– Все нормально, – отозвалась я, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Проблемы с мужчиной?
Я неодобрительно фыркнула.
– С тем парнем, с которым я тебя видел на прошлой неделе? Мартин. Мартин Джой.
Сейчас, оглядываясь назад, я нахожу странным, что он запомнил, как зовут случайного знакомого, но тогда я пропустила это мимо ушей. Мне отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь о Мартине и Донне, пусть даже со своим едва одетым соседом.
– Я бы ничуть не удивился, если бы он оказался ненадежным малым. Трусливый тип, который боится ответственности?
Я пожала плечами.
– У него есть жена. Они живут раздельно, но, похоже, никак не могут расстаться. Я видела их вместе, – сообщила я, надувая щеки и пытаясь успокоиться.
– И ты напилась до потери сознания, – сочувственно заметил Пит.
– Я не помню, сколько выпила.
– Бывает.
Я коротко и нервно рассмеялась. Руки у меня все еще дрожали, и это здорово пугало.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Соли лития, – прошептала я, понурив голову. – На самом деле мне категорически нельзя пить. Обезвоживание влияет на уровень лекарства у меня в крови.
– У тебя биполярное расстройство?
Я кивнула.
– Может, вызвать врача? – На его юном лице отразились растерянность и озабоченность.
– Не знаю. Нет, не надо. Послушай, я лучше пойду. Спасибо тебе за все. Сколько я должна тебе за такси?
– Все в порядке, – отозвался Пит, пристально глядя на меня.
Мне срочно требовалось опорожнить желудок. И пора было убираться отсюда.
– Он того не стоит, Фран, – сказал Пит, когда я поднялась, чтобы уйти. Его голос прозвучал холодно и отрешенно, обретая в темноте спокойную и убедительную властность.
Глава тринадцатая
К своему врачу я отправилась через несколько часов после того, как проснулась в квартире Пита. Идти мне не хотелось, но все признаки отравления были налицо: тошнота, диарея, тремор. Доктор Кац наблюдал меня вот уже много лет, хотя сегодня ему предстоял отнюдь не рутинный осмотр. Он взял у меня кровь на анализ, проверил уровень солей лития и предостерег, что неумеренное употребление горячительных напитков вместе с лекарством до добра не доведет. Мы обсудили мое состояние. Я объяснила ему, что приступов маниакального или депрессивного психоза со мной не случалось уже давненько. Я полагала, что контролирую свое расстройство, хотя давешнее отключение тонко намекало, что психоз все еще прячется в тени. Доктор Кац подтвердил, что так будет всегда.
В контору я вернулась только в четверг, когда вновь ощутила себя человеком. Свободным временем я воспользовалась для того, чтобы заполнить форму заявления на получение мантии королевского адвоката, – до окончания приема оставалось всего несколько часов, – радуясь тому, что могу отвлечься хоть ненадолго. Я даже позвонила матери и с удовольствием выслушала ее незатейливые жалобы на какую-то женщину в почтовом отделении и цену на картофель в супермаркете. Эти жалобы некогда казались мне скучными и чуждыми, но теперь они звучали как утешительная сказка о мире, в который мне хотелось бы вернуться. Все остальное время я спала. Спала и читала книгу о самопомощи, которая раньше помогала мне. Все проходит, пройдет и это.
Библиотека в Бургесс-корте располагалась на первом этаже. Помню, как при виде нее я едва не расплакалась от радости, когда пришла сюда в первый день своей практики. Из эркерного окна со свинцовым переплетом открывался вид на сады Темпла. Вдоль стен выстроились официальные отчеты о заседаниях английского парламента и тома в кожаных переплетах. Для серьезных исследований я пользовалась библиотекой Иннер-Темпла, но здесь можно было думать, строить планы и мечтать. Обычно речь шла о правоприменительной практике, однако сегодня я засела за свой ноутбук, просматривая всевозможные медицинские веб-сайты и форумы по биполярному расстройству. Кое-что мне было известно давно, другие вещи оказались недоступны моему пониманию – отрывки из докладов, написанных психиатрами и учеными. Самыми полезными были ветки обсуждений. Реальные люди со своими реальными историями. Наркоманы, ветераны боевых действий, пребывающие в депрессии и получившие физические увечья.
Я услышала, как отворилась дверь. Пол на миг застыл на пороге, а потом закрыл ее за собой. Поколебавшись, он повернул в замке ключ.
– Что все это значит? Сидячая демонстрация протеста? – поинтересовалась я, возвращая браузер на начальную страницу поиска.
– Здесь просто негде нормально поговорить. В твоем офисе двоим не поместиться, а в моем не будет ни минуты покоя.
Улыбнувшись, я отложила ручку в сторону.
– Готовишься к завтрашним слушаниям? Джой против Джой, государственное оглашение урегулирования спора.
Я не знала, видел ли он бумаги на моем столе. Оценка стоимости бизнеса Мартина, сводные бухгалтерские отчеты, формы Е. Я отметила красным те пункты, по которым стороны все еще не пришли к согласию. При этом я понимала, что завтра в суде меня ждет настоящая битва, а потому никакая подготовка не будет лишней. Но сегодня я никак не могла сосредоточиться.
– Через час я встречаюсь с Дэвидом Гилбертом.
– Клиент будет присутствовать?
– В этом нет нужды. Гилберт виделся с ним вчера, – коротко ответила я, радуясь тому, что сумела убедить своего солиситора, будто в дополнительном совещании в узком кругу перед слушаниями нет решительно никакой необходимости.
– Как по-твоему, вы сможете завтра договориться?
– Ты имеешь в виду, не думаю ли я, что дело все-таки дойдет до суда?
– Не забывай о чудесном гонораре, – пропел он, радостно потирая руки.
– Я бы предпочла, чтобы этого не случилось.
Пол опустился на соседний стул. Побарабанив пальцами по крышке из грецкого ореха, он быстро утихомирился и выложил ладони на стол.
– С тобой все в порядке? – спросил он наконец.
– В полном. А почему ты спрашиваешь?
– Сам не знаю. Но ты стала немного… другой.
– Просто я очень занята, – заявила я, закрывая ноутбук.
– Ты подала заявление на шелковую мантию?
– Подам сегодня, пусть и в последний момент. – Я улыбнулась.
– В последний момент? На тебя это не похоже.
– Как я уже говорила, я очень занята.
Пол кивнул, но было видно, что я его не убедила.
– Я договорился с Лиз Скуайрес о том, что она встретится с тобой. Она возглавляет группу консультантов, которые многим помогли получить шелковую мантию, ведя их до конца процесса.
– И сколько это будет стоить?
Мы оба умолкли. Слушая тишину, я думала о том, как редко она воцаряется в лондонском офисе в наше время.
– Ты ведь знаешь, что, если у тебя возникнут проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне?
– Знаю. И ты можешь обо мне не беспокоиться.
– Точно?
– Пол, скажи мне, что все-таки происходит?
– Сегодня я разговаривал с судьей Херрингом. Ты должна была встретиться с ним во вторник за ленчем.
Предполагалось, что Малькольм Херринг станет одним из референтов моей заявки на звание королевского адвоката. Уважаемый человек, обладающий нужными связями, судья Высокого суда – положительная рекомендация от него означала бы, что половина пути к шелковой мантии уже пройдена. Но, мучаясь с похмелья и договариваясь о встрече с доктором Кацем, я совсем забыла о нем и подвела его.
Я неловко заерзала на стуле.
– Мне нездоровилось, и я проспала почти целый день. А позвонить, чтобы отменить встречу, я не могла.
– Попросила бы об этом меня.
– Ты и так занимался перепланировкой моего графика.
– Кстати, Том получил предписание на общение с детьми по делу Браун против Брауна. Он добился того, чего хотела ты.
– Естественно.
Пол потер подбородок и с неодобрением покосился на меня.
– В общем, как я уже говорил, если я тебе понадоблюсь, тебе достаточно просто попросить.
– Я знаю, – негромко ответила я.
Лицо его посуровело, а в мягких глазах промелькнуло предостережение.
– В конторе мы все – одна семья. Я буду защищать тебя, чего бы это мне ни стоило. Но тебе нужно рассказывать мне все, потому что я смогу помочь тебе, если только буду знать правду.
Я улыбнулась и с благодарностью накрыла его руку своей, думая о том, как легко научилась лгать.
Глава четырнадцатая
Даже я удивилась, когда на следующее утро Донна Джой не явилась на слушания по окончательному урегулированию спора. Судья пребывал в ярости, ее юридические советники молчали, словно набрав в рот воды, а Мартин с каменным лицом вышел из комнаты, когда слушания были отложены. Сегодняшнее заседание ничуть не походило на предварительные слушания по делу, во время которых явка сторон была необязательной. Отсутствие одного из участников означало остановку урегулирования спора. Утро пропало зря, и, хотя Роберт Паскаль заявил Дэвиду Гилберту, что беспокоится о миссис Джой, все участники испытывали вполне понятное раздражение, а величественная атмосфера Высокого суда лишь добавляла драматизма в происходящее.
Впрочем, нельзя сказать, будто необязательность и эгоизм Донны поразили меня. Нет, они лишь заставили меня возненавидеть ее еще сильнее. В глубине души я задавалась вопросом, как можно быть такой надменной и бесцеремонной эгоисткой, а в ушах по-прежнему звучали слова Фила Робертсона: «Готов биться об заклад, что никакой развод им и даром не нужен». Чутье подсказывало мне, что она затеяла какую-то игру, а я оказалась на нейтральной полосе между двух огней.
Взглянув на часы, я увидела, что еще нет и одиннадцати. Слушания должны были продолжаться до самого вечера, так что мне предстояло каким-то образом убить несколько часов. Мартина нигде не было видно, чему я, откровенно говоря, только радовалась. Мне удавалось избегать его всю неделю. Он прислал сообщение во вторник, приглашая меня на ужин, но я ответила, что до четверга буду занята в суде Бирмингема, и играла с ним в прятки вплоть до самой последней минуты, когда мы накоротке совещались перед слушаниями по окончательному урегулированию спора. Тут мне уже не пришлось притворяться, изображая сугубый профессионализм, что было вполне естественно.