется, — она вздохнула, — к сожалению, это не дёшево будет.
— Понимаю, — кивнул я, — если считаете, что это безопасно — надо делать. Вы правы, без решения этого вопроса мы дальше не продвинемся.
— И ещё. Я успеваю в ГАИ заехать. Там знакомый есть давний, он поможет с регистрацией авто. Мы ведь вроде обещали, что не будем тянуть. Не хочется подводить человека. Это будет тысяч пять стоить. Вы не против? — спросила Ирина.
— Только за, — кивнул я, — спасибо. Чем белее и чище — тем лучше.
Ирина улыбнулась в ответ.
Глава 3
Выехали рано, сразу после завтрака. Я даже умудрился выспаться: каждый раз, когда Пашка начинал хныкать, рядом как по волшебству возникала Ирина и успокаивала малыша — кормила уже подогретой смесью, меняла подгузники. Мне оставалось только с изумлением за ней наблюдать.
— Ну что, теперь до Челябинска, — сказала Ирина, усаживаясь за руль.
Я кивнул в ответ.
— Сколько там нужно будет времени? — спросил Иван.
— Посмотрим, — Ирина пожала плечами, — раньше возможности были широкие. Если денег достаточно — можно было и за пару часов управиться. Сейчас всё может быть сложнее. Системы электронные внедряют, всё такое… переговорить надо.
— Добро, — кивнул я, — тогда имеет смысл на месте ещё одну гостиницу снять. Как базу.
— Уже подумала, — улыбнулась Ирина и показала на экран своего смартфона, который она использовала в качестве навигатора. На нём была выведена система бронирования, с фотографиями предлагаемого объекта, — вот, глядите. Небольшой коттедж на окраине. Сдаётся посуточно. Минимум документов и никаких проблем с животинами. Что скажете?
— Берём, — улыбнулся я.
Ирина улыбнулась в ответ и нажала кнопку подтверждения бронирования.
Я расслабился. Не ожидал неприятностей. В конце концов, всё складывалось как нельзя лучше, и я думал о ближайшем будущем: как устроиться в этом мире, чем заняться, и главное — как вычислить место и время появления Алины.
За окном мелькали поля и редкие островки деревьев. Светило утреннее солнце. Я посмотрел на сына. Малыш не спал, сосал пустышку и с удивлением оглядывался по сторонам.
Когда фура, шедшая перед нами, начала вести себя странно, я хотел предупредить Ирину, но та оказалась хорошим водителем и отреагировала раньше.
Мы прижались к обочине и начали тормозить. И вовремя: фура вдруг начала резко замедляться. Водитель ударил по тормозам — так, что покрышки задымились. В итоге грузовик развернуло поперёк дороги так, что он перекрыл движение.
Я огляделся. На дороге в попутном направлении двигалась ещё одна легковушка. Кажется, «Тойота», причём праворульная. Она встала позади нас.
— Серёг, не нравится мне это… — успел сказать Иван.
В это время из кабины фуры выпрыгнул какой-то мужик в спортивках и быстрым шагом направился в нашу сторону. Одну руку он держал за спиной.
Я потянулся к бардачку и вытащил оттуда пистолет. Мне удалось положить его туда раньше, когда Ирина собиралась в дорогу. Оружие перед ней мы, конечно же, не «светили».
Мужик в спортивках подошёл к нам, поднял руку, которую прятал за спиной. В ней был пистолет.
Моя ошибка была в том, что я рассчитывал хоть на какие-то переговоры. Что нападавшие хотя бы удостоверятся, что мы именно те, кто им нужен.
Но церемониться они не стали.
Боевик в спортивках выстрелил, должно быть, целя мне в голову. Я же рефлекторно, прикрывая телом заднее сиденье, где сидел малыш, приподнялся. Поэтому пуля попала мне в левую дельтовидную мышцу.
Стресс притупил боль, и я без промедления открыл ответный огонь.
Очевидно, боевик не ожидал такой скорости реакции. Моя пуля попала ему аккурат между глаз.
Из-за шума заплакал Пашка. Я обернулся и увидел, что Иван уже отстегнул ребёнка и опустил его в ноги, на пол, нависая над ним, как живой щит.
Ирина сидела тихо, спрятавшись ниже руля и не забыв поставить машину на ручник. Молодец. Идеальное поведение.
Удивительно, но даже пёс лежал неподвижно, спрятавшись в багажнике, лишь тихонько поскуливая. Хотя обычно, насколько я знаю, собаки очень бурно реагируют на такие происшествия. И лишь один из котов шипел в переноске.
Всё это я уловил в мгновение, быстрым взглядом окинув салон.
Я выбрался наружу. И тут же обнаружил, что боевик, к сожалению, был не один. Чьи-то ноги в кроссовках виднелись из-под кабины.
Пользуясь моментом, я прострелил невидимому сообщнику нападавшего стопу. Раздался крик. Тот не смог удержать равновесие и растянулся на земле. Его голова была прикрыта колесом, но это не помешало мне прострелить ему колено и левый локоть. Крики перешли в стоны.
И тут я услышал ещё один выстрел — сзади.
«Тойота» затормозила сразу за нами.
Целились не в меня. Когда я понял, куда именно, у меня перед глазами появилась красная пелена, и в дальнейшем я уже не полностью контролировал свои действия.
Кто бы ни сидел в «Тойоте», он решил избавиться от нас всех разом, прострелив бак нашей машины, видимо, рассчитывая вызвать возгорание.
Рядом с пассажирской дверью стоял амбал, тоже в спортивках, и целился в меня из ПМа. Однако я оказался проворнее, вогнав в него две пули — одну в сердце, другую в голову.
В машине было ещё трое. Очевидно, они не ожидали такого отпора, но всё же начали реагировать. Водитель спрятался за торпедой. Оба пассажира одновременно рванули наружу. В одного я попал с первого раза — тоже в голову. Второй скрылся за кузовом, и даже успел сделать пару неприцельных выстрелов в мою сторону. У него тоже был древний ПМ. Что ж. Пускай расстреливает боекомплект — не жалко. В магазине ПМа двенадцать патронов, тогда как мой «Удав» вмещал восемнадцать. Весомое преимущество.
Человек в экстремальной ситуации склонен воспринимать любое оптическое укрытие как защиту. Но «Тойота» не была бронированной и скромный по толщине металл двери не мог лишить пулю «Удава» убойной силы. Водитель, видимо, об этом просто не думал. За что и поплатился.
Стрелял я, конечно, не прицельно, лишь примерно прикинув его возможную позу в укрытии. Поэтому ему пришлось помучится.
Когда водитель закричал и застонал, боевик, скрывшийся за кузовом «Тойоты», рискнул высунуться. И это было последнее неудачное решение в его жизни.
Покончив с непосредственными угрозами, я подошёл к простреленной водительской дверце и рывком распахнул её.
У водителя было прострелено лёгкое. И, похоже, пуля застряла внутри, не достигнув сердца. Уже развивался пневмоторакс: он лихорадочно, по собачьи, пытался вдохнуть, выпучив глаза. На губах пузырилась розовая, кровавая пена.
Если не оказать первую помощь — он должен был умереть в течение пяти минут, по моей оценке.
Я приставил ствол пистолета к его виску. Он всё ещё понимал, что происходит, пытался что-то сказать. Но у меня перед глазами всё ещё висела кровавая пелена. Одна только мысль о том, что Пашка мог оказаться в огненной ловушке лишала меня каких-либо следов сочувствия.
Я нажал на спусковой крючок. После этого огляделся.
Ваня уже вышел из машины и, держа перед собой пистолет, подбирался к фуре.
Боевик, которого я подстрелил, видно не было
Я бегом догнал Ивана и мы одновременно с двух сторон обежали фуру.
Раненый боевик пытался заползти в кабину, и это у него почти получилось. Спасая себя, он не пытался стрелять по нам, хотя имел такую возможность. Его оружие валялось рядом, на асфальте.
Я схватил его за ногу и стащил со ступенек. Он заорал, когда ударился простреленной рукой. И продолжал орать, пока я не навёл на его лоб ствол своего «Удава».
— Если хочешь жить, вот сейчас не ври, — сказал я спокойно.
Боевик перестал орать и быстро закивал головой.
— Скупщик слил? — спросил я, таким же спокойным, отстранённым тоном.
Я видел внутреннюю борьбу в его глазах — стремление соврать боролось с желанием поверить в моё обещание сохранить ему жизнь. Предсказуемо победило второе.
— Да, — ответил он.
И я тут же убил его, очередной пулей в голову.
Только в этот момент меня немного отпустило. Я почувствовал боль в простреленном плече и зажал рану ладонью, которая тут же стала влажной от крови.
Ваня удивлённо посмотрел на меня.
— Думаешь, он соврал? — спросил он.
— Нет, — я отрицательно мотнул головой, — он сказал правду.
Что бы там ни говорил тот хмырь из Хаоса, который захватил наш с Ваней родной мир, восстанавливался я далеко не мгновенно. И боль была очень сильной.
Когда адреналин схлынул, я понял, что держался, похоже, только на нём да на кортизоле.
Кое-как доковыляв до машины, я рухнул на переднее пассажирское сиденье.
Ирина перебралась назад, к сыну, но, увидев меня, вышла из салона и зачем-то направилась к багажнику, где копалась какое-то время, о чём-то разговаривая с собаками.
Иван, обыскав грузовик, тоже вернулся.
— Как ты? — спросил он, наклонившись над пассажирской дверцей.
Я уже собирался ответить, но Ирина меня опередила.
— Фигово он, не видно что ли? — раздражённо бросила она, — отойди. Мешаешь.
Я с удивлением посмотрел на неё. Ваня, опешив от напора, отступил в сторону, не сказав ни слова.