Сделав глубокий вдох, я решила, что за показ денег не берут и что от меня не убудет, если я просто посмотрю на вещи, тем более что моя сумка, мой образ – это моя же визитная карточка. И тут мое внимание привлек чудесный портфель, размещенный на нижнем обрезе витрины. Он был меньше того дипломата, который я таскала с собой на протяжении последних пяти лет, а черная кожа, из которой он был изготовлен, казалась мягкой и маслянистой на ощупь. Взяв его в руки и высматривая ценник, я вдруг поняла, что он как нельзя лучше подойдет для королевского адвоката.
– Так я и знал, что это вы, – раздался у меня за спиной чей-то голос.
Обернувшись, я поначалу не узнала его. Волосы его были влажными от дождя, вдобавок на нем были очки в модной черепаховой оправе.
– Мистер Джой.
– Мартин. – Он улыбнулся.
– Прошу прощения, Мартин, – поправилась я.
– Шопинг для снятия стресса?
Я рассмеялась.
– Вас послушать, так это занятие должно доставлять удовольствие. Собственно говоря, я провожу операцию по оказанию первой помощи и намереваюсь заменить свой дипломат.
– Женщина, которая не любит ходить по магазинам, – сказал он, продолжая в упор рассматривать меня.
– Среди нас есть и такие.
– Милая сумочка. – Он кивнул на мои руки, и я пожала плечами.
– Знаете, я никак не могу найти ценник, а это дурной знак. Если об этом приходится спрашивать, значит, вы не можете себе позволить эту вещь, и все такое, – заметила я и смутилась оттого, что разговариваю с клиентом о деньгах.
– У вас только что был день рождения. Побалуйте себя.
– Да, действительно, был, – откликнулась я, удивленная тем, что он запомнил это. – А кажется, что давным-давно.
Он поймал мой взгляд, и я могла пересчитать дождевые капли у него на лбу.
– А что вы здесь делаете?
– Мой офис здесь недалеко, за углом. И по пути домой я решил заскочить в винный магазин на нижнем этаже.
– Звучит недурно.
– Очень на это надеюсь.
В разговоре возникла короткая пауза. Я не могла решить, не пора ли мне распрощаться и уйти, хотя мне очень этого не хотелось.
– Итак, мы с вами увидимся в пятницу…
Я кивнула.
– Первое распорядительное слушание. Все пройдет довольно безобидно.
– Безобидно? Донна наняла адвоката по прозвищу Пиранья.
– Вам не захочется знать, как за глаза называют меня…
– Вы собираетесь купить его? – Голос его прозвучал мягко и негромко, с легкой хрипотцой, намекавшей на посиделки до поздней ночи и клубы табачного дыма.
Опустив глаза, я сообразила, что до сих пор стискиваю в руках портфель. Мои пальцы оставили два длинных пятна пота на гладкой коже.
– Жаль, но нет. Они, наверное, уже решили, что я собираюсь украсть его, – сказала я, ставя портфель обратно на витрину. – А теперь я должна отпустить вас, чтобы вы купили себе вино.
Он по-прежнему не сводил с меня глаз.
– Еще какие-нибудь неожиданные ценные указания для вечера пятницы? Знаете, пока вы раздумываете, пойдемте со мной. Поможете мне выбрать хорошее красное вино.
И вот, прежде чем мысль о том, что я должна отказаться, успела прийти мне в голову, я обнаружила, что послушно ступаю вслед за ним на эскалатор, ведущий на цокольный этаж. По мере того как движущаяся лестница опускалась все ниже, меня охватывало предвкушение чего-то необычного.
– Это – вон там, – сказал он, когда я вошла вслед за ним в винный отдел.
И была поражена до глубины души. Комната оказалась большой, с прекрасным выбором вин и даже барной стойкой, которая выглядела так, словно только что сошла с экрана какого-нибудь снятого на Манхэттене фильма. С потолка свисали длинные гроздья бокалов. Свет был неярким и рассеянным.
– Хотите выпить? – предложил Мартин. – Или вам надо спешить?
– Думаю, что могу задержаться. Совсем ненадолго, – согласилась я, не успев толком сообразить, что говорю.
Мы подошли к бару, и он жестом предложил мне присаживаться. Бармен протянул меню. Я не собиралась пить, но остановила свой выбор на «Смэше 1909», смеси джина, персика и мяты с восхитительным названием. Во всяком случае, именно такие коктейли пьют в кино.
Я неловко опустилась на банкетку и мысленно поторопила бармена с заказанным мной напитком.
– Итак… пятничное слушание в суде.
Я взглянула на него и сообразила, что он, скорее всего, пытается получить от меня какие-либо сведения бесплатно. Табелей учета рабочего времени здесь, в винном магазине «Селфриджеса», естественно, не было, и внезапно я ощутила разочарование и горечь обмана.
– Ценные указания насчет пятницы? – осведомилась я настолько прохладно, насколько могла. – Просто сохраняйте спокойствие.
– Вот как? Чего же вы ожидаете? – спросил в ответ он, и по губам его скользнула циничная улыбка.
– Дискуссия может оказаться жаркой, хотя, как правило, она ничего не решает.
Бармен наконец вернулся с нашими коктейлями. Я сделала глоток и ощутила на языке его холодную свежесть.
Мартин покрутил палочкой в своем бокале, отчего кубики льда звякнули о стенки.
– Дэвид отзывается о вас в самых восторженных выражениях.
Я попыталась отмахнуться от комплимента, скромно пожав плечами.
– Дэвид хорош. По-настоящему хорош. Я говорю так не потому, что он рекомендовал меня в качестве вашего адвоката. Почему вы вообще выбрали его? – спросила я, поскольку меня всегда интересовал процесс, в котором я принимала участие.
– Я набрал в поисковике «лучший адвокат по разводам», и первым в списке шло его имя.
– Вот, значит, как это работает, да? Как будто вызываете сантехника на дом.
– Что-то в этом роде, – согласился он, глядя на меня поверх своего бокала.
– Позвольте поблагодарить вас за то, что познакомили меня с обстоятельствами дела. Большинство мужчин предпочитают адвокатов мужского пола. Полагаю, они думают, что за их интересы те будут сражаться упорнее. Так что я снимаю перед вами шляпу за то, что вы не мыслите как альфа-самец.
– Откровенно говоря, у меня были некоторые сомнения на ваш счет, – признался он и опустил свой бокал на мраморную стойку.
Его откровенность застала меня врасплох.
– Ой! – сказала я, глядя в свой бокал.
– Я всего лишь пытаюсь быть честным с вами. Я понимаю, что развод – это не тот процесс, который можно выиграть, но я хотел заполучить королевского адвоката. И меня обеспокоил тот факт, что вы им не являетесь.
– Вы неправильно интерпретируете термин «младший» применительно к адвокатам, – ответила я, глядя на него. – Я знаю многих барристеров, которых впервые вызвали к барьеру еще тридцать лет назад, но которые до сих пор не носят шелковую мантию, причем не потому, что не заслужили ее, а потому, что сочли бы подобный шаг неправильным.
– Это утверждение верно и в вашем случае?
– Скорее всего, в этом году я подам заявление.
– Следовательно, если мое дело затянется, я не смогу позволить себе нанять вас.
– Я в этом сомневаюсь.
– За Франсин Дей, королевского адвоката, – провозгласил он, касаясь своим бокалом моего. – Я рад, что меня представляете именно вы. Хотя вам придется объяснить, какой смысл нанимать одновременно и солиситора, и барристера.
Я рассмеялась. Этот вопрос мне задавали часто, вот и сейчас я дала на него стандартный ответ.
– Первоначально речь шла о праве выступать в суде. – Я передернула плечами. – Сейчас все изменилось, конечно, но я бы сказала, что барристерам привычнее иметь дело с адвокатской стороной разбирательства. Кроме того, солиситоры обращаются к нам и со сложными, запутанными вопросами.
– То есть вы хотите сказать, что попросту умнее солиситоров?
– У нас разная квалификация и набор навыков, только и всего.
– Как это говорится? – отозвался он. – Что политики и барристеры – это неудавшиеся актеры.
– Вы действительно так полагаете?
Расслышав игривые нотки в собственном голосе, я вдруг поймала себя на том, что флиртую с ним.
Между нами воцарилось долгое заговорщическое молчание.
Мартин смотрел на меня так, словно увидел впервые. От этого я вдруг ощутила себя интересной и привлекательной.
– Я легко могу представить, как вы подвизаетесь в Оксфорде на актерском поприще.
– Это настолько далеко от правды, что даже не смешно.
– О, да. Бакалавр права в Бирмингеме. Первый класс.
Я с удивлением воззрилась на него.
– Ваша биографическая справка висит на веб-сайте.
– Мой отец – водитель автобуса. Я победила на конкурсе и стала первым членом своей семьи, поступившим в университет.
– В таком случае, у нас с вами много общего.
Я цинично улыбнулась. Каждая черточка в нем буквально кричала об утонченном образовании и воспитании, частной привилегированной школе и Оксфорде. Он поймал мой взгляд и понял, о чем я думаю.
– Давайте-ка съедим что-нибудь, – предложил он и сделал знак бармену. Я никогда не считала себя особенным знатоком мужских жестов, но сразу же поняла, что он рисуется.
Мы ели и разговаривали ни о чем. Легкая болтовня, прерываемая поглощением сушеного соленого мяса, маленькие тарелочки с которым стояли перед нами. Лишь временами на меня накатывала легкая паника оттого, что я не должна здесь находиться, сидеть с клиентом в тускло освещенном баре за три дня до первого распорядительного слушания его дела о разводе.
– Еще бокал?
Я заметила, что бар опустел.
– Спасибо, не стоит.
Он закатал рукава своей сорочки, и я отметила, какие у него красивые руки: сильные и загорелые, поросшие редкими волосками сверху.
– Вы, наверное, считаете меня кретином.
– С чего вдруг?
– Муж с деньгами. Вознамерившийся отыметь собственную жену.
– Я здесь ради того, чтобы помочь, а не судить.
– Тем не менее вы наверняка встречали многих мужчин, похожих на меня.
– Мне нравится защищать мужчин. Думаю, что их чаще всего и имеют, особенно когда в деле замешаны дети.
– Ваша работа… должно быть, она внушила вам отвращение к браку.