В действительности ничего хорошего. Время тоже чего-то стоит. Время – деньги. Скупой платит дважды. То есть он-то не поскупился бы. Да не тут-то было.
Вот, говорит, пожалуйста. Моргает доверительно. Видите, говорит, я готов на риск. Это ведь большие деньги: две с половиной штуки грина.
Просто отвал башки.
Потом два месяца межевался. Ещё две мизерные сделки – на четыре и на шесть. После них он замахнулся аж на двадцать пять.
Через восемь дней Никанор вернул тридцать.
Он думал, старикан разгорячится на радостях. Ведь Никанор тратил свои и трезво смотрел на вещи. А старик получал чужие и с каждой итерацией терял часть рассудка. Того, что ещё оставался.
Но старикан ни черта не разгорячился. Наоборот. Вопреки ожиданиям получение тридцатки, пять из которой составляли чистый навар, почему-то ввело удачливого инвестора в необъяснимый ступор. И следующие полтора месяца удачливый, чёрт бы его побрал, инвестор никак не мог собраться с мыслями.
Начиная нервничать, Никанор осторожно дал понять, что скоро тот человек, что снабжает его инсайдом, получая за это львиную долю маржи, поменяет род деятельности. Тому человеку предложили перейти во французское отделение банка. Выгоды очевидны, возможны новые преференции.
Так что тот человек скоро уедет.
Сейчас они с ним пользуются личными контактами. В наше время личные контакты остались единственно надёжными. Стоит потратить двадцать минут, пересечься в метро или ещё где, чтобы надёжно передать информацию. Ещё лучше было бы через дупло, ха-ха. И правда, такие сведения можно передавать исключительно по старинке. Дупло радаром не взять, а всё иное прослушивается и просматривается. Например, об электронной почте и речи быть не может, даже если сообщения зашифрованы. Более того, именно зашифрованные в первую очередь привлекают внимание. И если что – всё пропало. Сами должны понимать, у вас жизнь за плечами.
Старик понимал. Кивал, во всяком случае, исправно.
Если же партнёр уедет во Францию, личные контакты станут невозможны. А поскольку иным каналам коммуникации доверять нельзя, дела придётся на время свернуть. На какое время? Кто же его знает. На очень, очень неопределённое.
Старик смотрел как побитый.
Когда через несколько дней Никанор сообщил, что складывается удобная ситуация, причём, вероятно, одна из последних, старикан выдал сто двадцать. Были опасения, что его при этом хватит кондратий, но обошлось.
Через неделю Никанор вернул сто сорок четыре.
Хорошее число. Квадрат дюжины. С этим квадратом к старику ушло на круг двадцать девять с половиной его кровных.
Но всё было не напрасно. Сто сорок четыре возбудили престарелого делягу, и он почти сразу выложил сто шестьдесят. Вложение было успешным – вскоре он получил сто девяносто две. Увеличив тем самым чистый минус Никанора до шестидесяти одной с половиной.
И Никанор надеялся, что ему ещё не хватило. Так устроен человек. Совершенство не знает пределов. Никогда никому не хватает. Всегда мало. Есть иной путь: достижение материального удовлетворения посредством ограничения потребностей. Его грела мысль, что в сложившейся ситуации, с таким-то разгоном старик на ограничения уже не способен.
Мимоходом он сообщил, что готовится большой заход. Совершенно точно последний, поэтому невод надо пускать на всю ширину. Сам он собрал всю наличность, обратил в деньги быстрый ликвид. Натурально, наскрёб по сусекам что было. И это понятно. Финальный, предотъездный удар. Затем партнёр окажется во Франции. И наступит долгая пауза.
Минута долгожданного покоя. Блаженная передышка. Наконец-то можно, забыв мысли о проклятых деньгах, со спокойной душой сесть на пруду. Надоест рыбалка – почему бы не заняться разведением канареек?..
Ничто не помешает досугу. Караси, хомячки или пичужки, а уже не придётся ни о чём волноваться: дёргаться, бесплодно и мучительно размышляя, верен ли был инсайд, сработает ли на этот раз комбинация, принесёт ли она заветную прибыль – или, гори оно всё синим огнём, ни черта не выйдет!..
Но пока не настало это сладкое время, он, Никанор, заряжает по полной. Напоследок – от души. Чтоб хоть на какое-то время хватило.
А потом – ну что потом. Придётся искать новые источники. Увы, неизвестно, когда они найдутся. И найдутся ли вообще.
Такого золотого точно не будет.
Потому что сейчас-то не просто так себе источник, каким может быть, в принципе, любой. Все эти любые одинаковы в одном: они чужие. Чужого человека как ни заряжай, как ни подмазывай, он больше в свой карман смотрит, о свой безопасности думает. На твой карман, на твою безопасность ему плевать с высокой колокольни.
В том и штука, что здесь-то совсем не чужой человек: двоюродный брат. Да и «двоюродный» здесь лишнее. Что мелочиться, брат есть брат. Брат не подведёт. Голос крови звучней иных. И где такого другого найти? Такого не найдёшь.
Что делать? Он не знает. Хоть сам теперь во Францию перебирайся, ха-ха. А что, неплохая мысль. Там, в конце концов, Эйфелева башня, не правда ли.
Старик кручинился пуще самого Никанора.
Вторым эшелоном шла подготовка к торжеству.
Никанор снимал квартиру на Соколе, но, поскольку жил по большей части у неё, от квартиры отказался. Квартира и правда была, но она там даже не успела побывать. А в доме, в его шикарном коттедже, что расположен в элитном посёлке, идёт ремонт, так что в коттедже ей тоже делать нечего. Там, honey, шагу не ступить – ямы, рвы, горы земли, груды кирпича, штабеля плитки, вонь краски, вой болгарок и дрелей. Ох уж эти проклятые ремонты. Тебе ли не знать, sweetie. Обещают за месяц – готовься к трём. Говорят о трёх – раньше года не окончат. Он велел не трогать одну из многочисленных комнат, чтоб было хоть где переночевать, когда заезжает присмотреть за работой. Сама знаешь, такой народ, с ними ухо востро. Благодаря его неусыпному вниманию дела идут, конец виден. Скорее бы.
В отремонтированные хоромы они войдут рука об руку. И до отца ей оттуда близко: сорок километров без пробок – пустяк. Одна нога здесь, другая там. Можно сказать, что даже и не на два дома придётся жить. На полтора от силы. А то и вовсе на один, просто немного разбросанный.
Что касается самой свадьбы, то он предлагает Путевой дворец.
Ой, она и не знала, что в Путевом дворце играют свадьбы. Ну надо же!.. Неужели тот самый?.. Просто не верится.
Ну да, тот самый. Он уже смотрел сайт. Давай вместе… Какой большой!.. Вот и отлично, зачем тесниться. Такое событие должно запомниться на всю жизнь.
Ты согласна?
Она согласна.
Замечательно. Он навёл кое-какие справки, кое над чем поразмыслил. Конечно, лучше было всё организовать не здесь… Как – где?.. Да где угодно, миллион подходящих мест для этого намолен, америкосы, по слухам, не ленятся таскаться на Таити. Не то Гаити… Не важно, им там всё близко. Короче, надо полюбопытствовать, где играют свадьбы достойные люди мира сего. Прежде не приходило в голову интересоваться. Ты понимаешь, милая, не возникало такой необходимости, не было повода. Такое ведь не каждый день случается… чтобы как солнечный удар. Далеко не каждый… правда, солнышко?
Наверное, так и следует поступить: пусть само бракосочетание станет первым пунктом нашего чудного путешествия. Ему бы хотелось бросить всё, забыть о делах, снова стать бесшабашным подростком и кочевать с ней в обнимку из города в город, из страны в страну: снимать самые сливки радости, самый мёд счастья, не зря ведь так и называется это время – медовый месяц.
Однако следует помнить, что свадьба на чужбине предполагает ограниченное, увы, число гостей. Разумеется, тесниться они не станут, круг приглашённых может быть сколь угодно широк, сети будем закидывать наотмашь. Да ведь всё равно явятся только те, кому позволяют обстоятельства, верно?
То есть, скорее всего, далеко не все. А ведь она хотела бы, кажется, видеть в застолье старых подружек. И даже кого-то из школьных однокашниц. Желание понятно, но что, если девочки не смогут позволить себе это небольшое путешествие? Спору нет, он в состоянии всем оплатить перелёт и гостиницу. Она знает, он совершенно не скряга, да и не такие уж деньги. Но дело деликатное: некоторые не согласятся из соображений, нелепость которых не отменяет их принципиальности. Типа нам подачки не нужны. Типа вон вы какие короли и что делаете, а мы как бедные родственники. Типа у вас-то праздник, а мы для антуража.
Вот видишь, ты тоже так думаешь.
Поэтому лучше, может быть, торжество провести здесь, а сразу после встать на крыло. Из-за стола в аэропорт. Мы дальние пташки, пора нам, пора или как там. Три часа – и молодые на Лазурном Берегу.
Так что Путевой дворец – разумный компромисс между желанием никого не видеть, потому что, если честно, им ведь никто и не нужен, правда?.. им хватает друг друга… вот видишь, – и достойным исполнением некоторых обязательств. Называй их как хочешь: светские, семейные, дружеские.
Что? Моих? Нет, моих не будет.
Он же рассказывал… она ведь помнит?.. Ну да. Дикая история. Едва не сломала ему жизнь. Ну конечно, он может ещё раз, почему нет. Если тебе не надоело слушать, милая, я с радостью. Когда-то об этом ужасном прошлом он и подумать не мог без содрогания… но ко всему привыкаешь, теперь говорит спокойно. Дело было так.
Он оканчивал школу, когда мама решила всерьёз заняться бизнесом – и открыла салон красоты. Идея оказалась удачной, своевременной, рынок назрел, в городе была, как ни странно, явная недостача такого рода услуг.
Её заведение быстро завоевало популярность, главные модницы стали её постоянными клиентками. Марсовская с телевидения – та с ней прямо подружилась. Ну, ты знаешь, как это бывает между женщинами… и это стало хорошей рекламой: туда сама Марсовская захаживает!.. Маму звали Марией, вот и заведение назвали, особо не мудрствуя, – «У Маши».
Но когда всё так хорошо завертелось, отчим начал ревновать её к работе. Трудно сказать, что его взволновало, прежде он так не бесился. Может быть, сама атмосфера салона, куд